— Ты о леди Шаидар? Она резковата, грубовата. Часто ведет себя как мужчина. Но это и понятно…
— Нет, не резка. Слишком… прямолинейна. Ваши женщины обычно такие церемонные, прямо ни одного лишнего жеста, ни одного лишнего движения.
— Наши женщины тоже бывают разные. Особенно если речь идет о героине одного из крупнейших сражений нашей истории. Госмирское сражение, помнишь, Ирвет упоминала?
— Не-а. Но верю, что она вся из себя такая героическая. — Он снова покосился в сторону дамы, теперь беседующей с хозяином дома. — Слушай, а почему ей шрам не вылечили магией? Уж магией-то наверняка можно такое сделать…
— Это шрам, оставленный магическим оружием. Подобные не убираются до конца. — Санджиф оглянулся. — Пойдем, я тебя познакомлю ещё с одним человеком. Ты же интересуешься Истоками. Он был первосвященником и пятьдесят лет назад ушел в мирскую жизнь.
— А у вас так можно?
— А у вас нельзя?
— Не знаю… Вроде нельзя…
— Это неправильно. Впрочем, у вас и об Истоках не все знают, большинство живут короткую жизнь.
— Знаешь, если бы нашим дали возможность ими пользоваться, наш народ там бы купался по записи, — разозлился Илья.
— Если Бог разместил Истоки именно в Ночном мире, значит, таков был его замысел, — спокойно ответил сын лорда. — Так что пойдем, познакомлю. Если захочешь, спросишь его об этом.
— Неловко как-то… Тем более, он уже не священник.
— Так тем и лучше! Он не обязан соблюдать требования своего положения, а может высказывать своё мнение так, как захочет. Идём, — и подтащил Илью к седоголовому сутулящемуся мужчине, которого, однако, не повернулся бы язык назвать стариком, хотя на лицо его и руки словно паутину кто-то набросил — росчерки мелких морщинок покрывали их целиком. Но осанка была такой горделивой, а взгляд таким твердым, каким и в молодом возрасте каждый может похвастаться.
Бывший священнослужитель одобрительно приветствовал Санджифа и его друга. Илья слабо себе представлял, о чем можно беседовать хоть и с бывшим, но духовным лицом — разве что выслушать поучения. Сын лорда непринужденно разрешил его сомнения, он спокойно ткнул пальцем в своего спутника и заявил:
— Вот мой одноклассник интересуется Истоками, господин Лонагран.
— Меня это нисколько не удивляет. Ведь твой одноклассник — уроженец Дневного мира. Каждый из них встречается с Истоками лишь здесь; конечно, они не могут их не заинтересовать.
— Да дело не в этом. — Илья всё ещё был красен, как местный закат. — Просто разные же взгляды есть на Истоки. В том числе и такие, которые не поддерживаются вашей церковью.
— Да, разумеется. — Бывший священник посмотрел на юношу с любопытством. — И хорошо, что молодой человек в столь юном возрасте уже интересуется столь… неоднозначными вопросами.
— Вы это одобряете?!
— Конечно. То, что может быть наиболее благотворно для человеческой души — это размышления о сути вещей в окружающем мире. Разумеется, при этом не следует забывать о благочестии. В исконном смысле этого слова, конечно. Благочестие, то есть то, что позволяет человеку быть достойным божественной снисходительности.
— Но ведь существует мнение, что Истоки — это вроде как столпы мира и, прибегая к ним, чтоб продлить свою жизнь, человек подрывает основы мироустройства, как-то так!
— Да, есть такое мнение.
— И что вы по этому поводу думаете?
Лонагран пожал плечами. Он держал в пальцах бокал с каким-то напитком из подаваемых здесь, с чем-то безалкогольным. Странное дело, и Илья уже отметил это для себя — большинство здешних священников избегали касаться спиртного.
— Могу лишь сказать, что версия эта хотя и любопытна, но малоубедительна. Человек является частью природы, он выделяется из неё наличием у него духа, однако по сути… Магия, которой мы пользуемся, — тоже часть мира, как и мы. Составная его часть, невыделяемая. Может ли часть сознательно нанести вред целому, существуя внутри него, если лишь пользуется тем, что ей даётся? Большой вопрос. Ведь если бы теория эта была справедлива, каждый, спустившийся в Исток, получал бы свою долю бессмертия. По силам своим или по желаниям — неважно. Давно бы появились правила, какие именно способности или качества личности сколько лет дают… Но ведь этого правила нет. А значит, здесь не закономерность, а Божья воля.
Пояснение показалось Илье до крайности туманным, но переспрашивать он не стал — ему было достаточно чувства облегчения, что в его вопросах собеседник не усмотрел ничего страшного и не пригрозил неведомыми карами. Юноше хотелось составить о себе возможно лучшее впечатление, и не только потому, что он наделся в будущем прибегнуть к помощи кого-то из этих лордов. Во всей царившей вокруг атмосфере было что-то такое, что ей хотелось соответствовать, хотелось стать её частью и не уронить той чести, которую она дает.
Слуги распахнули двери в зал, озарённый светом десятков ламп, и гости проследовали к накрытым столам. Илья не сразу нашел свое место, и одна из служанок, храня неразличимо-равнодушное выражение лица, подвела его к нужному стулу. У тарелок и приборов лежала карточка с его именем, а соседкой у него оказалась всё та же госпожа Шаидар. Слева сидел какой-то неизвестный юноше лорд, который показался ему малоприятным типом — лицо как у школьного учителя, манеры слишком уж сдержанные, каждое движение словно результат долгих размышлений и оценок.
Леди посматривала на юношу с прежним интересом.
— Мне любопытно, нынешние школьники по-прежнему интересуются гладиаторскими боями и гонками на вивернах? — спросила она, не глядя, как нож и вилка в её руках расправляются с ломтиком охотничьего паштета.
— Нынешним школьникам туда нельзя ходить, — буркнул Илья. — Я же не в закрытой школе для знати учусь, а в Уинхалле.
— Ах, молодой человек, нам в своё время тоже не позволяли посещать подобные зрелища. Это был самый часто нарушаемый вид запрета. Многие даже умудрялись принимать участие в гонках любителей. У вас ведь есть виверна?
— Есть. Мальчик.
— Это самый лучший пол для гоночной виверны. Самки не такие подвижные и сильные, они не всегда способны развивать такую большую скорость, как самцы. Хотя намного лучше поддаются обучению. И выносливы…
— Вы интересуетесь вивернами? — оживился Илья, решивший, что раз так, ужин не покажется ему скучным.
— Поневоле. Видите ли, ещё сто лет назад поединки между лордами — хоть магические, хоть на оружии — происходили исключительно в воздухе, верхом на вивернах или на драконах. Хотя уже тогда на драконах летали только представители императорского дома. Тут, уж раз ты решаешь принимать во всем этом участие, будь добр уметь держаться в седле и разбираться в ездовых существах.
