Если он повернется и уйдет, она подумает, что у него нет охоты с ней встречаться, но на самом деле он не хотел навязываться. Она выглядела такой хрупкой.., интересно, если она поставит на тротуар свою стройную ногу, выступит ли из-под асфальта кровь?
Медленно, шаг за шагом, думая о том, что его присутствие, может быть, сейчас нежелательно, он прошел мимо Пэтси, но тут услышал ее тихий, мягкий голос, споткнулся и чуть не упал от охватившего его чувства благодарности.
Он застенчиво поглядел на нее: она была такой же, как и он сам.
***
– Да, я видел его лицо, – говорил он Пэтси пятью минутами позже. – Это было странное лицо, точно морда бешеной собаки. Глаза его светились, будто кто-то держал перед ними зажженную спичку. Он даже не раздумывал особо, когда стрелял в меня, – просто выстрелил, и все.
– И лицо было тебе незнакомо?
– Я его раньше никогда не видел.
– И ты думаешь, что это мог быть Гидеон Винтер?
– Да, похоже на то, верно?
– Да, – сказала Пэтси, – похоже.
На миг наступило молчание. Табби, который понятия не имел, что думать о том, что произошло с ним сегодня утром, не представлял, о чем думает Пэтси. Судя по выражению ее лица, она могла обдумывать, что пора бы помыть автомобиль или купить новые чулки.
– Что за книгу ты держал? – наконец спросила она.
– Историческую книгу. "Историю Патчина". Ее написал кто-то по фамилии Бах.
– Похоже, нам нужно раздобыть такую же, – сказала Пэтси. – Я сделаю это. – Она улыбнулась. – Мы же не хотим, чтобы ты все время падал в обмороки в библиотеках.
Он постарался ответить на ее улыбку.
– Ты поглядел в прошлое, – сказала Пэтси. – Это интересно. Ты когда-нибудь заглядывал в будущее?
– Думаю, да, – сказал Табби, покраснев. – Один раз. Когда мне было пять. Понимаете, я увидел миссис Фрайдгуд. – Он покраснел еще сильнее. – Но в основном я вижу прошлое.
– А я никогда не вижу прошлое, – сказала Пэтси, – по-моему, мы дополняем друг друга.
– Просто не могу поверить, что мы сидим тут, напротив "Деликатесов", и говорим о таких вещах, – сказал Табби. – Если честно, я вообще не могу поверить, что мы говорим об этом. – Он покачал головой. – И еще кое-что. После того как я вышел из библиотеки, я увидел, что земля кровоточит.
Правда.
Пэтси задумчиво поглядела на твердый тротуар, и Табби вспомнил, как он гадал, выступит ли на нем кровь, если она упрется в асфальт ногой.
Но тут и он, и Пэтси резко подняли головы, потому что напротив, через улицу, закричала женщина. Тут все – клерки из магазина компьютеров, мистер Бандль из антикварного магазина, прохожие, бородатые парни за соседним столиком – вскочили и начали глядеть через улицу, пытаясь найти источник этих воплей.
Потом какой-то мужчина показал, а следом Пэтси и затем Табби тоже увидели ее. Худая пожилая женщина в просторной темной одежде стояла рядом с одним из столиков на балконе французского ресторана. Руки у нее были прижаты к глазам, а рот распахнут, точно пещера. Было удивительно, что она, такая худенькая, способна кричать гораздо громче, чем можно было себе представить.
Люди из ресторана выскочили на балкон, а Табби и остальные глядели на нее снизу. Он увидел, что из внутренних помещений на балкон выбежал его отец, но, прежде чем он успел добежать до женщины, она упала.
Табби знал, что она мертва, словно понимая, что ни один человек не может выжить после таких криков. Он увидел, как его отец склонился над женщиной. Хоть крики прекратились, он все еще слышал их. Потом он увидел, как его отец поднялся, прошел мимо мертвой женщины и перегнулся через перила: он пытался понять, что произошло.
Он поглядел на тротуар под балконом, на небольшую толпу перед магазинами компьютеров и деликатесов, перед антикварным магазином. Потом глаза отца остановились на Табби.
Хильда дю Плесси в ужасе наблюдала, как крохотная птица упала на тротуар. Аппетит у нее пропал – она не могла есть, пока зяблик, никем не замеченный, лежал внизу под балконом.
– Вы что-нибудь заказываете, леди? – спросил за ее спиной официант.
– О.., ничего, просто салат, – сказала Хильда.
– Просто салат? Какой салат?
– Любой. Цветная капуста. Помидоры. Шпинат. Мне все равно, дурень.
– Домашний салат, – сказал официант и пробормотал себе под нос что-то, что Хильда не расслышала, но, если бы расслышала, была бы очень недовольна.
В раздражении она восседала за столиком. Позабытый "Герой в белом" лежал за тарелкой с нарезанным хлебом.
Она больше не видела Ван Хорна за стеклом витрины антикварного магазина, хотя больше всего на свете ей хотелось встретиться с ним взглядом. Если бы он заметил, что она на балконе, он улыбнулся бы и помахал ей. Может, он бы даже окликнул ее по имени. А может, если бы он не был чересчур занят, он присоединился бы к ней за столиком. В мире Флоренс М. Хобарт такие вещи происходили постоянно.
В романах Флоренс М. Хобарт птицы ворковали, птицы щебетали и гнездились, птицы чертили свои письмена в рассветном небе, но, уж точно, птицы не падали мертвыми с деревьев. Хильда поглядела вниз на тротуар, надеясь, что зяблик мог улететь, пока она разговаривала с официантом, но он все еще был там – крохотное тельце, одно крыло у него было судорожно вытянуто.
Она подхватила сумочку и уже встала, собираясь уходить.
Но в витрине антикварного магазина появился доктор Рен Ван Хорн. Он нашел то, что искал, и уже расплачивался у кассы. Вот это был правильный ход событий. Это было как раз то, что нужно для Хэмпстеда, округ Патчин, солнечным июньским утром. Лучший городской врач покупает какую-то старинную вещь… Да, это было правильно, это было изысканно, как изысканной бывает мифология или художественная проза. В такие моменты, как сказала бы Флоренс М. Хобарт или Кэрри Э. Хоскинс, чувствуется дыхание вечности.
Хильда вновь расслабилась в кресле и решила подождать салата.
И лишь несколькими секундами позже доктор Ван Хорн появился в дверях антикварного магазина. Владелец придержал дверь, и он вышел на тротуар. Он нес большое тяжелое зеркало – машина его стояла как раз напротив магазина. В белом костюме и белой шляпе доктор напоминал героя кинофильма или знаменитого писателя, либо художника. Зеркало, хотя и большое, в его руках, казалось, не имело веса. Хильда помахала доктору рукой, с замиранием сердца надеясь, что он поднимет взгляд.
Доктор Ван Хорн подошел к своему автомобилю, осторожно поставил зеркало на асфальт и придержал его, свободной рукой открывая дверь автомобиля.
– О, доктор! – воскликнула Хильда.
Он поглядел вверх. Казалось, он не понял, откуда послышался ее голос.
