– Жаль, что Карла убили, – вздохнула предательница. – Из него бы хороший подопытный экземпляр вышел. С его-то темпераментом…
– Скажите, – глаза Ларисы вновь засверкали, – зачем тратить бесценные образцы столь мощного мутагенного вируса на животных? Господин Хезнако лично просил меня проверить его на вас, – она посмотрела в полные ненависти глаза Бориса. – Ты хоть можешь себе представить, что "Меркурий-13" может сделать с тобой? Если какая-то дворняга получает экстрасенсорные способности, а крыса превращается в идеального убийцу! Стоит только чётко выдрессировать! Подумай, каким оружием будет обладать глубокоуважаемый Куан Хезнако! С его бесконечными денежными ресурсами и столь мощным военным преимуществом он сможет диктовать любой звёздной системе свои правила! А я буду ему в этом всячески помогать, получая скромную плату десятками и даже сотнями миллионов в месяц…
Кстати, сам господин Хезнако сейчас на состыкованном к нашей базе корабле. На борт "Молота" глубокоуважаемый господин ступить не пожелал. Зачем рисковать? Он очень внимательно следит за всем, что сейчас происходит на нашей палубе. Вы ведь не питаете себя ложными надеждами, что в стены не вмонтированы голодатчики наблюдения? Такие есть на каждой научно-исследовательской базе…
– Хватит трепаться! – донёсся откуда-то из стены хриплый голос. – Проводи инфицирование!
– Слушаюсь, господин Хезнако, – преданно отозвалась Лариса, взяла с подноса один из трёх шприцов и вколола ярко-красный раствор в плечо Бориса. С Юми и Тедом она проделала то же самое.
Не прошло и пяти часов, как Тед умер от неприятия организмом вируса…
Борис был заточён в столовой. Его глаза покраснели, выпали все волосы, кожа покрылась чешуёй, из пальцев выросли острые когти. Частые приступы ярости наплывали на его сознание и он трощил всё вокруг. Ломал стол, крошил стулья, бил кулаком по стенам, полу и потолку. Ясность рассудка очень редко посещало его. Когда это происходило, он вспоминал всё: предательство, эксперименты над людьми, вирус… Его начинала захлёстывать злость и желание разорвать когтями глотку Ларисы. И тогда ярость вновь наплывала на его сознание, и ясный рассудок опять покидал его.
Ненависть Бориса к Ларисе не знала пределов. Иногда ему казалось, что видит себя её глазами, проводит над собой анализы, исследования, систематизирует данные, дразнит двух исхудавших собак-мутантов кусками мяса…
Однажды, в промежуток времени когда ясность рассудка вновь появилась, Борис понял, что эти образы ему видятся не случайно. Благодаря действию вируса, он получил мощнейшие экстрасенсорные способности. Он мог посещать сознание других людей и находиться в нём как молчаливый наблюдатель. Если бы получилось ворваться в это сознание и хоть ненадолго заполучить над ним контроль…
Очистив (на сколько это было возможно) разум от мрачных мыслей о Ларисе, Борис начал учиться управлять своими приобретёнными способностями. Приступы ярости уменьшились, но до конца их преодолеть не удалось. Оказалось, что ими, в большинстве случаев, можно управлять. Стоит только не думать о плохом, не расстраиваться и не впадать в отчаяние.
Первые попытки целенаправленных экстрасенсорных сеансов были похожи на первые шаги ребёнка – такие же неумелые и робкие. Голоса в голове смешивались в единый гул. Иногда можно было различить некоторые фразы, иногда – целые предложения. Рычащий голос всё повторял: "Смерть за смерть вожака! Смерть за смерть вожака!.." Испуганный, полный обречённости голос Юми вопрошал: "Что? Что со мной? Борис не будет любить… я – уродка…" Низкий голос Семёна всё твердил: "Крыса, крыса, крыса…" Надменный голос Ларисы подсчитывал разные цифры и подставлял в нужные формулы. Хриплый голос Хезнако представлял, как правительства сотен планет падут к его ногам с мольбами прекратить вторжение армии сверхлюдей, способных парализовывать врагов на расстоянии и не имеющих себе равных в ближнем бою… Ещё какие-то голоса, скорее всего военных, обсуждали свои дела, зарплату, вспоминали прошлые сражения, шутили…
Со временем, Борис научился поддерживать обоюдную телепатическую связь с Юми и Семёном. После недолгих расспросов и проклятий в адрес Ларисы (которые заканчивались приступами необузданной ярости), он поделился с ними своими соображениями о сложившейся ситуации. Хезнако нужно остановить. Это вполне возможно сделать руками Ларисы. Телепатических способностей Борису хватает чтобы войти в её сознание, но взять над ним контроль не удаётся. Самый большой его успех – она легонько дёрнула рукой. Этого откровенно мало. Поэтому-то нужна помощь Юми и Семёна. Им необходимо научиться совладать со своими способностями и направить их в нужное русло. Если все одновременно войдут в сознание Ларисы, то шансы на успех возрастут…
С момента инфицирования учёных прошло чуть больше месяца.
Куан Хезнако оставался на состыкованном к станции корабле. Он тщательно следил за испытаниями, предвкушая умопомрачительные результаты, которые, а он в этом не сомневался ни на миг, принесут ему такую власть, масштабы которой трудно будет измерить тысячами килопарсек.
Лариса проводила анализ только что полученных данных и вдруг ощутила сильнейшую, пульсирующую боль в затылке. Она видела, как её пальцы набрали на клавиатуре главного терминала код самоуничтожения станции. Высветился обратный минутный отчёт до взрыва. Как бы она ни пыталась – помешать самой себе не удалось. Разум её всё понимал, но контроль над телом она потеряла. Затем её пальцы вызвали окно управления клетками подопытных животных и ввели команду "открыть все".
Последнее что помнила Лариса – это как собачья челюсть сомкнулась на её горле…
Ослепительная вспышка растеклась по мрачной космической темноте, облаками смертоносной плазмы поглощая не успевший войти в гиперпространство корабль Куана Хезнако.
Холодная тишина вакуума. И лишь уносящиеся прочь расплавленные осколки остались молчаливыми свидетелями…
Рыжков Александр Июнь – Июль, 2007 год
Отворилась дверь. Сопровождаемый паром и крупицами снега, в дом вошёл человек. Он сбросил пальто на тахту, зажёг керосиновую лампу. Тусклый, дрожащий, густой как масло свет забрызгивал собой крохотную комнатушку, обнажая и тут же скрывая детали убогого интерьера: паутинки трещин в полу и потолке, облупившуюся краску на стульях, дырки в обшивке тахты, подвязанную верёвкой ножку стола… Попав под свет, тараканы разбегались. Пахло гнилью – от сырости гнила разбросанная по всему дому ветошь, давшая укрытие сороконожкам, мокрицам, сколопендрам и другим непрошенным обитателям.
