утолить боль от потери дочери? — Мираж смотрела в стену, постепенно поворачивая голову вправо. Как если бы обладала возможность видеть сквозь них. Или чужими глазами. — Она неровня нашей крошке. — Руки погладили живот.
Чернокнижнику стало дурно от вида этой картины. Нечто внутри него искренне скорбело, откликаясь на каждое слово. И он это не менее искренне начинал ненавидеть.
— Помнишь, мы хотели назвать ее Тирриса. Так похоже на наши собственные имена. — От былой обиды на лице иллюзии не осталось и следа. Ее заменила нежная улыбка. — И на твоего Тирисфаля — тоже.
Голову чаротворца прострелило болью. Сознание наводнили образы из жизни простого человека, с недавних пор ставшего его чуть-чуть знакомым. Они, в отличии от всех прочих, почти не несли в себе следов мыслей, переживаний. Утратили почти все краски и детали. Одно в них отражалось четко — боль. Не физическая, но душевная.
— Хватит… — Выдавил он, приложив руку к виску.
— Я помню, как ты сказал мне на одном из свиданий: Трисс, я не умею ничего, только хорошо играю. Позже мы часто это вспоминали и смеялись. И действительно, в образе своего мага ты становился другим. Собранным, рассудительным и расчетливым. А еще въедливым и таким противным! — Мертвая сморщила носик и рассмеялась.
— Прекрати… — Демонолог обеими руками схватился за голову, мучаясь от острой боли. Его сознание начинало слабеть. Мысли спутались в неразборчивый клубок. А еще он чувствовал, как подступает второй подряд наплыв памяти.
— После моей смерти ты совсем отрешился от нашего мира. — Не обращая внимание на состояние «мужа», призрак продолжала увлеченно рассказывать. — Он утратил для тебя все краски и прелесть. Пропали стремления. В нем ты не жил — существовал. А еще всюду видел меня. — Самая чудесная из улыбок украсила лицо девушки.
Маг со стоном свалился на пол, больше не в силах поддерживать тело в вертикальном положении. В отчаянной попытке ладони опустились ниже, на уши.
— И только погружаясь, мог спрятаться. Там ты становился другим. Не самим собой, но великим магом Тирисфалем. Похитителем душ. Идущим путем божественности! — Голос ее приобрел возвышенный тон, насмешливую одухотворенность. — Не тем ничтожеством, что не смогло вовремя оказаться рядом и допустило нашу смерть!
…
Забежав в комнату Инфей, которая временно стала ее, Лиала залезла на кровать и поджала к груди ноги, обхватив их трясущимися руками. Она была почти в ужасе.
Девушка всякого ожидала от магов. Особенно от столь могучего. В народе часто говорили, что они порой странные и непонятные. Ходило множество историй. Однако дочь Этира никак не ожидала, что ее наставник заговорит не своим голосом и начнет вести пугающий разговор.
«Уже ночь…» — Мелькнула у нее мысль. — «Нельзя выходить из подземелья. Но… но… если ему нужна помощь? Господин Террон наверняка знает, как помочь. Он тоже маг!»
Потратив несколько минут, чтобы собрать всю решимость в кулак, дева осторожно, как мышка, спустила дрожащие ноги на пол. Ее сердце громко стучало в груди, угрожая вот-вот выскочить.
От чего-то стараясь не шуметь, она медленно пересекла комнату и выглянула в коридор. Никого не заметив, девушка направилась к лестнице, ведущей на поверхность, то и дело останавливаясь, чтобы оглянуться или прислушаться к тишине.
Поднявшись по короткой лестнице, Лиала замерла, выпучив глаза. Перед проходом в каменную коробку, прямо к ней, стояло чудовище. Оно походило на ситиса, коих деве приходилось видеть при сожжении трупов по утру. Только было живым, гораздо больше, мускулистее и ужаснее.
Заметив ее, оно пронзительно взвизгнуло и попыталось просунуть лапу внутрь, без толку ударившись о энергетическую пленку.
На стенах мерно светились голубым начертанные руны. Защитные чары, активирующиеся ночью, питались от трех Осколков Душ, вставленных в объемные круги конверторы.
Закричав, юная особа побежала обратно.
Об этой защитной мере девушка не знала, так как попросту не замечала раньше. Днем в надстройке царил полумрак. Ночью здраво не совалась. Наличие мага поблизости полностью удовлетворяло ее потребность в защите. А хозяин подземелья ничего не рассказывал.
В своем ужасе она неслась по коридорам и лестницам, совсем не разбирая пути, несколько раз чудом не свернув шею, пока не забежала купальную комнату. Забившись в дальний, темный угол, блондинка горько заплакала, навзрыд. На нее неумолимым молотом рока обрушилось осознание ситуации.
Глава 33
Придя в сознание, Тирисфаль резко поднялся, оторвав лицо от каменного пола, и болезненно зашипел, схватившись за голову. Боль молотом ударила по мозгу. Сознание наводнили образы случившегося, а вместе с ними, селевым потоком, нахлыну воспоминания, погребая под собой все остальное.
Пред его внутренним взором протекала обрывочная, серая, безнадежная и пуская жизнь жителя странного, техногенного мира. В нем бал правили производственные стоки, утечки и испарения. Люди сновали в фильтрующих масках. Страдали от множества болезней. А мегакорпорации, порой, затмевали государства, либо управляли ими из-за спины.
Апогеем «истории», стала череда картин, с каждым шагом приобретавших все больше цвета: комната, служившая спальней, кухней и всем остальным, маленькая каморка, капсула, процесс погружения, а следом — дивный виртуальный мир.
— Я — это он? — Пробормотал мужчина, смотря на отнятые от головы ладони. — Существование тела без души невозможно. Даже червяк ее имеет. Развитые растения — имеют. Два тела. Одна душа. Удвоенный набор связей… Артефакт, нет, механизм, перемещающий Искру между вместилищами, не нанося вреда.
Притянув к себе сумку, колдун зарылся внутрь и вытащил несколько бутылочек. Кровь Мага, чтобы убрать головную боль, прояснить мысли и несколько облегчить манипуляции с маной. Регенерацию, дабы обновить и восстановить организм. В последнем пузырьке содержался концентрат сока плодов болотных деревьев. Он обладал тонизирующим свойством, к тому же содержал прорву полезных элементов.
Поочередно выпив все, он аккуратно закупорил емкости и спрятал их обратно. Производство тары подобного уровня стоило приличного количества маны.
Отодвинув бездонную сумку на прежнее место, чернокнижник привалился спиной к стене, чуть задрав голову вверх. Сквозь многие наслоения преград, он видел яркий свет — признак дня.
— Итак, имело место раздвоение личности? Иначе, почему первым пробудился Тирисфаль, темный маг, а не Тирис, уроженец зачумленной планеты? Дело в самом теле и способе воскрешения? Возможно, виной тому разница в весе воспоминаний? Или все гораздо проще — так захотела Морена?
«Тьме подвластен, в определенной степени, разум. Даже я могу вредить, а при особой нужде, ненадолго взять под полный контроль. Но способна ли она вмешиваться в саму суть личности и характера — память?» — Ненадолго погрузившись в размышления о возможностях воплощения Силы, демонолог вскоре тихо рассмеялся. — «Что это вообще меняет? Я остался собой. Баланс и целостность души все еще волнуют меня гораздо больше всего остального. И долг за новую жизнь никуда не делся»
Еще с десяток минут понаблюдав за миром над подземельем, чаротворец выпустил воздух через нос и выровнял спину, подобрал ноги. Телекинез притянул в ладони пару молочно-белых друз, едва заметно оплавленных по краям.
Принятые зелья, не смотря на пострадавшую ментальность, позволили без особенных усилий наладить разом три канала передачи энергии, направленных на книгу заклинаний. Вспыхнул магический круг.
Взор Тирисфаля заволокло мраком, впрочем, быстро рассеявшимся.
Осмотревшись, он не заметил никак изменений, за тем лишь исключением, что число фрагментов памяти, принадлежащих простому обывателю, уменьшилось. Осталось всего пять книг.
— Четыре — тяжело переварить. Шесть и больше — вредно, но справиться можно. Тело позволяет. Десять определенно нанесли урон мозгу, не смотря на пару направленных на него Алхимических Трансформаций. Не зря принял Регенерацию…
В последний раз обведя взглядом обстановку, в частности беспорядок творящийся пред книжными шкафами, маг направился к туманной стене. Пройдя сквозь нее, он оказался в кромешной темноте. Видимость резко сократилась до пары метров. Границы коридора утопали в черноте.
Руки духа плавно скользнули по клубящейся тьме, словно оглаживая зверя. В ответ черный туман начал течь вдоль конечностей, пока полностью не поглотил фигуру с головой, образовав саван.
Впервые с момента перерождения, колдун ощутил себя полноценно могущественным. Аура переполнялась мощью, готовой обернуться заклинанием по первому зову.
«Так странно снова подчинять потоки энергии своему прямому
