— Достаточно, или тебя еще поучить? — усмехнулась лысая тварь.
— Хватит, — прошмакал я опухшими губами, изо рта потекла кровь. Говорить было чертовски больно, скорее всего, скотина сломал мне челюсть.
— Ну, тогда я жду подробнейшего рассказа. Мне, значится, до жути интересненько, откуда у такого лопушочка как ты, столько ноготочков?
— От лорда вампира, — еле слышно прошептал я.
— От кого, не понял? — наклонился ко мне лысый, — ну-ка повтори громче.
— От лорда вампира! — крикнул я и нанес удар мечом.
Около борта, присыпанные сеном, которым было покрыто все дно повозки, лежали парные мечи, прихваченные мной из схрона лорда вампира. Одним из них я и нанес удар по лысому бандиту. В связи с моим состоянием, удар вышел недостаточно быстрым. Лысый успел отклонить голову, и черный меч лишь слегка задел его щеку.
Я не стал останавливаться на достигнутом: затем последовал удар сверху. При этом я с трудом заставил свое левое предплечье отцепиться от борта двуколки. Мой противник без труда парировал этот выпад, подставив свой меч, и перешел в контратаку. Гад видел мое состояние и решил обойтись без изысков в технике. Он наносил простые, но быстрые и сильные удары. И через двадцать секунд я остался без меча и получил сильнейший удар ногой в грудь, а потом рукояткой меча в скулу. Мои ноги подкосились, и я рухнул на землю.
— Ах ты, падаль! — было последние, что я услышал от своего врага, прежде чем каблук его сапога отправил меня в нокаут.
Открыв правый глаз (левый от чего-то напрочь отказался открываться, веко будто чем-то приклеили), я в недоумении уставился на колесо перед моим лицом. Видно было достаточно плохо, судя по всему глаз заплыл и обзор пространства сократился до минимума.
— Какого… — попытался я выматериться, но из горла вырвался только едва различимый сип, при этом челюсть взорвалась такой жуткой болью, что охота к разговорам пропала мгновенно.
Оперевшись на правую руку, попытался подняться, но лишь плюхнулся назад на землю — боль в спине была просто адской и давала о себе знать при малейшем движении. Такое ощущение, что внутри меня появились какие-то маленькие диггеры, которые все время долбят левую лопатку отбойными молотками. А при попытке ею двигать, включают сотни буровых машин. Ко всему этому еще появились какие-то рези в груди — неужто вражина мне ребро сломал. Кстати, а где это он? Что-то не слышно ехидных замечаний, да и пинков не ощущаю. Что еще придумала эта скотина?
Полежал еще минутку, собираясь с силами. Затем, сцепив зубы, предпринял вторую попытку подъема. В качестве опоры я использовал колесо, а затем и борт двуколки. Не спеша аккуратно, стараясь лишний раз не тревожить поврежденные части тела, я все-таки встал на ноги. Кое-как удерживая свое тело в стоячем положении, я попытался определить, что с моим левым глазом, и почему он не открывается. После небольшого прощупывания глазной впадины и прилегающего пространства лица мне удалось выяснить, что глаз просто залило кровью из рассеченной брови. За время моей отключки кровь свернулась и высохла, что и мешало открыть глаз.
— Одним вопросом меньше, — подумал я, вытирая глазную впадину от запекшейся крови. Остался еще один: Где все-таки лысый? Сомневаюсь, что он ушел, оставив меня в живых. Не похож он был на того, кто оставляет свидетелей.
Заглянув в телегу, увидел раскиданные вещи, открытые сумки, все это было щедро выпачкано кровью пристреленного из «убойника» бандита, труп которого развалился ровно посередине повозки. Основная масса вещей лежала с противоположного от меня борта воза. Можно было предположить, что кто-то, стоя там, очень быстро копался в сумках, пытаясь что-то найти. Второй черный меч также был здесь. Подняв его, двинулся вокруг двуколки, держась одной рукой за ее борт.
Искомый лысый преступник обнаружился с другой стороны моего транспортного средства. Он сидел, прислонившись спиной к колесу повозки. Вид его был чертовски неприглядным: было видно, как ходят ходуном глазные яблоки под закрытыми веками, будто человек с огромной скоростью вращает зрачками. Губы у бандита были бледные и потрескавшиеся. Порезанная мной щека раздулась, словно лысый засунул за нее апельсин. Кожа вокруг пореза почернела. Рядом с раскрытой ладонью правой руки лежал мех с водой. Видимо ее он искал в такой спешке.
Без сомнения разбойник был еще жив и потенциально опасен для меня. Во всяком случае, до тех пор, пока солнце не скроется за горизонтом. Хотя и видно было, что состояние его не самое бодрое, но он ведь может прейти в себя. А боец из меня сейчас ох какой неважный. У меня было к этому человеку несколько вопросов. Возможно, эту банду на меня навел Армидон. Хотя вряд ли, ведь он думает, что я мертв. А может это был Корд? Ведь что я знаю об этом Корде? Да ничего. Почему же я ему так доверился? Помниться он говорил, как воздействовал на меня каким-то заклинанием доверия, когда подсаживался ко мне в таверне. А что ему мешало все время использовать это заклинание? Неужели эти молодцы привет от Корда? Нет, этого лысого непременно надо допросить. Вот только когда он очнется, и очнется ли вообще? В любом случае до ночи надо себя от него обезопасить.
На связывание этакого амбала у меня просто нет сил. Опираясь на черный меч, я шатаясь словно алкаш дошел до моих старых, нормальных клинков. Чтоб не нагибаться поддел один из них черным лезвием. И уже с обычным мечом вернулся к раненому бандиту. Чтоб он не был слишком шустрым перерезал ему сухожилия под коленками. Авось не истечет кровью до темна. Присел у колеса с другой стороны двуколки. Непослушными руками перезарядил «убойник», который валялся тут неподалеку, благо и болты были рядом. Положил его под правую руку, спрятав за колесо от лишних глаз, и с чувством выполненного долга смежил веки. То, что тут кто-то появиться, меня не беспокоило, меня уже ничего не беспокоило — просто хотелось немножко покоя и отвлечься от боли.
Проснулся от дикого зуда по всему телу — явный признак регенерации. Открыл глаза: так и есть — солнце зашло, и на мир опустилась благословенная для меня тьма. Посидел еще с часик, ожидая, когда процесс восстановления завершится полностью.
Первым делом направился к бандиту. Лысый находился в том же состоянии, в котором я его оставил. Затем обошел все вокруг и собрал свои вещи в повозку. По всей видимости, за все это время по дороге никто не проехал. Иначе, наверняка, либо что-то умыкнули, либо тут уже народу было бы море. Не зря эти бандиты тут себя так фривольно чувствовали. Дорога, видимо, не пользуется особой популярностью.
