— Грег же запретил тебе общаться с «родственниками»!
— Ошибаешься. Именно Грег и попросил папу научить меня некромантии.
— Не может быть… — прошептал я.
— Ему это зачем-то надо. Он сказал — там, куда мы скоро отправимся, будет мно-ого мертвых!
Я хотел спросить, что она имеет в виду, но язык отказался меня слушаться. Лежал как медуза, не в силах даже приоткрыть веки, а призрак белого дракона сосал из меня жизнь. Этот проклятый мент достал меня даже с того света! Я вспомнил о своих защитных печатях, но они не активировались. Ведь Ники пользовалась не магией!
Потом я почувствовал, что меня поднимают и ставят на ноги. «Опять Ники меня куда-то тащит!» — успел подумать я, прежде чем паралич добрался и до мозга…
Я пришел в себя в полумраке. В спертом воздухе висел легкий запах затхлой сырости, какой бывает в подвалах. Я поморгал, привыкая к слабому свету. Так и есть — типичный подвал многоэтажки. Нечто держало меня в вертикальном положении, неприятно впиваясь в тело, но не позволяя упасть. Я скосил глаза вниз и обнаружил, что прикован к решетке. Точнее, неумело, но очень старательно примотан к ней длинной тонкой цепью, закрытой на замок. У моих ног возилась Ники — что-то рисовала на бетонном полу. Левую руку она держала во рту, а указательным пальцем правой выводила знаки. Знаки были знакомые. Рунный круг.
— Ники, — хрипло спросил я, — где мы?
— Не узнаешь? Это подвал в доме Валенка.
— Тир?
— Он самый. Я знаю, где Валенок прячет от него ключи.
Теперь мне стало понятно, откуда тут решетка. Раньше тир от остального подвала отделяла сетка, но я сам ее расплавил огненным выдохом во время превращения. Похоже, Валенок сделал выводы и заменил ее на нечто попрочнее.
— Я и собиралась тебя сюда заманить, — продолжала Ники. — Но не выдержала. Хотелось сперва навалять тебе лично.
Я закашлялся.
— М-да, подкупающая откровенность! И дальше что? Судя по этим рисункам — отправишь меня в иной мир?
— Нет, это для фиксации тебя в этом. Если попробуешь сбежать — тебя мгновенно затянет во Вход.
— А, ясно…
— Не держать же мне зомби все время под рукой! — объяснила она. — На него уходит много энергии, да и внимание отвлекается. А мне сейчас понадобится сосредоточиться.
— Да-а, и зачем же?
Ники выпрямилась, обсасывая укушенный край ладони. Потом вдруг двинула меня кулаком под дых. Довольно больно.
— Я буду тебя пытать, — заявила она. — Пока ты не скажешь всю правду.
Я даже засмеялся, так дико это звучало:
— Да я и так скажу тебе правду, только спроси!
— Откуда мне знать, что ты не соврешь? А читать мысли я не умею. Зато я кое-чему научилась за то время, пока ты предавал клан…
— Слушай, Ники, ты хоть понимаешь, что такое дракон? Это же одушевленный сгусток энергии, что ему пытки? Пытать меня бессмысленно. Дракон пребывает сразу в нескольких реальностях. Энергия перетечет в другое место, да и все! А тебе останется только туловище в глубоком обмороке…
— Ха-ха! Я все обдумала. — Ники указала на рунные узорчики. — И о драконах знаю побольше тебя. Помнишь, как тебя колбасило в Нижнем мире? Там вы, драконы, сразу слабеете и погибаете…
— В этом и заключается пытка?
— Вовсе нет. Это просто страховка, чтобы ты не превратился и не сбежал. Цель пытки — получить информацию. А единственная гарантия ее достоверности — если я буду точно, стопроцентно уверена, что сломала тебя морально…
— Тебя папа и пыткам обучил?
— Нет, я сама! Почитала кое-что в Интернете.
— Звучит устрашающе! — признался я.
— Это хорошо, хе-хе… Там как раз было написано, что пытаемого сперва надо хорошенько запугать.
— Допустим, я запуган. И как ты будешь меня ломать?
— С помощью боли, конечно! Конечно, самое лучшее средство — специальная мозголомная химия, но где ж я ее возьму? А вот старая добрая боль…
Я окинул быстрым взглядом подвальное помещение, но не обнаружил ничего мало-мальски напоминающего пыточный инвентарь.
— Какая еще боль? Иголки под ногти?
— Безумная, — посулила Ники. — Непереносимая! Кстати, можешь орать сколько угодно, тут звукоизоляция. У Валенка все продумано.
— Спасибо, ты очень любезна. Что это ты делаешь?
Ники деловито расчехляла скрипку. Я расхохотался:
— Будешь пытать меня этюдами? Или «Лунной сонатой»?
Скрипка явилась на свет. Она была красивая — лакированная, темно-медового цвета, вкусно пахнущая канифолью. Ники зажала ее подбородком и принялась подкручивать колки.
— Грег сказал, что ты не золотой, — сказала она. — Сейчас ты в самом деле на него вообще не похож. А может, это маскировка? Я думаю, ты все-таки золотой. Тем более если ты в самом деле шпион, предатель и ученик Анхеля. Он ведь тоже золотой дракон, да? Не бывает таких случайных совпадений. Я почитала все, что нашла, о золотых. Многое там подходит для тебя. А еще там была упомянута интересная вещь: золотые не переносят нарушения гармонии. Вот у меня и возникла одна идея…
— Не прокатит! — возразил я. — В этом случае меня должно все время колбасить. Прогулялся по новостройкам — тяжелое поражение психики! Включил МТВ — сразу в кому!
Ники захихикала:
— Это ты никогда не слышал игру учеников первого года по классу скрипки!
Инструмент был настроен. Ники достала смычок. Похоже, она не шутила.
— Я мечтала — вот позанимаюсь пару-тройку месяцев и буду играть для Грега…
— Пару-тройку месяцев? Ну-ну…
— Да, все оказалось гораздо сложнее, чем я думала. Уже почти полгода мучаюсь, а результат… Ну слушай. И наслаждайся…
Она встала в позу, откинула волосы и провела смычком по струнам.
Первый же звук вонзился мне в мозг словно ржавое сверло…
Нет — в ноты Ники, по большей части, попадала.
И мелодия сама по себе была, наверное, красивая — такая кисло-сладкая, трагическая и романтичная одновременно. Наверняка Ники ее долго выбирала, чтобы сразить Грега наповал. Но звучание!
Теперь я понял, почему скрипку называют скрипкой. Она не пела, не стонала и не жаловалась, как это описывается в стихах. Она ужасающе, отвратительно, невероятно противно скрежетала.
Звук был хуже, чем вилкой по фарфоровой тарелке. Хуже, чем пальцем по мокрому стеклу. Он резал без ножа.
Этот тембр был совершенно невыносимым. Заболели зубы. Потом закололо виски. Завибрировали кости!
Что делать? Заткнуть уши — но как? Руки прикованы к решетке! Не слышать эти завывания было невозможно, они пробирали насквозь. Желание оставалось только одно — избавиться от них любой ценой, как можно скорее!
