— Спасибо, Гермиона, не стоило беспокоиться, конечно, но все равно спасибо! — лицо у него выглядело каким-то изможденным, но глаза как были добрыми, так и остались.
— Флер не будет?
— Нет, Герми, она сейчас с Фредом, он приболел. Передает тебе сотню воздушных поцелуев! — я сомневалась и в поцелуях, и в болезни малыша, но передала свою сотню в ответ, на что Билл засмеялся и потащил подарки наверх.
А вот мне резко стало не до смеха. В помещение ввалилось столько людей, что Драко от изумления даже привстал, осознав что двух глаз ему будет явно недостаточно, чтобы за всеми уследить! Это было осознанное нарушение. По договоренности с супругом, Уизли должно было быть не более четырех единиц, а пришли все, за исключением Флер и Гарри, которого я и не ждала. Поттер и Малфои как два полюса планеты — встречаться не должны.
Все были настолько радостными и шумными, что захотелось влезть на табурет и поднять руки, в надежде, что меня заметят и замолчат! И вообще? Чего так радоваться, я что-то пропустила?! Даже Джинни кружила вокруг, восхищаясь моим самым скромным и простым сарафаном из белого ситца на тонких лямочках. На нем и пуговиц то не было, ткань и ткань! Конечно, то и дело её взгляд опускала на мой большой живот, в котором рос не один, а целых два, ребенка. Вот тут она была непритворна и не могла скрыть ту самую гадливость, которую я уже видела в ее глазах раньше, в Хогвартсе. Будто у меня змея там, а не дети…
Также на меня смотрел и Рон, на которого лично я смотреть не могла. Он подошел ко мне первый и вручил стакан тыквенного сока.
— Привет Гермиона, ты такая круглая! — я стояла перед родным, изученным вдоль и поперек человеком, заросшим щетиной, неопрятным, смотрящим на меня по щенячьи тоскливым взглядом и тужившимся сказать хоть что-то хорошее и… хотела домой.
За спиной раздался голос, полный глухой неприязни. Уже не ко мне, к Рону.
— Гермиона, дай сюда стакан.
— Держи, Драко, — парень что-то прошептал над жидкостью, два раза махнул палочкой и вернул мне напиток.
— Скотина малфоевская! Да как ты…
— Сынок, тихо родной, тихо! — услышав зарождавшуюся перепалку, Артур к нам не то что кинулся, он к нам подлетел! К чести Драко, от него в ответ ничего не последовало.
Наконец все расселись, Чарли взял нож и ловко разделывал утку, Перси расспрашивал меня о новой структуре отделов Министерства, в коей знатоком я, разумеется, не была. Рон с ужасом, не в силах справиться с собой, смотрел на округлость моего живота, а Малфой с озабоченным видом расхаживал вокруг и проверял яства на предмет наличия в них яда. На него недобро косились, но молчали.
Я же еле сдерживала стон. Но тут все банально — жесткий, полностью деревянный стул не давал моей пояснице принять удобное положение, так мне необходимое. Но когда на мою тарелку плюхнулся кусок пирога с ревенем, стон все же вырвался. Я терпеть не могу пироги с ревенем! Молли об этом прекрасно знала, но слишком нервничала, чтобы заметить содержимое своей кулинарной лопатки.
— Девочка, что с тобой? Что-то не так? Может жар от печки охладить? — женщина забеспокоилась.
— Нет-нет, не волнуйтесь, все отлично!
Наверное, Уизли уже уяснили, что неожиданность — обязательный спутник их семейства, но все-таки слова, произнесенные Драко, заставили их раскрыть рты и наметить скорый финал наших отношений.
— Ей спинка вашего плебейского стула давит! А от пирогов с ревенем её тошнит! Вообще тошнит, а не только сейчас… — воцарившуюся тишину можно было на кусочки резать, такой тяжелой она была.
Первым опомнился Билл и призвал мягкий стул из гостиной, Молли быстро поменяла пирог на яблочный с корицей, но трапезе все равно не суждено было закончиться, как полагается. Раздался звук колокольчика и в дом пришел еще один гость — Невилл Долгопупс, не побоявшийся присутствия Малфоя, вполне способного превратить его визит к Уизли на отсидку в Азкабане. Его усадили рядом с пригорюнившимся Роном и все бы ничего — Драко на Невилла не кинулся, но в моей голове раздался голос.
То была не легилименция, то было заклинание, с помощью которого я в школе подсказывала друзьям ответы на зельеварении! «Тихий разговор» — простейшие чары, но запрещенные к изучению в школе, иначе все студенты были бы поголовно отличниками! Да про них и маститые маги уже давным-давно позабыли. Я не признавала ни шпаргалок, ни подсказок, но флоббер черви и постоянные отработки Гарри у Снейпа бесили даже меня! И не была бы я Грейнджер, если бы не нашла выход. Всего один разочек позволила себе подобную несправедливость по отношению к другим учащимся, всего один! А потом даже листочек выкинула. Или не выкинула, а спрятала между учебниками, намереваясь избавиться от него после Предсказаний? Вот значит как…
— Гермиона, — говорил Чарли, — мы нашли выход, все скоро закончится! Ты только не оборачивайся, а то еще заметит твой соглядатай…
— Какой выход?
— Мы сейчас на пике своих возможностей, у нас есть кое-что, способное Лорда уничтожить, навсегда! Нам нужно проникнуть в твой дом, то есть, к Малфоям, — поправился мужчина. — Мы старались, Герми, но не нашли в замок Слизерина прямого хода, похоже, его вообще нет! Есть три камина, ведущих туда, один из них в подземелье Малфой-мэнора, но нам туда не проникнуть без твоей помощи, а мы обязаны застать его врасплох! Иначе не выйдет ничего…
Люди вокруг галдели изо всех сил, но теперь я понимала, почему и зачем столько притворства.
— Что я должна сделать?
— Открыть ворота и найти ход в подвалы, и все Герми, все! Война за нами! Победа!
Они не знали о «Ita vivam!», без которого камин был просто бесполезным предметом обстановки. Может, именно этот секрет, а вовсе не артефакт, и сохранил Селвин Малкин? В системе охраны Волдеморта не было незначительных пунктов, за любой из них его слуги сражались, словно в последнем бою…
— Кто узнал о каминах, это точно?
— Майкл Корнер узнал, вроде выкупил у кого-то информацию…
— У Малкина? — Чарли посмотрел на меня подозрительно, но не перестал лихо уплетать кусочки утиной печени.
— Эээ… Да, у него, кажется, — вот и первая, действительно важная ложь. Не хотел он мне говорить, как все было. Сомневался, видел во мне превосходное орудие, но не союзника. Даже если и предположить, что я не знаю о его смерти, что маловероятно, ведь фамилию то знала, почему не сказать? Все равно ведь узнала бы! Чарли, конечно, был абсолютно прав, но что-то внутри меня с его предложением не стыковалось.
— Когда?
— В полночь, через три дня. Ворота и подземелье! У нас вообще то есть карта, — голос стих и даже раз прервался, — только вот проявить изображение может лишь настоящий Малфой… — меня он настоящей не считал и помощи с картой не попросил. Но отчего же смутился? Я же как бы должна радоваться, что меня такой не считают. Неужели списали со счетов?
