"Вот ведь Отелло новоявленный, ревнует бедняжку Нанси ко мне, как пить дать ревнует... А я тогда что, в роли злодея Яго что ли очутился?" - успел подумать я, выставив перед собой в качестве щита табуретку и наблюдая за медленным приближением ко мне Гийома.
- Хе-е-е-кс! - выдохнул Гийом и рубанул мечом сверху вниз. От крепко сколоченной массивной дубовой табуретки полетели щепки. Я пока не мог уклонятся от ударов. Следовало сначала создать условия, чтобы Нанси смогла убежать. Иначе уворачиваясь от ударов и мечась по комнате, можно было навести Гийома на девушку. А он бы не стал с ней церемониться и проткнул бы мечом.
Новый замах мечом и новые щепки полетевшие в разные стороны. Толстая дубовая доска пока держалась, но меч был острый, а мускулы у Гийома были приличные, поэтому долго так продолжатся не могло. Оно и не продолжилось, поскольку Гийом от рубящих ударов перешел к колющим. Но и тут я не оплошал, успел подставить изрядно порубленную табуретку под укол. Меч на мгновенье завяз в плотной древесине, и я успел пнуть Гийома по вылеченному колену. К сожалению удар получился слабоват. Гийом смог отскочить. Но и то, что он стал прихрамывать, было удачей.
Нанси на четвереньках пробиравшаяся к выходу и старавшаяся не привлекать внимания к себе, наконец выползла в коридор. Вот теперь можно было и побегать, насколько позволяли габариты комнаты. Я уворачиваясь от очередного взмаха мечом (табуреткой я старался не рисковать оставив ее на крайний случай), метнулся на кровать. Гийом промахнулся. Снова удар, уже по мне лежащему на постели, перекат, удар. Пух из разрубленной подушки взвился вверх столбом. Удары становились всё чаще. А мои метания все быстрее. Я давно уже использовал ускорение доступное мне. Обычно это хватало, но не в этот раз. У взбешенного постоянными промахами Гийома даже пена показалась изо рта. Впав в боевое безумие, он тоже смог ускориться. Остро заточенное лезвие меча мелькало всё ближе ко мне и даже легкое ранение могло быть смертельно опасным.
Вжик! Оказалась разрезана рубашка на рукаве. Из неглубокой, но длинной раны начала сочится кровь. Вжик! Кровавая полоса пересекла мою ногу. Я уже не успевал уворачиваться.
Еще немного и я ослабею!
И раньше у меня бывали критические ситуации подобные этой, но тогда у меня на шее не было этого проклятого ошейника. Небольшой фаербол, удар чистой силой по любой из многочисленных смертельных точек на теле, удушающее плетение или еще что-нибудь из небольшого набора освоенных мною колдовских умений и я победитель. А проигравший, обычно это мертвец, уже ни с кем не мог поделиться информацией об имевшихся у меня магических способностях.
Организм реагировал на смертельную опасность привычным способом. Потоки энергии, формируясь в груди, направлялись к рукам, чтобы излиться наружу и тут происходил облом. Ошейник блокировал их и заворачивал обратно. Они растекались по телу в поисках места выхода, но тщетно. А под воздействием опасности генерировались все новые и новые потоки... мне начало казаться, что не Гийом меня прикончит, а сначала я взорвусь от переполнявшей меня и не находившей выхода наружу энергии, как вдруг, что-то случилось и до того распиравшая меня энергия начала втягиваться куда-то...
Куда именно мне стало понятно секундой позже. Накатывавшаяся усталость от непрерывных уклонений, рывком, перекатов исчезла. Тело стало легким, словно невесомым. И самое главное меч Гийома до этого мелькавшей серебристой молний вдруг резко замедлился. Замах мечом у негра теперь занимал несколько секунд, удар длился тоже не одну секунду. Это было уже кое-что. Я выбрал момент, когда Гийом замахивался в очередной раз и скользнул к нему. Мой взмах уже почти перерубленной табуреткой вышел очень быстрым. Острый угол табуретки встретился с виском Гийома. Легкий хруст костей и всё закончилось. Гийом рухнул на пол, выпуская из рук меч, который улетел под разломанную роскошную кровать Нанси.
Понятное дело, что именно этот момент выбрала тройка стражников во главе с Консом, чтобы ворваться в комнату.
Гийом черной тушей валяется на полу. Из пробитого виска текла кровь. Я стою над ним с табуреткой в руках. Понятно, что стражники пришли к простому и логичному выводу: я - злодей и убийца. Они подступили ко мне со всех сторон, и первый же удар погрузил меня во тьму.
Когда я пришел в себя, то ощутил под собой ровную, твердую поверхность, совсем не похожую на уютный, мягкий сексодром Лили.
- Понятно, - пробормотал я, глядя, как серый свет струится из маленького окошка под потолком. - Знакомые апартаменты...
Я, кряхтя сел. Хилая охапка соломы нисколько не смягчала каменную твердость моего ложа. Знакомая цепь уже была присоединена одним концом к моей ноге, а другим к массивному кольцу, вделанному в стену камеры.
"Дежа вю, какое-то... Впрочем, всё объяснимо. Учитывая горячую любовь ко мне Конса и этого перестраховщика, его начальника де Сада, вполне логично было бы сунуть меня в камеру до прибытия в замок Марианны. Никто не хочет брать на себя ответственность, оставляя меня на свободе..."
Я осмотрел себя. Порезы от меча этого местного Отелло уже затянулись, хотя рубашка и штаны, пропитавшиеся кровью, стояли колом. Но если не двигаться, а сидеть, или еще лучше лежать, то это было не принципиально. Гораздо хуже было то, что голова болела после того, как меня загасил то ли один из стражников, то ли лично Конс...
Я заметил кувшин с водой, кое-как добрел до него, напился, а затем, гремя цепью, вернулся обратно на соломенную лежанку.
"Если есть подозрение на сотрясение мозга, то лучше вылежаться, тем более, что делать до приезда Марианны, Лили и прочих совершенно нечего".
Я повозился, устраиваясь поудобнее.
"Итак, я угробил Гийома и нисколько не раскаиваюсь в этом и не сожалею о содеянном. Самозащита в чистом виде. Вот только Марианна может взглянуть на это совсем иначе. Где она теперь такую `секс-машин` найдет? Может себя предложить? Дескать, раскаиваюсь и горю желанием компенсировать ущерб? Конечно, если бы у меня была склонность к суициду, то тогда лучшего варианта и придумать было бы нельзя. Но тут неизвестно кто успел бы первым: оскорбленная моим предложением Марианна или же оскорбленная тем же предложением Лили. Понятное дело лучше помалкивать и надеяться, что Лили во всем разберется и отстоит меня перед Марианной".
Я аккуратно, чтобы не лишний раз не шевелить головой, перевернулся на другой бок.
"Вот только сохранится ли у Лили желание защищать меня, когда она узнает подробности случившегося. Нанси-то была топлесс, наверняка в таком виде и по замку бегала, когда звала на помощь. Там в коридоре, как пить дать, весь пол слюной закапан, когда народ бесплатно наслаждался таким роскошным зрелищем. Самой-то Нанси такая реклама только на пользу. Мужики теперь будут усиленно копить деньги, а она быстро восстановит порушенную комнату, но женщины почему-то на такие вещи смотрят иначе, чем мужчины. Мужчины смогут понять и поверить, что я совершенно случайно и строго по делу оказался в комнате наедине с такой женщиной, как Нанси, но вот Лили...
