В мгновение ока кавалькада, возглавляемая Злыднем, скрылась из поля нашего зрения.
– Во дает зверюга! – всплеснул руками Брюс. – Это ж, какое обоняние нужно иметь, чтобы так ловко захомутать такую кучу баб, отшить мужиков и никому при этом не вмазать по скуле?!
– Ты имеешь в виду обаяние?
– Какая разница, Коршун! Вечно ты придираешься к моим словам! Обоняние, обаяние – не все ли равно, главное, все прекрасно поняли мою мысль.
– В таком случае, правильнее будет сказать «харизма», – уточнил Матео. – Только не произноси это слово на свой дурацкий манер – «харизьма». Ухо режет.
– Вы чего это сегодня на меня взъелись, грамотеи?! – возмутился ветеран. – Как хочу, так и говорю! Я академиев не заканчивал!..
– А стоило бы! – задорно сверкнул зубами Его Величество. – Учиться никогда не поздно. Может быть, по возвращении определить тебя в студенты какого-нибудь университета?
Брюс немного поостыл и шутку своего короля оценил вполне адекватно.
– Не… студентом не пойду! Академиком – пожалуйста!
– Ага, – с трудом пытаясь сохранить серьезное выражение лица, заметил я, – докторскую диссертацию на тему «Сравнительные характеристики алкогольных напитков разной крепости» ты напишешь и защитишь легко. А там и до почетного члена нордландской академии рукой подать.
– Поиздевались, и хватит! – махнул рукой компаньон. – Пойдем, пиво киснет! Солнце вот-вот за горизонт закатится.
Брюс был прав. Солнечный диск уже почти коснулся края земли. Несколько минут – и вокруг воцарится кромешная тьма. Действительно, стоило поторопиться, чтобы в потемках не пересчитать носом ступеньки местного торгово-развлекательно-оздоровительного комплекса. Оздоровительного в том плане, что усталые путники здесь могут выспаться в более или менее человеческих условиях, а крепкий, спокойный сон – лучшее из всех лекарств. Впрочем, заниматься оздоровлением своих организмов мы здесь не собирались. По кружечке пивка перед броском через пустыню – и снова в путь.
Часового у входа не оказалось, поэтому для того, чтобы проникнуть внутрь поселения, пришлось самим немного повозиться с неудобной колючей преградой. Местная цивилизация пока не додумалась приспособить дверную петлю к створке ворот. Брюс приподнял один ее конец, высвобождая из паза, и отодвинул на полметра, а когда мы проникли внутрь, «захлопнул калитку» за нашими спинами.
Внутри поселения было достаточно уютно. Травка подстрижена. Колодец в трех метрах от каменной стены фактории-ресторана-гостиницы накрыт сверху деревянным люком. С десяток кур под предводительством бравого петуха, несмотря на позднее время суток, гуляют по двору, остальные квохчут в курятнике – устраиваются на покой. Из-за закрытой двери одного из сараюшек доносится коровье мычание. Ни души. Идиллия.
Цокольный этаж фактории возвышается над поверхностью земли до уровня человеческого роста и выложен из необработанных валунов, скрепленных между собой цементным раствором. Стены первого и второго этажей кирпичные. Крыша из оцинкованного железа в багровых лучах закатного солнца горит, будто раскаленный металл в кузнечном горниле.
Рядом с колодцем, буквально уткнувшись бампером в стену здания, стоит «Ти-рекс» с размашистой надписью по бортам: «Нордландсая Национальная Телерадиовещательная Компания» и ниже на фоне стилизованной телевизионной тарелки поскромнее – «Второй Телевизионный Канал».
– Ух ты! – удивился я. – И где только земляков не встретишь! Удивительно, но факт – в офирскую Тмутаракань журналюги пожаловали! Сколько эта братия вылила на мою бедную головушку помоев – на всех поп-звезд Вундертауна хватило бы, но ни разу не имел чести быть представленным хотя бы одному из них лично! Не думал и не гадал, что столь радостное событие произойдет именно здесь.
– Теперь у тебя появился реальный шанс поквитаться, – король весело посмотрел на меня. – Только смотри, не переборщи!
– Стану с ними связываться! Пусть живут! Какая-никакая польза от них все-таки иногда бывает.
– Это какая ж? – поинтересовался Брюс.
– Ну, например, – мой взгляд задержался на красавце-петухе, – обыватели Нордланда будут счастливы узнать о том, что местный козлопас, как любой житель Эпирии, по утрам ест омлет. Сие означает, что здесь обитают вполне цивилизованные люди и с ними можно дружить. Сближение культур и народов – вот как это называется.
Матео укоризненно помотал головой.
– Демагог ты, Коршун, под любую туфту логическую базу подведешь. Пойдем, что ли! Нас уже заметили.
Действительно, входная дверь широко распахнулась, и на пороге заведения появился тщедушный пожилой брюнет в белом халате и поварском колпаке.
– Бенедикт, – представился мужчина, – владелец, повар и официант в одном лице. Добро пожаловать, гости дорогие!
– Что это за место? – спросил у Бенедикта Матео после того, как мы поочередно поприветствовали радушного хозяина. – Куда подевались местные жители?
– Кроме меня нет в этих местах никаких местных жителей, – сообщил Бенедикт. – Здесь лишь фактория. Пастухи время от времени пригоняют сюда свои отары. Овцам необходима соль, неподалеку в пустыне ее пруд пруди – валяется прямо на поверхности. У старины Бенедикта они могут отдохнуть и приобрести все необходимое.
– А как же осуществляется доставка грузов? – поинтересовался я.
– Раз в месяц прилетает грузовой вертолет и привозит заказанный товар.
– Скажите, пожалуйста, Бенедикт, для какой цели вы используете эти невзрачные халупы, – Матео указал рукой в сторону фанерных сараюшек.
– Видите ли, уважаемый гном, бывает так, что в гостинице не хватает номеров, в этом случае приходится размещать постояльцев где придется, даже в этих, как вы изволили выразиться, халупах. – Бенедикт улыбнулся и поспешил заверить, что господам-геологам, если они надумают остановиться в гостинице до утра, ночевка в столь непрезентабельных условиях не угрожает.
Ресторан, как водится, располагался на первом этаже. Просторное помещение с прохладным кондиционированным воздухом, стены и окна задрапированы бордовым бархатом, приглушенный свет электрических ламп, негромкая музыка, десяток столиков на четыре персоны каждый, уютные мягкие кресла, за стойкой бара среди многочисленных бутылок с яркими этикетками плазменная панель с полутораметровой диагональю. С первых мгновений создавалась иллюзия, что за окном не знойная, бескрайняя саванна, а оживленные улицы одного из эпирийских городов.
Посетители мужского пола в количестве десяти человек заняли столики у барной стойки. Все дружно уставились в экран телевизора, где парочка обнаженных девиц резвилась в неглубоком круглом бассейне, наполовину заполненном полужидкой субстанцией неприятного бурого цвета. Дамы с остервенением разъяренных тигриц старались в самом прямом смысле втоптать друг дружку в грязь.
