– Налево, – скомандовал конвоир.
Я свернул на перекрёстке и едва не растянулся на полу, запнувшись о ступеньку. На потолке злорадно мигнула красным огонёчком камера внутреннего наблюдения. Я поморщился и следующее повышение пола уже не пропустил. Коридор вильнул, мы уткнулись в перегораживающую проход решётку. Раздался щелчок, и дверь, больше не удерживаемая электромагнитом, слегка приоткрылась.
Ещё один поворот вывел нас в широкую комнату, перегороженную напополам стальными прутьями. На потолке с этой стороны перегородки ярко сияли лампы дневного света. Откуда они электричество только берут? На крыше вроде ветряков не видно. За столом сидел охранник, который отвернулся от телевизора и положил руку на лежащий рядом автомат. В стене за его спиной темнели бойницы, и любой желающий мог наблюдать за нами оттуда без риска быть замеченным с этой стороны.
– Прямо, – указал на второй выход Коста.
– Куда прёшь, Малиев? – удивился охранник.
– Быков распорядился.
– А регистрировать?
– Ой, да ладно, – махнул рукой Коста.
– Что значит – ладно? Положено.
– Время лишнее есть? – не стал останавливаться Малиев. – Вечно вы на втором посту умничаете.
Мы вышли в другой коридор. Здесь стало гораздо светлее, и стальные двери больше не попадались. Постепенно стал нарастать глухой шум. Что такое? Неужели музыка играет? Точно, это ж басы долбят. Нет, они электричество совсем не экономят. Метров через двадцать ритм стал вполне отчётливым, но разобрать слова ещё не получалось. На мгновение музыка замолкла, но почти сразу началась новая песня.
– Лицом к стене.
Интересно, коммунары все со странностями или это мне на голову больной попался? Тем не менее спорить смысла нет – никому не советую пререкаться с человеком, нацелившим на тебя заряженный автомат. Я развернулся лицом к стене рядом с ничем не примечательной дверью. Самое главное, что все эти предосторожности не помешают мне Косту зарезать, но как потом из здания выбраться? Так чего он тогда в вертухая играет? Неужели считает меня самоубийцей? Когда голова приблизилась к стене, музыку стало слышно лучше и удалось разобрать завывания вокалиста:
Я поскользнулся и упал и очнулся на земле,
Я не в курсе, что я делал на девятом этаже,
Уж не знаю, как я падал,
Помню только миг, когда мои мозги испачкали асфа-а-альт!
И Боря это слушает? Я был о нём лучшего мнения. Коста подергал за ручку двери, и музыку тотчас выключили. Щёлкнул замок, дверь приоткрылась, и в щель высунулось заспанное лицо Бори. Он что, проснулся недавно?
– Чего тебе, Коста? – Тут нескладный тощий парень заметил меня, и у него от удивления приподнялись брови. – Сюда зачем?!
– К тебе пришли, сам разбирайся. Закончите, позвони на пост. – Коста развернулся и зашагал по коридору. Похоже, не очень-то он Хромого уважает. А мне, наоборот, с ним общаться нравилось больше, чем с тем же Игорем. Боря – человек вполне вменяемый, по крайней мере, вменяемый настолько, насколько им может быть коммунар. И ко мне относится нормально. Не могу сказать, что по-приятельски, но лучше, чем остальные.
Познакомились мы с ним с полгода назад. Тогда, в самом начале лета, патрулирование сократили до минимума, времени свободного было навалом, вот Гамлет меня и пристроил охранником в обоз к одному своему знакомому. Не знаю, за каким лешим, но в тот же обоз устроился и Борис. Может, себе хотел доказать, что мужик, может, девчонке какой. Или жизнь в Коммуне совсем достала. Мало ли какие причины у него могли быть? В общем, угодили мы тогда в засаду недалеко от Елового. Из двадцати обозников дюжина там осталась, ещё двое от заражения крови позже загнулись. Больше всех повезло мне – денег за работу не получил, зато в Форт вернулся без единой царапины. Торговец тоже живым остался, но из-за потери товара немного умом тронулся и вскоре перехватил себе горло охотничьим ножом, хотя это дело тёмное, могли и обозлённые кредиторы помочь на свиданку с Хароном отправиться. Ну а Борю обратно в Форт мне тащить пришлось, остальным не до него было. Всё, что он тогда заработал – осколок, засевший в колене, прозвище Хромой да ещё отвращение к подобным приключениям на всю оставшуюся жизнь.
– Ну, заходи тогда, – нерешительно протянул Боря, пропустил меня внутрь и закрыл дверь. С прошлой нашей встречи он ничуть не изменился, даже чёрная футболка с намалеванным от руки символом анархии всё та же – вон, на спине надпись «Sid Vishes innocent». Разве что патлы ещё длинней стали.
– Ну ни фига себе! – выдохнул я, нерешительно потоптался у порога и осторожно присел на табуретку. О Коммуне ходило много слухов, но такого никто и предположить не мог. Вся комната была заставлена компьютерной техникой, по полу и стенам змеились толстые пучки кабелей, а на экранах четырёх мониторов бежали колонки цифр. Не будь волосы так коротко пострижены, они встали бы дыбом. Нет, я, конечно, компы не первый раз в жизни вижу, но это что-то особенное: три систёмных блока, принтер, сканер, а кроме того, холодильник, что-то отдалённо напоминающее микроволновую печь и ещё куча приборов поменьше – все были спаяны в одну систему. В углу на подставке из нержавеющей стали лежал кварцевый шар, испускающий мягкое сияние – обычный осветительный артефакт, заполненный магической энергией. Только из этого камня торчали два золочёных штыря, к которым были припаяны провода, исчезающие в мерно гудящем трансформаторе. Между электродами иногда проскальзывали голубые искорки разрядов. Они что, магическую энергию в электрическую преобразовывают? Извращенцы. Но становится понятным, откуда такая прорва электричества.
– Что такое? – Боря, подволакивая левую ногу, дохромал до кресла на колёсиках, медленно опустился в него и вытащил странного вида латунный амулет из ящичка без крышки, стенки которого были изготовлены из материала, похожего на плексиглас. На мониторе компьютера, шлейфом соединённого с ящиком, вспыхнула красная надпись, и он потух. Я успел почувствовать лёгкую вибрацию насыщенного энергией амулета, прежде чем Хромой кинул его в ящик стола.
– Никогда не слышал, чтобы электричество таким образом получали.
– И не услышишь, – усмехнулся Боря, но, увидев мою удивлённую физиономию, пояснил: – Нет, сам процесс несложный, просто невыгодно это. КПД низкий.
– А ты? – не подумав, ляпнул я и почувствовал, как по всему телу выступает испарина. КПД низкий? Но тогда сколько надо закупать осветительных шаров, чтобы нормальное электроснабжение здания организовать? Никаких денег не хватит. А учитывая, что в Коммуну охотней всего принимают местных детей и подростков, может, отбор идёт по наличию у них колдовских способностей? Мысль о том, что все эти бедолаги – живые генераторы магической энергии – сидят скованные в тёмных подвалах Коммуны, и вызвала испарину. Да нет, ерунда это, воображение разыгралось. Но в любом случае тему пора менять.
