- Твою мать! - отчаянно ругнулся парень.
Слова ушли в пустоту, растворились во мраке. Птиц хватанул ртом сырой воздух, вцепился в стену, как в скалу во время шторма. Показалось, что из темноты комнаты смотрят десятки немигающих глаз. Дохнуло теплым гниловатым воздухом. В дымоходе печи завыл сквозняк, тихо заскрипело… Птиц завыл от ужаса, бросился прочь сломя голову. На одном дыхании пролетел шагов тридцать. Выскочил в круг света около факела. Вновь прижался к стене и затравленно огляделся, прислушиваясь.
За гранью света - жирная чернота, смутные огни. Теперь искры далеких факелов казались не маяками, а глазами демонов, мертвецов… Мрон! Столько людей! Не десяток, не сотня… больше. Откуда? И зачем? Печь предназначалась для сожжения трупов и костей. Колдун?… Да, чернокнижник обосновался тут достаточно давно. В таком случае тварь успела набрать громадную силу, подчинила город. Магия Крови - не шутка… Надо срочно отыскать нищего и хорька, убраться из города подобру-поздорову. Но как?… Лохматый упился до полусмерти, дрыхнет и знать не знает, что за топор навис над головой. Колючка убежал в неизвестном направлении. И как скоро решит вернуться, тоже непонятно… Замкнутый круг.
«А может, не надо искать? - мелькнула предательская мыслишка.- Нищий сам выбрал судьбу. Да и видно же, что бродяге плевать на собственную жизнь. Можно подождать Колючку в каком-нибудь спокойном месте. А затем найти коня… Алар простит».
Гнусавый голосок в голове навязчиво бубнил, измышлял оправдания. Послушник глубоко вздохнул и решительно направился дальше по коридору. Да, следовало найти конюшню. Там, где есть сено, есть и мыши. А где грызуны, там можно встретить хорька. Забрать Колючку и убираться прочь. Лохматый поймет, должен понять! Спасение мира важнее.
Теперь Птиц невольно крался. Останавливался каждую секунду, вжимался в стены. С замиранием сердца прислушивался, всматривался во тьму. Но у пятнадцатой по счету двери уловил стуки, шаги, хриплые голоса. В ноздри шибанул отвратительный запах крови, паленых волос, гари. Любопытство пересилило ужас. Парень тихонько приоткрыл створку, заглянул в образовавшуюся щель.
Длинный зал уходил вдаль, стены терялись в полумраке. Мощные четырехугольные колонны поддерживали потолок, десятки факелов разгоняли мрак. Стены были грубыми, из дикого камня. То тут, то там дыры в полу, глубокие колодцы. У стен жаровни, наполненные горячими углями. А справа проем двери, затянутый ржавой решеткой. В густой тьме чудилось движение, сквозь прутья тянулись десятки грязных рук. Слышались стоны и крики, жалобное стенание:
- Родненькие, отпустите!…
- Не надо! Не делайте…
- Люди вы или не люди? За что?…
Из- за колонны вышел толстый и широкоплечий стражник. Морда красная, щеки улеглись на плечах. В маленьких, заплывших жиром глазках злость, губы изогнулись в кривоватой ухмылке. Из-под доспехов выглядывало рыхлое как тесто пузо. Шлем оказался явно мал для круглой головы…
- А ну умолкните, волчья сыть! - гаркнул толстяк. С брезгливой миной на лице глянул на решетку. Достал из-за пояса плетку, молодецки хакнул и размахнулся. Послышались свист, щелчок. Руки одернулись, крики стали громче. Стражник взбеленился, ударил еще. Затем развернулся и зычно гаркнул:
- Колх! Седой! Бегом сюда! Надо проучить крикунов.
- Сам бы и проучил… - проворчали из тени у ящиков.- Обнаглел, палец о палец не ударишь. Трупы таскай, кости сжигай… Еще и понукает, зараза.
- Разговорчики! - грозно рыкнул стражник, тряхнул щеками.- Доложу господам, сразу станете в очередь. И знаете, два-три раза мало кто выдерживает.
Послышались грязная ругань, недовольное ворчание. Из-за ящиков у противоположной стены вышли двое слуг. Один - плотный, широкоплечий и рыжеволосый. Второй - худощавый, с длинными седыми усами. Бормоча ругательства, подошли к решетке. Седой поковырялся в замочной скважине, рывком отодвинул засов. Рыжий резво нырнул внутрь. Вернулся обратно и швырнул на пол страшно исхудавшего грязного мужчину. Поспешно схватил пленника за загривок, ударил по ребрам и заставил стать на колени. Оборванец застонал, из уголка рта потекла кровавая слюна. Мышцы на тощей цыплячьей шее натянулись как канаты. Показались струпья, множество мелких ранок.
- Слишком худой,- вынес вердикт толстяк, нервно хохотнув.- В яму! Матушка давно не ела, надо подкормить.
Рыжий хмуро кивнул. Ловко скрутил оборванца, подтащил к одному из провалов в полу. Достал из-за пояса короткий нож и приставил к шее мужчины. Крики за решеткой затихли, повисло зловещее молчание. Слуга нахмурился, заколебался. Но толстяк не позволил медлить. Подскочил и перехватил запястье рыжего, с силой надавил. Послышался отчетливый хруст, кожа лопнула. Из глубокой раны вяло потекла кровь. Несчастный забился в предсмертных судорогах, замолотил руками по камням. Слуга с брезгливым выражением лица вытащил нож. Схватил жертву за волосы и выгнул тело таким образом, чтобы кровь стекала в желобок рядом с ямой. Минута - и алый поток оборвался, дробно застучали последние капли.
- Падаль,- фыркнул стражник, презрительно наморщив нос. Затем обернулся к решетке и добавил громче: - Видели, твари? Видели?… Так будет с каждым! Но тот, кто посмеет открыть пасть, пойдет первым!…
Ответом стало молчание. Толстяк самодовольно ухмыльнулся, с хрустом почесал необъятное брюхо. Обернулся к подчиненным и крутанул головой.
- Долой!…
- Куда? - хмуро спросил рыжий, с ненавистью посмотрев на стража.
- В печь,- хмыкнул толстяк, указав пальцем на дверь.- А ты сходи в конюшню, там должны вино подвести. Мне плевать, как уговоришь грузчиков, но чтобы кувшин стоял у меня на столе!…
Седоусый скривился, но кивнул. Тут же отвернулся и выругался.
- Чем-то недоволен? - визгливо поинтересовался стражник.- Или хочешь посетить госпожу?… Дураки, сколько же вас учить…
Слова стражника перекрыло громкое шипение. Из черного провала столбом ударил сизый туман. Разбился о потолок, десятками белесых рукавов устремился к незаметным дырам в стенах. Стены задрожали, сверху посыпались пыль и мелкие камешки. Пламя факелов пугливо дернулось, почти потухло. Сквозь зловещее шипение прорвались далекое и грозное рычание, могучие удары и скрежет. Каменные плиты дрогнули, одну пересекла тонкая трещина. Создалось впечатление, что глубоко под землей ворочается громадное чудовище. Ворчит в полудреме, бьется, чего-то требует.
Туман рассосался по отверстиям, истаял. Рычание затихло, факелы ярко вспыхнули. Желтоватый свет озарил лица людей. Бледные и потные, встревоженные. И толстяк, и слуги пугливо вжимали головы в плечи. Глаза каждого напоминали монеты - круглые, во взглядах ни мыслишки… только дикий животный страх.
