— Сам виноват, нечего нюни разводить. Этак все мужики помрут во имя высшего долга, а нам девушкам что делать? Всем поголовно отправляться в храмы и, за них бедненьких день и ночь молиться? Нет уж, я детей хочу и семью нормальную.
Мореон глядя на творящееся безобразие, неожиданно расхохотался. Отсмеявшись, он весело проговорил. — Да уж, ещё неизвестно, что было бы для парня лучше, здесь остаться или с тобой вернуться, но, похоже, выбора у него нет. Впервые вижу такой способ заклинания душ, но, по крайней мере, оригинально. Что ж, вам пора отправляться домой, пока он не передумал.
Но, стоило им двинуться в сторону покинутого накануне алтаря, как он заметил брошенный, в сторону врат, Марой быстрый взгляд.
— Ты хочешь, что-то спросить? Спрашивай.
— Извините, я. — Мара запнулась, но потом, всё же продолжила. — Я хотела спросить об отце. Он проходил врата? — Слова давались с трудом, но это был шанс узнать хоть что-то.
— Нет, твой отец ещё не проходил через врата, его время ещё не пришло.
Радость, загоревшуюся в её глазах, затуманило беспокойство: Раз её отец жив, но не вернулся домой, значит, что-то случилось и она должна узнать, что именно.
— Теперь я готова. — Твёрдым голосом сказала девушка, и они отправились к месту отправления. Душа Вина по дороге пыталась пару раз слинять, но после грозного окрика Мары, возвращалась на прежний курс.
Когда подошли к алтарю, на котором Мара очнулась после перемещения, Мореон велел ей встать на него и начал произносить какие-то слова. Когда он закончил произносить свою непонятную речь, он дотронулся до головы девушки и спросил. — Готова ли ты, заклинательница душ Марьяна Велиона, заплатить за возвращение души эльфа Винадриэля в его бренное тело?
— Да, готова.
— Готова ли ты к муке расколотой души? — Снова задал Мореон вопрос, положив ей руку на грудь.
— Да, готова.
— Да, будет так.
Боль скрутила девушку внезапно, казалось, заболело всё одновременно, каждая клеточка тела кричала от боли, а потом от груди девушки отделилась маленькая искрящаяся точка, которая, пролетев к Мореону, упала к нему на ладонь.
— Плата принята. — Громко сказал он. — Вы можете уходить.
Душа Вина, взяла Мару за руку.
«Как странно, на ощупь как живой»- успела подумать девушка, растворяясь в беспамятстве.
А Смерть стоял и смотрел на то место, где только что была девушка, в руке его была крепко зажата искрящаяся песчинка.
— Ты не хотел её отпускать. — Раздался из-за его спины голос, но он даже не вздрогнул.
— Нет, не хотел. Какими судьбами Варака?
— Я не поняла, это что такой каламбур?
— О, сестрица пожаловала. — Голос Хамна остался прежним, а вот облик разительно переменился. Сейчас, на каменном кресле Мореона сидел симпатичный молодой парень, светловолосый и ладный. Единственной его странностью было то, что его глаза постоянно меняли цвет: то они были голубыми, то зелёными, то серыми, а в следующее мгновение и вовсе менялись на карие.
— Я смотрю, без тебя не обошлось? — Насмешливо проговорила прорицательница.
— Ну, до дел Судьбы мне далеко, а так всегда к вашим услугам, мадам.
— Мадмуазель. — Скривила губы девушка. Здесь, где не нужно было носить личины, прорицательница Варака представала красивой, какой-то завораживающей красотой молоденькой женщиной.
— Как поживаешь, старушка? — с лёгкой усмешкой проговорил Мореон, подставляя щёку для поцелуя.
— Кто бы говорил, меня хотя бы не изображают женщиной скелетом. — Пробурчала девушка.
— Умеешь ты поднять настроение, дорогая сестрица.
— Да я смотрю, вы с братцем и так не скучаете, девицы тут всякие шастают. Что же ты нас не познакомил?
— Ты прекрасно её знаешь, к чему всё это?
Варака внимательно посмотрела в глаза брата. — Я знала, что эта девочка на многое способна, но не предполагала, что она способна на подобное. Брат, ты же знаешь, смертные не для нас. К тому же, рано или поздно она всё равно попадёт к тебе, а до того ещё не раз наведается с визитом, тебе всего лишь нужно подождать.
— Это ещё пол дела. — Решил высказаться Хамн. — С чего вы решили, что после того как она сменит жизнь, на послежизнь, она забудет своего эльфа?
— Она забудет его ещё раньше, уж я постараюсь. — Самоуверенно сказала Варака.
— Ты в этом уверена? А ты, разве ты можешь быть в чём-то уверен?
— В этом то и прелесть брат, я впервые ни в чём не уверен, и я впервые страшусь времени, и знаете — это прекрасно.
Маре снился отец, он улыбался своей доброй улыбкой и ласково гладил девушку по голове. Просыпаться совершенно не хотелось, но боль во всём теле заставила открыть глаза. Девушке показалось, что по ней проскакал табун лошадей, все кости ломило, а мышцы ныли, но она сразу же забыла о боли, когда увидела перед собой такое родное лицо.
Бледность ещё покрывала его, но он, совершенно определённо, дышал. Отстранившись, Мара посмотрела на рану — её не было, только едва различимый розовый шрам напоминал о недавней трагедии.
— Получилось. — Прошептала девушка, и по её щекам потекли слёзы счастья.
Только где-то глубоко ныла свежая рана, которая никогда не зарастёт, но Мара постаралась отогнать мысль об этом, как можно дальше, она ни о чём не жалела.
Пошатываясь, девушка встала и отдёрнула шторы на окне, за ним властвовал закат, солнце разлилось по горизонту кровавой пеленой, но это вовсе не выглядело зловеще.
Пока Мара одевалась, Вин пошевелился и что-то невнятно пробормотал. Мара подошла и поцеловала его в губы, а потом нетвёрдой походкой пошла к двери. За ней её ждали, князь и княгиня стояли, держась за руки, Гароиэль и Фил о чём-то переговаривались, Влад обнимал за плечи зябко ёжившуюся Насью. Была здесь и Карионель и все пережившие нападение Ланы Верховные.
При виде вышедшей девушки вся эта разномастная компания замерла, потрясение, отразившееся на их лицах, немного напугало, но Маре было сейчас не до чужих странностей.
— Я смогла его вернуть, но ещё некоторое время он будет слаб.
Вздох, вырвавшийся у князя, был красноречивее всяких слов, всё это время он молил небеса о чуде, и чудо случилось.
Мара покачнулась и её тут же поддержали чьи-то руки. Насья сразу же оказалась рядом, поглаживая подругу по плечу, она настойчиво повела её куда-то по коридору. В её глазах тоже плескалось беспокойство.
Насья привела подругу в ту комнату, в которой их поселили в самом начале, и стоило девушке коснуться головой подушки, как она провалилась в сон без сновидений.
Как потом, оказалось, проспала она двадцать часов.
