Я скривился.
— Это как быть лидером Семьи и рыцарем Таро?
Он склонил голову.
— Если я покончу с рыцарством, флот твой. Тебе нужно получить уважение Эль-Асим.
— Оно уже есть, братишка.
— И они уважают тебя настолько, что будут идти за тобой всегда?
Он молчал. Я повернулся к Иосифу и Нейре.
— Остаетесь только вы.
Нейра взглянула на Иосифа. Он рассматривал меня.
— Предлагаю, — сказал я на глазах толпы, — тому, кто победит, второго сделать заместителем.
Иосиф кивнул.
— Согласен.
Я посмотрел на Оки и Рё.
— Тогда голосуем.
Они посмотрела на них и кивнула в сторону Нейры.
— У нее есть голова на плечах, она станет хорошим и сильным лидером.
Я повернулся к Рё. Он развел руки, вскинув брови.
— Я видел Иосифа в действии. Он холоден даже в жаркой ситуации. И принимает хорошие решения, — он покачал головой, глядя на Нейру. — Тебя я вне арены не видел.
Женщина-воин пожала плечами и повернулась ко мне.
— Я с Рё. Прости, Нейра. Я видел, что ты умелая, но Иосифа я видел в действии, — я повернулся к нему. — Я за тебя.
Он махнул Марко Дудику. Посредник остановился в нескольких метрах, скрестив руки, глядя, как Исзака чинят целители.
— Мы приняли решение, — кивнул Иосиф. — Я — глава лиги. Нейра — мой заместитель.
Толпа молчала. Заговорил я:
— Но мы обсудим язык. Только ты говоришь на врмусском. Язык Нейры близок к адалическому. На каком языке мы будем говорить, чтобы проявлять к тебе уважение.
Иосиф повернулся ко мне. Он долго молчал.
— Мы кажем честь тебе, Эль-Асим, за то, что ты дал нам шанс объединиться и создать мир, — он повернулся к людям, что собрались вокруг нас. — Мы будем говорить на адалическом.
Толпа радовалась приглушенно. Они растерянно переглядывались, не понимая, что случилось.
Я похлопал Иосифа по спине и повел сквозь толпу к помосту.
— Пора праздновать, — крикнул я. — Мы поздравляем новых лидеров этой ночью!
Матушка стояла с мрачным видом. Она вопросительно хмурилась, глядя на меня. Я покачал головой и провел Иосифа и Нейру по ступенькам.
— Так должно быть, матушка.
Она отвернулась, поджав губы.
Это новая эпоха. И нам нужно делать что-то логичное, как представителям этой эпохи.
Я надеялся, что решение было верным.
Все не могли успокоиться после нашего решения. Старейшины настаивали на бое, чтобы так нашелся лучший лидер. Но если бы мы зашли далеко в этом, кто остановил бы нас? Думаю, они забыли, что сражение убило бы весь смысл мирных игр.
Все нервничали. Редкие знали Новокшоровых и Вашкелранов, хотя я был уверен, что если люди дадут им время, они себя проявят.
Действия Исзака Токарза испортили игры, но привлекли внимание старейшин. Наконец-то. Его изгнали с игр и из лиги. Началось расследование. Марко Дудика убрали с поста наблюдателя за играми. Мы не нашли доказательств его соучастия, так что его племени позволили остаться в городе Ино. Матушка была в ярости из-за пострадавшей летаран. Марко Дудика явно ждало неприятное пребывание здесь.
Но я все еще хотел знать правду.
Мне было о чем тревожиться. Я должен был понять, как вести семью Эль-Асим. Если игры что и доказали, так это то, что я не был готов править, хоть все надеялись на иное. Флот, город и станция были сами по себе, и я должен был это исправить.
Рё помогал. Матушка учила его и Оки со дня, когда они смогли ходить, как править городом Ино. Он учил меня учету, на который отец никогда не обращал внимания. Это я понял по удивленному лицу бухгалтера. Но он и его две дочери хорошо с этим управлялись.
Мы тратили больше, чем получали. Пора собирать молнии.
Рё это волновало. Он никогда еще не собирал молнии. Я улыбнулся. Я бы с радостью показал ему, но мне нужно было в другое место. Город Асим и станция требовали моего внимания. Исра вызвалась научить его, пока меня не будет.
Я взял с собой бухгалтера и его старшую дочь. Станция темнела в нескольких километрах вдали, в воздухе слышалось гудение ее двигателей и пропеллеров.
— Что от нас требуется, саид? — щурился Ферран из-за яркого мира вокруг, пока мы поднимались к станции, что была выше наступающей бури.
Я поворачивал голову, пока стоял у поручня.
— Я хочу, чтобы вы с Ланой сказали, как поддерживать станцию финансово и по силам ли это.
Мужчина вздохнул.
— Я слишком стар для таких приключений, саид.
Я вскинул брови.
— О чем вы?
Он махнул на шумную парящую платформу.
— Я не знаю даже, как это работает. Как же мне понять, что ей нужно? Я слишком стар, чтобы разбираться в этом.
— Тогда хорошо, что у вас есть две дочери, готовые идти по вашим стопам.
Лана стояла рядом с отцом, вскинув голову. Ее темно-каштановые волосы были собраны в косу, доходящую до середины спины, тонкие пальцы держались за поручень.
— И вы отправите нас читать книги вашего города-летаран, саид?
— Если хотите, Ферран, я отправлю ваших дочерей.
Он покачал головой, но радости или недовольства не проявил.
— Таала слишком юна для путешествий между городами, станциями и флотом.
— Но в городе она будет в безопасности, — сказала Лана, ее глаза сверкали, она смотрела на станцию перед нами.
Ферран посмотрел а нее.
— Что это за мир, в котором люди воздуха живут в брюхе зверя?
Узнав, что я передам флот Рё, многие расстроились. Они думали, что Рё лучше отдать город-летаран. Он хотя бы привык так жить.
Стоило так сделать. Это было умно, и мое сердце хотело жить на корабле.
Но я думал зимой прятать корабли от опасного воздуха внутри летаран. Это можно было подготовить меньше, чем за два года.
Я мог поручить это Рё. Я знал это.
Но грудь заполняло темное чувство. Что-то плохое приближалось. Такое чувство было у меня, когда я делал что-то плохое и понимал, что отец все узнает. Или когда встречался с матушкой до того, как получил Метку.
Я сосредоточился на нашем прибытии.
Станция заправки была длинной черной металлической платформой, на которой выделялась длинная кабина и стеклянный большой купол. Металл был тяжелым, требовал огромные пропеллеры на дне, чтобы поддерживать его в воздухе. Пропеллеры сжигали топливо, что тратилось зря. Если я хочу оставить станцию, нужно найти способ лучше держать ее в воздухе.
Станция была среди облаков. Поднималась буря. Обычно мы поднимались выше, чтобы не попасть в когти небесных котов.
Но они не нападали на станции заправки. Я был уверен, что дело в шуме, что они издавали. И это было круто.
