— Оборотень всегда верен своему долгу, но если Нея прольет из-за тебя хоть каплю слез, ты пожалеешь о том, что родился на свет.
— Разумеется, — кивнул Аарон. — И раз все разногласия улажены, и у стража не осталось причин избивать меня своей магией, я бы хотел узнать, смог ли великий детектив вытребовать разрешение на встречу с Нагиром?
— Да, но неофициально, поэтому все, что прочитает Санейра, не засчитают как доказательство.
— Неважно, ведь если мы узнаем правду, это уже сильно облегчит расследование, — тут же произнесла я.
— Я жутко устал и собираюсь домой. Ты со мной? — Сем повернулся ко мне, внимательно осмотрел.
— Да, мне тоже нужно отдохнуть.
— Встреча с Нагиром состоится во вторник в двенадцать, поэтому советую не опаздывать, — строго проговорил Семур.
— Я тоже приглашен? — спросил Альфа.
— Да, с тобой Нагир будет спокойнее и разумнее, по крайней мере, я на это надеюсь.
— Отлично, — кивнула в поддержку такого решения.
Я сидела в белом кожаном салоне автомобиля Семура и смотрела на удаляющийся особняк. Теперь мне стало ясно, почему Сему не нравился Аарон. Причина крылась в прошлом волка. Кузен решил, что очередная брошенная девушка покончила жизнь самоубийством, и боялся, что я могу стать новой жертвой. Но это невозможно, мне удалось справиться с предательством и жестокостью Энджерома, думаю, что и это пережила бы. Нас с Аароном тянуло друг к другу, но отношения… Не уверена, что Альфа способен на долгие и серьезные узы, а на меньшее я не согласна. Да, я привержена старому укладу жизни, когда люди связывали судьбы до смерти, интрижки не для меня.
— Почему ты в рубашке Аарона?
— Я замерзла, поэтому он мне одолжил ее, — пожала плечами, ведь отчасти мои слова были правдивы.
— Он странно смотрел на тебя, — неуверенно произнес Сем, выруливая на шоссе.
— В смысле?
— Так, словно ты принадлежишь ему.
— Он Альфа, а у оборотней слишком развиты собственнические инстинкты.
— Нет, это другое, я уже видел такое…
— Сем, ты что-то скрываешь от меня?
— Нет, но я хочу предостеречь тебя, если Альфа окажется не тем, кем я его теперь считаю, то ты стойко примешь эту новость.
— Ты говоришь какими-то загадками, в которых мало нужной информации. — Я внимательно посмотрела на кузена, пытаясь понять, к чему он клонит, но наткнулась лишь на каменную стену ментального щита.
— Пообещай!
— Обещаю, что стойко приму любой удар, — клятвенно заверила кузена, не понимая, почему должна это делать.
Семур успокоился, но в его глазах застыла тревога, усиленная любовью ко мне. И что же такого брат себе напридумывал, если стал вести себя, словно сумасшедший? К сожалению, на ум ничего не приходило.
Завтра у меня очередное задание с участием Альфы. Поход на званый вечер Лумуры, которая, скорее всего, причастна к убийству Франко Хайда. Моя интуиция чувствовала, что магичка не так проста, как пытается казаться. Она умна, красива и богата. Слишком много орудий в ее арсенале, которыми она могла воспользоваться для достижения заветной цели.
Смерть Франко выглядела показательной, словно кто-то специально все это затеял, соединил линии судеб мужчин, которых так стремился уничтожить одним ударом. Я чувствовала, что Хайд был пешкой в игре могущественного гения, который пойдет на все, чтобы получить желаемое.
Вот только чего неизвестный преступник желает, и сможем ли мы все выбраться из паутины, сплетенной врагами?
Сегодня у меня экзамен по межрасовой психологии у профессора Гаюса Эхера, который прослыл слишком вредным и обогнал этим качеством даже своего коллегу мистера Бетриса. Да, нормальных преподавателей у нас не так много, разве что декан самый лучший на всем материке. Жаль, что он у нас ничего не ведет, уверяю, это был бы самый любимый предмет всего университета. И самый посещаемый.
— Ты где? — уже в пятый раз позвонила мне Рамира.
Подруга всегда была очень взвинченной, когда наступала сессия, особенно во время первого экзамена, и всех заражала своей нервозностью в пяти метрах от себя. Я определила это как энергетическую особенность всех фей, которые могут передавать свои эмоции некоторым особо впечатлительным субъектам. Поверьте, это действительно выглядело очень страшно и немного раздражающе.
Благо меня эта способность подруги обошла стороной, иначе я бы тоже бегала по коридору, грызя ногти, вспоминая все нецензурные выражения, краснея и бледнея.
— Подъезжаю к университету, — сухо отозвалась я, заезжая на стоянку и паркуясь между двумя ярко-красными машинами, которые стояли немного криво. Наверное, кто-то купил права, вместо того чтобы обучаться вождению.
— Давай быстрее. Гаюс скоро начнет приглашать к себе студентов, а ты обычно идешь в первых рядах.
Да, приходилось, потому что видеть нервную подругу я не могла. За три года меня это уже начало бесить, потому что полуфея становилась ненормальной и даже немного агрессивной. Время от времени мне ужасно хотелось наложить на нее какое-нибудь заклятие уравновешенности или на крайний случай успокоительного в воду добавить. Главное, чтобы полуфея прекратила менять свой окрас каждые три секунды, пугая всех непостоянством.
— Я уже выхожу со стоянки, — ответила, получив номерок и заходя в лифт.
Нажав на цифру «три», почувствовала, как стала медленно подниматься вверх, постукивая пяткой по полу в такт мелодии, что звучала в подъемнике. На встроенном в двери экране транслировали какой-то непонятный видеоклип с пропагандой экономичного расхода магического резерва, в главной роли выступал непонятный персонаж — то ли женоподобный мужчина, то ли мужеподобная женщина в обтягивающем топике и широких шортах. Одним словом, видео не для слабонервных и впечатлительных. Кто позволил показывать такой шлак в высшем учебном заведении? Наверное, наш великий ректор, который уже не знал, откуда взять побольше денег на свою очередную гетеру.
Этот мужчина шестисот трех лет был самым известным ловеласом в Нортоне среди магов в возрасте за пятьсот. Он уже сменил шестерых жен, у него семеро детей, трое из которых учились в нашем университете. Они вели себя еще хуже, чем Фир, и считались самыми гадкими и мерзкими студентами в истории высшего учебного заведения.
Громкий звук «дзынь», и металлические серебристые двери разъехались в разные стороны, выпуская меня из своего железного пространства.
На выходе меня уже поджидала взвинченная и раздраженная бледно-красная полуфея, которая что-то нервно строчила на своем интеркоме. Ее крылья трепетали и светились ярко-голубым цветом, заставляя жмуриться от слишком резкого освещения. Пухлые губы подруги сложились в тонкую бескровную линию. Прическа у девушки была немного странной, создавалось такое впечатление, что Мира с утра забыла расчесаться. Хорошо, что хотя бы пижаму заменила на платье и туфли. М-да… вот что с подругой творят экзамены…
