— Но я же видел, как это делал Элрон! Ничего похожего со мной не происходило.
— А похожего и не могло быть. Все драконы разные, а ты разнее всех прочих.
— Ксо, это не смешно.
— Знаю. Но раз уж ты хочешь подробностей… — Сверкающий изумруд глаз скрылся под смеженными веками. — Драконы влюбляются только раз и любят всю жизнь. Кто-то из существ подлунного мира посчитал бы это скучным, а люди и вовсе возроптали бы от подобной несправедливости, но нам в самом деле не нужно большего. А знаешь почему? Что происходит, когда два дракона сливаются воедино?
— Если взять для примера другие расы, то… Рождают третьего?
— Не просто третьего, — качнул головой Ксо. — Они расширяют мир.
Расширяют? Невероятно… Но может ли быть иначе? Гобелен состоит из плоти драконов, и когда появляется еще один, значит, нити нового утка начинают свой бег по основе, создавая доселе неведомый и не существовавший узор. С каждым новым рождением мир становится все больше и больше, больше и…
— Это часто происходит?
— Как видишь, нет.
— Но почему? Из-за страха появления Разрушителя? Так вот он я, давно уже здесь. Но сколько драконов родилось за это время?
— Только один, при рождении которого ты присутствовал.
— И все? В чем причина вашей медлительности? Вам же нечего бояться сейчас! Даже если завтра мне грозит смерть, вы всегда сможете укрыться в том из потоков, где время течет в сотни раз быстрее, и успеть…
— Расплодиться и размножиться, — бесстрастно закончил свою мысль кузен. — Да, мы сможем. Собственно говоря, мы бы так и поступили, если бы… Ты знаешь, из-за чего началась первая и единственная война драконов, унесшая сотни жизней?
— Нет. Во всех книгах библиотеки не было ни единого упоминания.
— Еще бы! Кто ж доверит величайшую тайну иному носителю, чем память? — презрительно фыркнул Ксо. — Величайшую тайну и величайший стыд.
— Стыд?
— Мы ведь так и делали. Плодились, когда желали этого. Громоздили все новые и новые земли друг на друга, поднимались все в новые и новые небеса… Но однажды вдруг выяснилось, что мир отнюдь не безграничен.
— И как все это относится к…
Кузен сцепил изящные пальцы в замок и сжал так, что костяшки не побелели, а посинели.
— Когда два дракона рождают третьего, они отдают ему каждый часть своей плоти, часть уже некогда связанных нитей Гобелена. Но это много меньше даже половины взрослого существа, всего лишь кокон, хранящий искру сознания от ветров пространства, пока она основательно не разгорится, а остальную материю для своей плоти новорожденный забирает сам, сколько сможет или сочтет необходимым. Из Купели.
— Значит, там находятся…
— Свободные нити.
Но откуда они могли взяться? Ведь Ксаррон сказал, что война разгорелась именно из-за того, что драконам стало тесно в подлунном мире. А если он не врет…
— Эти нити, они…
— Останки поверженных.
Мечты. Надежды. Боли. Радости. Проклятия. Разочарования. Все, что не смогло, не захотело или насильно не было допущено к продолжению существования, свалено в общий котел. Питательная похлебочка, ничего не скажешь.
— Вы строите новый мир из праха старого?
Кузен посмотрел прямо мне в глаза, и, пожалуй, я никогда раньше не мог представить, что изумрудный взгляд способен наполниться такой мукой.
— Нам не дано иного.
Где-то я уже слышал эти слова, совсем недавно. Ах да, в собственном сознании. И все же не могу удержаться и не предположить:
— Но когда-нибудь…
— Купель иссякнет.
— И снова начнется война?
Кузен зябко поежился.
— Не приведи Пресветлая Владычица! Я не хочу убивать. Даже тех, кто оказался глупее и несдержаннее меня.
Не хочешь, потому что не можешь представить себе смерть родственника. Не хочешь, потому что никогда не сражался за свою жизнь и за жизнь своей возлюбленной. Но когда время придет, а обстоятельства прикажут, ты просто сделаешь то, что должен. Разрушитель ведь тоже не хотел убивать твоего отца.
— А я думал, что вы с Магрит медлили только потому, что боялись явления Разрушителя.
Взгляд Ксо заметно помрачнел.
— Мы могли создать новый мир в любой момент после твоего рождения. Создать десятки, сотни новых миров. Мы могли вычерпать всю Купель дочиста, и никто не посмел бы вмешаться по крайней мере поначалу. А потом… потом было бы уже поздно. Но мы не хотели развязывать войну. Не хотели нарушать правила, под которыми подписывались сами.
— Что за правила?
— Порядок деторождения. Своего рода очередь, и наше место в ней тоже указано. Не столь далекое, чтобы злиться на весь свет, но и не столь близкое, чтобы жить предвкушением.
Ну, хоть одна хорошая новость за всю беседу! Они таки будут вместе и будут радоваться первому крику собственного ребенка. Неизвестно только, на моем веку или нет, но если это хоть сколько-нибудь может зависеть от меня, постараюсь прожить подольше.
Два мира, сливаясь, порождают третий. Как это, должно быть, прекрасно. И мои родители, зачиная меня… Или…
А как было со мной? Я же не несу в себе ни единой нити, я прохожу сквозь них. Но это означает, что мне не создать новый мир.
Ксаррон задумчиво куснул губу. Ты дракон, но твое предназначение состоит в чем-то другом. Пусть кто-то называет тебя проклятием и карой нашего рода, но мне все видится немного иначе. Кто знает, может мыть, Разрушители необходимы, чтобы Купель не иссякала?
Чтобы удерживать драконов от бесконечного размножения, а при особой надобности развеять прахом пару-тройку зарвавшихся наглецов, обеспечивая строительный материал для следующих поколений.
И ради этого я убил свою мать?
Ради того, чтобы кто-то другой мог появиться на свет? Ради… жизни.
Боги, вас самих следовало бы проклясть. Самым страшным проклятием, когда-либо существовавшим в мире. Но если задавить в себе ярость, хотя бы на несколько минут, если утихомирить ненависть и посмотреть с другой стороны…
Появление Разрушителя было не карой, а бесценным даром. Пока он живет, драконы могут черпать из Купели и расширять существующий мир, когда уйдет — жить в равновесии, и так без конца и без края. Боги наказали своих первенцев, но дали им возможность выжить. Да, ценой жестоких ограничений, но они, как ушат холодной воды, заставили задуматься над совершенными ошибками, и если исправить содеянное уже невозможно, то в силах Повелителей Небес не повторять старые глупости. Драконы узнали и хорошо изучили лик Зла, теперь есть надежда, что и лик Добра не останется в неизведанной тени.
Разумно. Действенно. Без лишних хлопот. Ни злиться, ни даже рассердиться не получается. Кукла на ниточках, которую то вынут из сундука, то снова спрячут в пыльной темноте, но сами кукловоды — рабы ее нелепого танца над бездной времени.
