Максим снова вздохнул. Сомнения по поводу его кандидатуры в киллеры ещё имелись во мне, поэтому я не горела вниманием посвящать его в свои планы
- Тебе разве не удивительно, что в феврале идет дождь? - решил поговорить о погоде Макс.
- Уже конец февраля. О какой зиме ты говоришь? - буркнула я.
- Ну и что! Всё равно же каприз природы. Погодка скажем так себе.
- У природы нет плохой погоды, каждая погода благодать, - проворчало моё Высочество.
- Ну, это тоже верно. Но ведь мне кажется, что это не небо плачет, а ты сама себя коришь? За что, Алиса? Ты всё правильно делаешь! Ты думаешь Лексу эта ситуация легче дается?
- Да что вы мне все нотации взялись читать: ты, Лекс, мама! Я уже взрослая! С меня хватит! Я не глупенькая девочка и вполне способна обойтись без сотни нянек, подтирающих слюни и сопли! Сама справлюсь!
Я начала перебегать дорогу, когда раздался визг шин. Потом чьи-то сильные руки швырнули меня на обочину. Упав, я ударилась локтем и прокатилась пару метров по земле. Лишь через несколько секунд увидела произошедшее. Красная спортивная машина дала задний ход и скрылась с места происшествия. Не замечая боли, я подбежала к лежащему Максу. Руки тряслись.
- А...л...са, - прошептал он. - Ли. Ра. Лек. Па. За. Ся. Аня.
От вида лежащего в луже собственной крови, вытекающей из разбитой головы, Макса меня затошнило, но я всё-таки разобрала несколько слогов до того, как взгляд телохранителя стал пустым. Кровь заливала всё вокруг. Мои попытки зажать то одну, то другую рану ни к чему не привели, лишь еще больше испачкала форму. Даже мне было понятно, что Макс уже не жилец.
- Помогите же, кто-нибудь! - вырвался из горла крик.
Глава 11. Радости и печали юной леди
Два часа на любовь.
Десять лет - на разлуку.
Сколько можешь ты вновь
Принимать эту муку?
Два часа на краю
Остальное не важно
Тихо шепчет: "Люблю",
Этот рыцарь отважный.
Твикс. "Два часа на любовь"
Как я и думала, Максим не выжил. Из больницы дрожащую, всю в крови и постоянно всхлипывающую меня забрала мать. Слава Богу, что я ещё успела поговорить с охранниками - Артуром и Юрием. Самое интересное то, что когда погиб Макс, примерно в это же время Аня родила в больнице дочь. Но кто тогда сидел за рулем красного автомобиля? Я не знала, как буду смотреть в глаза девушке, по моей вине потерявшей мужа. Около приемного покоя я увидела блестящий на солнышке припаркованный Мерседес, а около него, облокотившись на крышу, стоял Роман. Меня передернуло. Не без мрачного удовольствия заметила, как расширились его глаза, когда он обозрел меня во всей красе. Однако не один мускул не дрогнул. Мужчина завернул меня в плед, пахнущей корицей, запихал на заднее сиденье вместе с мамой, и мы поехали домой. В течение всей поездки я смотрела в заднее окно и рукой размазывала слезы. Мне вспоминались те мгновения, когда Макс был рядом: сначала каток, потом пьяные бомжи, дом после похорон, вечеринка и его рассказ о цыганке. Перед отъездом, когда Мерседес медленно тронулся с места, я увидела, как из прохода выбежал Николя, и неожиданно для себя крикнула:
- Останови! Останови машину, черт бы тебя побрал!
Дернула на себя ручку дверцы, распахивая её на ходу, и Мерседес взвизгнул тормозами. Заплетаясь в талом снегу, почти ничего не видя из-за застилающих глаза слез, я пыталась бежать. Николя, наконец, узрел меня и побежал навстречу, успев ухватить, когда я должна была шлепнуться носом об лед.
- Алиса! Господи! С тобой все в порядке? Ты не ранена? Не ушиблась?
- Николя. Я не хотела. Правда не хотела. Я побежала. А потом машина. Она его. А он лежит. Везде кровь. Я, правда, не виновата, я не хотела, - путаясь в словах попыталась объяснить ситуацию я.
- Ничего все позади. Максим сделал свой выбор. Он прекрасно знал на что шел. И любой бы из нас поступил так же, - спокойным уверенным голосом сказал Николя. - Успокойся. Ты сейчас поедешь с мамой?
- Да, - я утерла глаза кулаком, ещё больше развезя по лицу тушь и тени. Умыться я как-то не соблаговолила. - Но Николя, пожалуйста, забери меня к Лексу. Пожалуйста. Я не могу, не могу, не хочу тут жить... Пожалуйста.
Я знала, что уже медленно съезжаю к банальной истерике, но ничего не могла с этим поделать. Мужчина видя, что еще несколько минут и наверняка зайдусь плачем, прижал меня к себе и начал гладить по макушке, успокаивая. Я хлюпала носом, ощущая, что с этой смертью в жизни что-то изменится. Что-то такое, чего уже не в силах буду остановить. Судьба совершила свой поворот. И теперь я должна была выбирать - снова мне прятаться в раковину из отчужденности и несчастий или становиться сильной, преодолевая все препятствия.
Лекс.
Лекс уже выкуривал третью сигару за последние полчаса. Макса было жалко, Алису тем более, но показаться на глаза он ей пока не мог. Николя позвонил две минуты назад и сказал, что его невеста в полуобморочном состоянии. Так же в их разговоре мужчина упомянул Мерседес Змея, а это было более чем странно. Откуда там мог взяться его братец? И ещё красные "Феррари". Машина дала последний ключик к разгадке, но Принц не спешил с выводами. По своему опыту он знал, что пока не соберет больше неопровержимых доказательств, обвинение не желательно предъявлять. За такое могли и убрать без суда и следствия. Но одно не давало покоя - как ко всему этому может быть причастен брат? Лекс знал, что Змей был просто без ума от той дамы, которую Принц подозревал в покушениях. И хотя Ромка волочился за каждой юбкой, за этой красоткой он ухаживал особенно старательно и, если бы она не выбрала Лекса, у них вполне могли бы завязаться серьезные отношения.
Мужчина потер глаза, потушил сигару в пепельнице и невесело взглянул на предоставленные отчеты. После того, как заболела бухгалтер Маринка, дочка Николя, всю документацию пришлось вести ему. Больше такое важное дело он никому не мог доверить. Поэтому мужчине приходилось перебирать отчётные бумаги и вздыхать. Неожиданно позвонил телефон. Лекс взял слайдер и нахмурился. На экране высветился номер Павла.
- Да?
- Алекс, привет. Это Павел? Врач, который спас Алису.
- Да, Паш. Конечно, помню. Что-то случилось?
-Случилось, - тяжело вздохнули в трубке. - Знаешь Епифанову Анну Сергеевну?
Сердце Лекса зашлось в самбе. Предчувствие чего-то страшного нахлынуло, оставив на языке горький привкус.
- Конечно, знаю. Она жена моего друга. Погибшего друга, - с грустью добавил Лекс.
