Олле был влюблён в эту девушку. И сейчас, когда рванулся навстречу врагу, он сделал это, совершенно не раздумывая.
– Олле, назад!
В дыму и в темноте было трудно различить, кто враг, кто друг. Руки у Арнольда были заняты, Тил видел, как гигант отбросил прочь мешочки с порохом и потянулся за мечом, как Вилли вскинул арбалет, как Олле выбил меч из рук противника, ударил топором и отскочил…
…а потом заметил, что ударил мимо и прыгнул снова.
Арбалет в руках Вильяма громко щёлкнул и стрела вонзилась Олле под лопатку, прервав его прыжок на полпути. Отрывисто и гулко хлопнул воздух, заполняя пустоту, и тело циркача исчезло. Его противник отшатнулся и упал, затем вскочил и с воплями помчался прочь из башни.
Воцарилась тишина. Четверо стояли в пустом коридоре.
– Куда он подевался? – спросил, оглядываясь, Вилли.
– Где Олле? – дрожащим голосом спросила Нора, повернувшись к силачу. Тот не ответил. – Олле где?!
Вильям присел на корточки и теперь шарил по полу, пропуская между пальцев сырой песок. Нашёл и поднял древко от стрелы и посмотрел на остальных – наконечника на древке не было.
– Они вернутся, Нора, – медленно проговорил Арнольд. – Не знаю, что произошло, но Олле больше нет. Нам надо уходить.
– Нам надо уходить… – бездушно, словно эхо повторила та и вздрогнула. – Да… да, – она заторопилась и первой ступила под тёмные своды. – Пойдём.
– Возьми свечу.
Арнольд задержался, заложил мешочки в желоба под дверь, приладил и поджёг фитиль, затем достал из сумки новую свечу и отправился догонять остальных.
В туннеле было сухо, пахло пылью и землёй. Следы дракона уводили вниз. Тил шёл и почему-то вспоминал фигурку человечка, над которым он и Олле весело смеялись, сочиняя странную историю, как человек с верёвкой и мешком ушёл из дома и исчез. «Но если где-то повстречать его случится вам, – пробормотал негромко он, – тогда скорей, тогда скорей, скорей скажите нам…»
– Что ты сказал? – обернулся Вилли.
– Да так, – ответил тот и, помолчав, добавил. – Ничего.
***
Путь занял несколько часов. Работа древних землекопов превзошла все ожидания. Подземный ход вывел четверых беглецов не в центр города, как опасался Вильям, и даже не к реке, а к трём источникам, точнее – к ближнему из них, известному в народе как Драконов ключ (скала при взгляде с севера и впрямь смахивала на дракона, присевшего на задние лапы). Родник бил у основания скалы, образуя маленькое озерцо. Из трёх источников он замерзал последним. Едва добравшись до воды, Тил с наслажденьем смыл с волос осточертевшую чёрную краску, Нора тоже вымылась, а Вильям и Арнольд ограничились тем, что выпили воды – всех четверых мучила жажда. После этого они расположились в рощице неподалёку от воды, развели костёр и попытались уснуть. Единственное одеяло отдали девушке, остальные ограничились одеждой, что была на них.
А вот Рик пропал. Его следы прекрасно было видно на полу в пыльном туннеле, но снаружи были только камни и пожухлая трава. Земля промёрзла, снег ещё не лёг, и оставалось лишь гадать, куда направился дракончик. Телли утешал себя мыслями, что Рик цел и невредим, и может, даже улетел, но всё равно уснуть не смог. Вильям тоже просидел всю ночь без сна, казня себя за неудачный выстрел. Никто его не упрекал, прекрасно понимая, что произошла нелепая случайность. Другое дело, что никто не мог понять, что именно произошло после выстрела. Арнольд забрал у барда арбалет и стрелы и теперь рассматривал их, особенно ту, что обнаружилась в пыли, когда исчез канатоходец.
– Моя стрела, – уверенно сказал Арнольд, поднося древко ближе к огню, – Рудольфов наконечник.
Потом подумал и добавил:
– Был.
Он протянул стрелу Вильяму, но тот не взял, только вздохнул и молча отвёл взгляд. Бард уже четвёртый час сидел на куче хвороста, не проронив ни слова, и лишь бездумно гладил пузатое донышко лютни. Запасных струн у него не было.
Оставшиеся две стрелы Арнольд завернул и спрятал в мешок.
Ночь подходила к концу, небо постепенно светлело. На севере проступили очертания трёх башен Лиссбурга и шпиль соборной колокольни. Было холодно, над рекой клубился пар. В рассеянной белёсой дымке можно было различить самый ближний, северный причал.
– Покажи доску, – неожиданно попросил Арнольд.
Телли поднял голову:
– Что?
– Ту, круглую, – Арнольд прищёлкнул пальцами. – Она ведь у тебя?
– А, да… да, – он зашарил в мешке. – Вот. А зачем она тебе?
– Рудольф отдал её тебе. Он же потом принёс мне эти стрелы.
– Думаешь, если ей по голове кого-то треснуть, то он тоже исчезнет? – горько усмехнулся Телли.
– Всё может быть, – ответил тот и склонился над доской.
Нарисованные некогда старьёвщиком круги давно уже все стёрлись, но в том, что фигурки передвинулись, у Телли не было сомнений. Более того – он был уверен, что сдвигались они много раз. Меловые линии исчертили всю доску. Дракон переместился из угла на центр, фигурки воина и мальчика теперь стояли вместе у другого края, и только лис остался там, где был. Впрочем, нет, – поправил себя Телли, – ещё ладья стояла на прежнем месте.
– Для чего это нужно?
Тил пожал плечами:
– Я не знаю. Я уже давно хочу понять, что это за штука.
– Рудольф сказал тогда, будто они передвинулись. Это правда?
– Да. Они и сейчас не там, где были раньше.
– Кто их двигает?
– Не я.
Арнольд помедлил, затем ухватился за фигурку воина. Напрягся – вены вздулись на руке – но оторвать её не смог, и передвинуть тоже. Фигурка воина осталась, где была, и от объятий силача нисколечко не пострадала.
– Не надо, – медленно сказал Телли. – Олле тоже так вот с ней шутил, шутил… и дошутился.
– Что ты сказал? – Арнольд поднял взгляд.
– Он выставил туда свою фигурку. Наверное, ты видел у него – деревянный такой человечек с мешком.
– А. Да. Видел. И что?
– Ну, проскакал её по всей доске, подбросил… Она возьми да и исчезни.
– Исчезла? Как исчезла?
– Ну, пропала. Потерялась. Мы её потом так и не смогли найти.
Арнольд с прищуром посмотрел на Телли и задумчиво побарабанил пальцами по доске.
– Почему ты раньше этого не говорил?
– Да разве ж я думал, что будет так!
От всех этих объяснений у Телли запершило в горле. Дым, сажа, пыль, казалось, высушили его изнутри. Он с отвращением сплюнул и встал.
– Куда ты? – не отрываясь от доски, спросил Арнольд.
– Пить хочу.
До озерца Драконова ключа было идти недалеко. Изгиб оврага вскоре скрыл костёр. Рассветный лес был холоден и тих, на воде желтели ивовые листья. Тил медленно спустился вниз, склонился над водой и долго пил, жадно глотая своё отраженье, когда зеркало воды под ним вдруг разлетелось брызгами, и на поверхность с шумом вынырнула золотистая драконья голова. Телли вскрикнул от неожиданности и повалился на спину, оторопело хлопая глазами, затем расхохотался:
