молочные «усы», сурово сказал:
– Что ты тут делаешь?
– Я проводила Гарта на работу и подумала, что смогу что-то купить. Но, кажется, я пришла слишком рано, – пожала плечами Синтия.
Понятно, подумал Бронислав, она только недавно вернулась со своей учёбы, и ещё не обжилась на новом месте. Несмотря на то, что Гарт сменил работу, им с Гартом, как и было обещано, построили чудесный дом; недавно была свадьба.
– Гарт очень расстроился, когда ты отказался быть свидетелем, – заметила Синтия, отведя взгляд в сторону.
– Я объяснил ему в письме, что у меня были дела, – буркнул Бронислав.
– У нас был непростой разговор.
– Представляю.
– Я всё знаю.
Синие глаза Синтии посмотрели прямо Брониславу в лицо, и тот слегка отпрянул, будто на него полетели искры.
– Вот, значит, какая у тебя редкая болезнь, – сказала Синтия, и её язык жёстко цокнул о зубы. – Гарт мне всё объяснил.
– А что я должен был сказать?! – защитился Бронислав; бутылочка с молоком в его руке задрожала, и, полупустая, чуть было не расплескалась.
Синтия фыркнула, но ничего не ответила, скрестив руки на груди.
– Ты должна была найти какого-нибудь загорелого моряка на белоснежной яхте и уплыть с ним отсюда подальше, – Бронислав старался говорить тише, чтобы не привлекать к ним обоим внимания, но жестокая эмоция всё равно прорезалась в его голосе. – Но вместо этого ты вышла за него, именно за него! Как это вообще могло случиться?!
– Там, в больнице, когда ты меня бросил, – тихо ответила Синтия, – Гарт увидел меня и помог успокоиться. Он был готов помочь незнакомому человеку просто так. Я подумала, что он точно меня не оставит. И он был вежлив с моей мамой…
Её глаза мягко заблестели нежностью. На Бронислава же страшно было смотреть: его лицо стало будто бы серым, темнота под глазами – ещё темнее. Его плечи мелко затряслись, но он с усилием выдохнул воздух и смог взять себя в руки.
– И поэтому мы два года должны были наблюдать картину, как он звонит тебе каждые пять минут, – вымученно пошутил Бронислав, но из-за напряжения в его голосе получилось чересчур едко.
– Он беспокоится обо мне, – обиженно бросила Синтия.
У Бронислава были свои мысли по этому поводу, но он решил сдержать их при себе; он лишь покачал головой.
– Он не знал, что мы с тобой встречались. Я тоже не знала, что вы знакомы. Ты злишься? – сказала Синтия, вдруг резко поменяв тон. Теперь её голос звучал примирительно и почти виновато.
Бронислав снова нахмурился; злость снова больно уколола его под грудиной, и разлилась напряжением по плечам и рукам.
– Я-то?! – фыркнул он. – Что ты хочешь услышать? Что лучше бы ты мне кол в сердце всадила, чем вышла за него? Нет, не доставлю тебе такого удовольствия.
Его голос вышел из под контроля и зазвучал чересчур громко; Синтия попятилась назад, почувствовав угрозу. Но Бронислав кашлянул и отстранился.
– А теперь прошу меня извинить, – чопорно сказал он и демонстративно посмотрел на часы, – у меня есть семья, которую нужно кормить.
Он развернулся на пятках, намереваясь уйти и оставить за собой последнее слово, но Синтия схватила его пальцами за рукав. Бронислав не ожидал такого, и, пытаясь скрыть удивление, буркнул через плечо:
– Ну, что ещё?
– Ты должен знать кое-что важное, – серьёзно завила Синтия.
Поджав губы, Бронислав повернулся к ней.
– Только быстрее, – предупредил он.
– Я не успела тебе сказать, – она нервно закусила губу. – В общем, я сдавала кровь.
Бронислав нервно сглотнул.
– В том пункте, где…
– В нескольких пунктах донорства, – ответила Синтия, – в твоём в том числе. Меня впечатлило, что ты жертвуешь донорам деньги, и я решила… в общем, я решила, что, если не деньгами, то поддержу доброе дело, стану донором.
Она виновато прижала голову к плечам, ожидая, что скажет Бронислав. Его глаза испуганно округлились, пока мысли стремительно мелькали в его голове. Пожертвования доноров анонимные, так что он не знал, чью кровь покупает…
– Плохо, очень плохо, – проговорил он и, чтобы успокоиться, сделал несколько глотков молока. Глотки получились больше, чем полагалось, и Брониславу стало немного дурно.
– И много ты крови сдала? – уточнил он, борясь с головокружением.
– Эм… при каждом удобном случае, – пожала плечами девушка. – Достаточно много.
Бронислав через силу допил молоко, запрокинув голову назад; оно показалось ему горьким.
– Если есть вероятность, что мне попалась твоя кровь… ты знаешь, что это значит?
Синтия знала ответ, но было как-то неприятно произносить его вслух.
– Это значит, что он…
– Придёт за добавкой.
Бронислав посмотрел на девушку очень серьёзно. Прежде, чем говорить, он аккуратно поставил пустую бутылочку из-под молока в рюкзак. Выпрямившись, он заговорил тоном, не терпящим возражений:
– Узнай у Гарта, как защищать дом от вампиров. Слушай его – он жил с нами и его кусали всего два раза. Он знает, что делать. Не оставайся одна, когда темно.
Синтия выслушала это с тревожным вниманием и кивнула, потупив взгляд в землю.
– И не смей, – жёстко отрезал Бронислав, – больше подходить ко мне.
Это он добавил уже от себя.
В ту ночь я больше не видела дядю. Хьюго вернулся и выпустил меня из кухни, но настоятельно рекомендовал не ходить пока по замку куда-то дальше кухни и ванной. Мне было скучно, но в то же время тревожно. Кое-как поспав ночью и пересидев следующий день в своей комнате за книгой, я, наконец, услышала стук в дверь. Это было уже после заката.
Я подскочила и открыла дверь. На пороге стоял Хьюго.
– Эм, добрый вечер, – хрипло сказал он, – спустись, пожалуйста, в столовую.
Я пошла за ним по полутёмному замку. В столовой еле-еле теплилось пламя свечей. Я удивлённо посмотрела на Хьюго.
– У твоего дяди, – смущённо пояснил старик, – сейчас… как это… в общем, ему неприятно смотреть на свет.
Я с пониманием покачала головой: светобоязнь была и мне знакома, но я едва различала, куда иду. Если бы не шаркающие шаги Хьюго, я бы не дошла до столовой.
– Присядь, – сказал он, указывая на стул возле большого дубового стола. Я села, и старик встал у меня за спиной. Только тогда я увидела на другом конце стола дядю. Мы снова сидели, как когда-то, по разны стороны этой чёрной гладкой столешницы… как незнакомые.
– Привет, – неловко поздоровалась я.
– Надо поговорить, – сказал дядя.
Я придвинулась ближе к столу, положив на него локти
– Да?
– Завтра будет Полная Луна, – сообщил он почти шёпотом, – и я хотел попросить тебя об одном… Ты слушаешь?
– Да, конечно, – закивала я, для пущей убедительности не отрывая взгляда от его лица. Лицо, впрочем, я различала едва видимым серым пятном на фоне почти полной темноты.
– Я хотел попросить тебя, чтобы завтра вечером, сразу, как сядет солнце, ты никуда не выходила из своей комнаты, до рассвета. Закат будет около половины пятого. Запри дверь и окно, закрой шторы, выключи свет и пытайся не производить громких звуков. Понятно?
– Не очень, – призналась я. Перспектива просидеть
