Мы шли по темному коридору. Казалось, что все идущие ступают синхронно, представляя собой единую, совершенно равнодушную, силу. Даже я заразилась от них спокойствием, и чувствовала ощущение силы и цельности. Это… было страшно. Я-личность отошла на второй план и с возрастающем ужасом смотрела на меня-разум, упивающийся единством и… какой-то правильностью действа. Впереди был вождь, сейчас я осознала это, а мы, да именно теперь МЫ, были главной непобедимой Силой. Я не чувствовала разности между мной и идущими за спиной воинами, я ощущала невероятное чувство всемогущества и защищенности. Кто — я? Почему «я»? Меня нет и не надо. Есть мы!
Вождь вел нас по длинным галереям. Потом мы вышли к тупику. Но предводитель дотронулся до стены, и она исчезла, открыв нам путь дальше. Что-то странное и ненужное во мне с некоторым удивлением отметило, что это была материальная иллюзия. Но я заглушила в себе этот странный голос. Он был неправильным. Диссонансом звучал в нашей такой ровной и логичной мелодии. Этот коридор отличался от других. Здесь были картины с чьими-то портретами и щиты с незнакомыми гербами, магические огоньки в чашах вместо ламп. Но я отметила это лишь мельком — любая информация полезна.
И тут мы вошли в зал. Огромным по сравнению с теми, что я видели раньше. Он был практически заполнен. В центре зала был невысокая круглая трибуна. Вокруг неё толпились люди. И они были частью нашего единого целого. Мужчины, женщины. На них не было доспехов, а просто черные одежды, но разве это имеет значение? Вождь взошел на трибуну, жестом приказав мне сделать тоже самое, шедшие позади воины остановились. Предводитель снял шлем, и тот тут же исчез из его рук. Но зато в ладонях вождя появилась золотая граненая чаша с мутноватой жидкостью. Глядя в его глубокие серые глаза, я приняла её в свои руки. Повернулась к людям, на секунду подняла её на уровень глаз, как будто произнеся тост, и хотела уже выпить, но глаза, вечно ищущие в мире знания, различили в толпе две тонких изящных фигурки. Юноша и девушка… Надьян и Натарина. Они, как и все смотрели на меня серыми безжизненными глазами и ждали свершения действа. Но почему серыми? Ведь были же голубые и зеленые? Это так поразило меня, что с меня будто дурман сошел. Я осознала, что стою в центре незнакомой залы в окружении Стражей, и что среди них мои, оказывается совершенно живые друзья… только равнодушные, как зомби, словно из тел души выдернули…
… чаша выпала из моих ладоней и покатилась по полу, разливая зелье…
— Никогда! — голос звучал твердо. Таким голосом Зан признавался в попытке самоубийства. Таким голосом мой дядя отказался «лечить» до смерти одного старейшего, когда ему предлагали деньги «любящие» родственнички (а потом рассказал об этом сыну этого самого старейшего; ох и устроил тогда парень разборку своим дядьям). Резко разворачиваюсь к мастеру Лейрону и говорю:
— Не со мной, мастер, — смотрю в его глаза, такие неправильные и не похожие на него настоящего. В полумраке зала лицо наставника, кажется, еще бледней, и только волосы остаются такими же иссиня-черными, как будто сделанными из Тьмы.
— Почему? — если не равнодуший голос, я бы подумала, что он изумился.
— Я никогда не откажусь от себя. Когда-то вы говорили, что я принципиальна, так что считайте, что это один из моих принципов, — мне нечего терять, я спокойно смотрю в такое знакомое лицо.
— Тогда придется стереть всю твою память, — это заставило меня вздрогнуть — потерять память, значит потерять личность. Хотя… тогда меня, скорее всего, оставят учиться, а потом, если Зан перестанет стремиться к смерти, то он наверняка поможет восстановить все, что было утрачено. Память нельзя абсолютно стереть, и любой ментальный маг сможет восстановить её.
— Стирайте! — не получиться из меня героя. Вот если бы я не додумалась до того, до чего додумалась (по-другому сказать не могу, хоть и звучит, как масло масленое), интересно, каким бы был тогда мой ответ?
Он долго смотрел в мои глаза. А я пыталась разглядеть в этом сером тумане блеск изумрудов. Тот самый, который сиял в его глазах, когда она рассказывал нам что-то особенно интересное. Когда занимался с Зайраном. Когда гулял в парке и беседовал на философские темы с глупым подростком — мной.
— Иди за мной, — ледяной шелест. Мастер спускается с трибуны и быстрым шагом идет к выходу из залы. Я бегу за ним. До этого момента я не интересовалась обстановкой помещений, но теперь с любопытством оглядывалась по сторонам. Коридоры были такими же, как и в остальной части Замка. За одним но: эти коридоры были просто напичканы магией. И дело даже не в магических огнях вместо ламп. На полу выложены мелкой плиткой защитные руны, на камнях стен заклинание прочности и теплонепроницаемости. А за большими стрельчатыми окнами (интересно, сколько мы шли, если уже светает)… Боги и Духи! Замок увеличился почти в пять раз. Одних башен стало более сорока штук, когда было всего десять! Не говоря уже об этажах! Какие там пятнадцать! Двадцать-тридцать не меньше! Никогда не думала, что мои детские мечтание имеют под собой реальную почву! И флаги, странные флаги. В Городе были другие гербы — зеленое с синим (означает небо и землю) и два перекрещенных меча на их фоне. Здесь же… голубое и черное с золотой восьмиконечной звездой посередине.
— Мастер Лейрон, можно спросить? — вдруг решила поинтересоваться я.
— Слушаю, — наставник остановился и повернулся ко мне лицом.
— А почему у вас сейчас глаза серые?
— Что?.. — он картинно (почему-то мне показалось именно так) поднял брови, — а какие они должны быть?
— Зеленые, — уверенно ответила я, — сколько вас помню, глаза у вас были зеленые. Ярко-ярко.
Мы стояли прямо напротив окна. Небо уже стало кроваво-красным. Мастер же… удивление из картинного, вдруг стало переходить в настоящее. И сейчас произошло экспериментальное подтверждение моих слов: глаза медленно начали наливаться изумрудным цветом. Что я не преминула заметить:
— Вот как сейчас.
Мастер тут же (мысленно взвыла от зависти) создал магическое зеркало и пораженно всматривался в свое лицо. Минуту спустя он успокоился, уничтожил зеркало и спокойно (на этот раз именно спокойно, а не равнодушно) сказал:
— Нам пора идти, — а на душе как-то легче стало, что передо мной снова такой родной и понятный мастер Лейрон. И я снова пошла за ним.
Мы куда-то спускались. По многочисленным лесенкам и галереям. Интересно куда он меня ведет? Мое любопытство вскоре было удовлетворено — перед мои взором появились массивные, окованные платиной двери (эге, это ж сколько такие дверки стоят?). Мастер подошел к ним и взявшись за широкое кольцо громко стукнул им о дверь. После чего отошел на несколько шагов и встал рядом со мной.
