— Мы ищем кольцо, — без предисловий начал Никита. — Оно… магическое. Исполняет желания, а взамен дает только несчастья. Говорят, что этим кольцом владеет огненный демон…
— Стой! — Бабка вытаращилась так, что я даже немного отодвинулась (мало ли…), и без ошибки нашла слепыми глазами Ника. — Я знаю, о чем ты хочешь узнать! Только, пожалуйста, не ищи его! Твою беду можно решить по-другому! Бери девчонку, и бегите, пока ОН вас не нашел! Запомни! Если ты найдешь кольцо — ты погиб!
— Не так страшен черт, как его малюют! — парировал Никита, покосился на крошечные картофелины-горошины, которые выходили из-под лезвия моего ножа, и снова уставился в изрезанное морщинами лицо старухи. — Как нам его найти?
Гадалка вздохнула и отвела глаза.
— Я не вижу, где оно. Слишком давно затерялся след…
— Значит, ты нам не поможешь? — Ник прищурился.
— Я — нет! — тут же вскинулась старуха. — Не хочу брать грех на душу. Но ежели так охота сгореть дотла — ступайте к сестрице моей!
— Далече?
— В сторону Кипеж-града, день пешком до Кудыкиной горы. Она там одна, мимо не промахнетесь. На вершине найдете дом. В нем и обитает моя сестра.
— А как звать твою сестру? — Ник снова покосился на усыпавший стол «горох», в который превращалась так опрометчиво отданная мне на растерзание картошка.
— Бабка Кудыка. Как же еще? — Гадалка даже удивилась такой невежественности, покосилась на меня и всплеснула руками. — Кто ж так картошку-то чистит?
— Э-э-э… кхм… — Я даже поперхнулась. — Вы что, видите?
— И еще как! — Бабка скользнула по мне вполне зрячим взглядом. — Испоганила всю картошку! Придется завтра снова Лиха Одноглазого в поля царские отправлять! Или ты думаешь, так просто с этим иродом договориться?
— Ли-ли-лих? — уточнила я, повертев в руке здоровенный нож. Кажется, я поняла, куда нас занесло! — Тот самый?
Помнится, в детстве старая нянька рассказывала мне страшилки о глазливом Лихе. Вроде стоит ему только взглянуть на тебя — и все! Пиши пропало! Ни удачи, ни денег, ни здоровья! А тут… еще и в гости к нему пришли!
— Какой еще «тот самый»? — нахмурила седые брови бабка. — Сынка это мой! Лодырь и обормот, но хороший мальчик… был. Лет сорок назад… Да вот он и сам возвращается. Заодно познакомитесь…
После ее слов на улице и впрямь что-то загрохотало, под тяжестью гостя заскрипело крыльцо, и распахнулась дверь, впуская в комнатку здоровенного косматого мужика с черной повязкой на левом глазу.
Я было вытаращилась на него, но тут же уставилась в столешницу, вспомнив слова няньки о том, что ни в коем случае нельзя глядеть в глаз Лиху, если не хочешь потерять счастье. А вот Никите, кажется, было все равно. Он поднялся, оказавшись ростом не ниже этого косматого бугая, и неспешно к нему подошел.
— Ник.
— Лих. — Здоровяк вдруг робко пожал его протянутую руку и счастливо расплылся в щербатой улыбке. — К маманьке в гости зашли? А поллитра где?
— Какая еще поллитра?! — вскинулась старуха, пытаясь развернуться так, чтобы увидеть своего лоботряса. — Ну-к, говори! Чего опять удумал?!
— Да ничего! Рекламную акцию на крыше за… гм… забубенил! «Гадаю за поллитру!» И тебе хорошо, и мне радикулит лечить надо! — отрезал в ответ сынок и тут же заюлил: — Мамань, ну я ж не для баловства, а только для профилактики!
— Я тебе щас ентой профилактики цельный котел сварю! Ну-к, где там мои травки?.. — Она даже сделала вид, что собралась подняться и снова тяжело плюхнулась за стол. — А я думаю, чего сегодня все как озверели? Денег не дают, зато вон, весь угол бутылями заставили! А это, оказывается, ты мне подмогнул?! Ну…
— Мамань! — Детинушка сделал бровки домиком и подошел к столу. — Да ты не серчай! Я там зайца припер. Вот и закусь нам с тобой и гостям! Глянь, как с недожора девица заскучала, прям головы от стола не поднимает, а ты ей каких-то орешков насыпала… Кстати, а чего картошку с кожурой порезали? Новое блюдо кошеварить собрались?
Бабка тяжело вздохнула:
— А это, сына, не орешки. Это наша гостья мне так постругала твой краденый картофан. Ужин помогала делать. Так что бери ведро и дуй снова на поле.
— Не! Под зайца и кожура пойдет. Влом мне снова по ночи шастать, — отмахнулся Лих, пододвинул к себе ведро и, сбросив в него начищенную картошку пополам с кожурой, быстрым шагом вышел за дверь.
Его не было несколько мгновений, затем он снова вернулся в комнату с ведром, уже полным чистых очисток и картофелин, а в другой руке у него болтался заяц.
— Сейчас ужин сварганим, гости дорогие! — подмигнул он мне. Вспомнив свои опасения, я снова уставилась в стол. — Ник, а чего твоя барышня такая скромница? На незнакомцев не глядит?
— А может, ты ее своей повязкой и бородой пугаешь? — Ник вернулся за стол. — Кстати, хозяева дорогие, а не позволите ли нам остаться у вас до рассвета?
— Ха, да легко! Тока расчет сразу: пузырь самогонки — одно спальное место на сеновале. Значит, с вас два! — басовито хохотнул Лих, шлепнул на стол тушку зайца, одним движением его освежевал, в два счета покромсал его тесаком на мелкие кусочки и сунул в ведро с очистками.
— А если нету? — Ник покосился на ведро, точнее на его содержимое, поднялся и, пройдя к печке, стянул с нее закоптелый котелок. — Может, сюда?
— Можно и сюда, — согласился Лих и ссыпал в котелок содержимое ведра. Затем отнес котелок к печке и поставил готовиться наш ужин. — Так что ты там говорил — нет самогона?
— А ежели и так? — выжидательно прищурился Ник.
— Ну… — Одноглазый задумчиво поскреб всклоченную бороду, смерил заставленный бутылками угол прихожей и великодушно отмахнулся: — На нет и суда нет! Что ж я, зверь какой, из-за недальновидности некоторых выставлять на улицу хороших людей? Оставайтесь уж и так. Перезимовать эту ночку нам хватит. Все равно до рассвета часов шесть уже осталось. Одно условие… расскажите мне что-нибудь. Это и будет платой!
— Например? — заинтересовался Ник.
— Ой, да не слушайте вы этого болтуна! — очнулась помалкивающая до сих пор бабка. — Он у меня сызмальства такой! Пока байку не послушает — не уснет!
Я не выдержала и снова с любопытством взглянула на Лиха. Человек как человек… с кучей комплексов… а то что с именем не повезло, так не его же в том вина!
— Договорились! — Никита протянул ему руку.
— Вот и славненько. — Лих пожал ее и уселся вместе с нами за стол. — Тогда, пока ужин поджидаем, может, и поболтаем?
— И что ты хочешь услышать? — Ник внимательно посмотрел в заросшее лицо детины.
— Начни с самого простого! — осклабился тот. — Например, почему по всем улицам Царь-города расклеены три ваши физиономии?
