— Так ему и надо, — бормотал Харгорн, пока Ориэлла, стараясь поменьше ругаться, вытаскивала из отчаянно вопящего вора колючки. Ветеран никак не мог простить Гринцу попытку обворовать контрабандистов. — Ты не позволила мне с ним расправиться, но он свое все равно получил…
Гринц убежал из лагеря с твердым намерением больше не возвращаться. У него хватило ума идти вдоль ручья, чтобы не заплутать в пустошах, и, когда фургоны скрылись из глаз, он облегченно вздохнул. Будь все они прокляты!
Зачем он только ушел из Нексиса? Со стражниками можно было бы запросто расправиться, а Пендрал со временем позабудет…
Но злость постепенно улеглась, и Гринцем начала овладевать паника. Он вдруг с ужасом осознал, что Пендрал никогда не позабудет. О боги, я никогда не смогу вернуться в Нексис, я все потерял! В отчаянии Гринц бросился на землю, съежился в комок и лежал так, уставившись в пустоту. Вокруг на десятки миль нет человеческого жилья, а ему никак нельзя без людей. Он же только и умеет, что воровать. Как же он выживет в этой пустыне?
— Гринц? Ты живой? — Кто-то потряс его за плечи. Гринц поднял голову и увидел над собой Ориэллу, которая, видимо, выследила его с помощью своих друзей из семейства кошачьих. Она присела рядом и озабоченно спросила:
— Что случилось? Ты заблудился?
Вор вдруг понял, что она смотрит на него с участием, а не с упреком.
— А тебе какое дело? — огрызнулся он.
— Кому-то же должно быть до тебя дело, — сказала волшебница. — Тебе, я вижу, на себя наплевать. — Она встала. — Ты собираешься возвращаться? Мы уже готовы ехать.
Гринц смотрел в сторону.
— Я им не нужен.
— После того, что ты натворил, было бы удивительно, если бы тебе обрадовались. Но, во всяком случае, — резко добавила Ориэлла, — умирать с голоду тебя бы никто не оставил. И потом, — уже мягче сказала она, — они на тебя не злятся. Просто они разочарованы.
— Не вижу разницы, — буркнул Гринц.
— Разница в добрую сотню синяков. — В зеленых глазах Ориэллы мелькнула искорка гнева, и Гринц со злорадством подумал, что все же сумел вывести ее из себя. Приятно, когда от тебя зависит настроение могущественной волшебницы! Но Ориэлла собралась уходить, и он сразу сник.
— Мы скоро выезжаем, — бросила она через плечо. — Так что поторопись, потому что мы тебя ждать не станем, а Мадзурано вряд ли примет тебя в свою компанию.
Волшебница почти уже скрылась из вида, когда смысл сказанного дошел до воришки. Гринц представил себе, как останется один в этих пустынных местах, и похолодел. А что будет, когда наступит ночь? Вдруг здесь водятся волки?
Он вскочил на ноги и потрусил вслед за Ориэллой.
— Подождите! — вопил он. — Госпожа, пожалуйста, подождите меня!
В лагере он встретил весьма прохладный прием, но Ориэлла, деловитая и немногословная, все время вроде бы случайно старалась держаться между ним и остальными, в особенности Харгорном. Она же выбрала для него самую смирную лошадь и проследила, чтобы он ехал с удобствами — насколько это вообще возможно в такой ситуации. К тому же волшебница сама поднимала его и отряхивала всякий раз, когда он падал, и чем больше она для него делала, тем сильнее Гринца охватывало чувство вины.
* * *Из задумчивости его вывел резкий толчок: это Харгорн, ведущий под уздцы лошадь Гринца, резко остановил ее. Вокруг была глубокая темень: с общего (исключая Гринца) согласия было решено ехать и ночью, пока светит луна. Ориэлла, со своим ночным зрением магов, скакала впереди, предупреждая остальных о поворотах и коварных местах на дороге. Но луна уже зашла, и Ориэлла, подскакав к Харгорну, говорила с ним о том, что делать дальше.
Впрочем, этого Гринц уже не видел. От толчка он не удержался в седле и в очередной раз полетел на землю. Откатившись в сторону, чтобы не угодить под копыта — этому его тоже научила Ориэлла, — он лежал в пыли, не находя в себе сил подняться. Из темноты возникла фигура волшебницы.
— Можешь не утруждаться, — сказала она. — Мы остановимся здесь на ночлег.
«Могла бы даже не говорить, — подумал Гринц. — У меня все равно нет сил утруждаться».
* * *Вор проснулся и обнаружил, что укрыт одеялом и плащом, который Харгорн подобрал ему еще в таверне. Он смутно помнил, что накануне Ориэлла заставила его постелить себе постель, и это было невыносимо трудно сделать, хотя Гринц и понимал, что даже такая кровать лучше, чем спать на голой земле.
Он протер глаза и встал — точнее, попытался подняться, но каждый дюйм его тела болел так, словно его всю ночь дубасили палкой. Совершенно отчаявшись, Гринц с жалобным воем повалился обратно.
— Что это с тобой? Вставай, хватит валяться. Мы скоро отправляемся.
Гринц повернул голову и увидел стоящего над собой Харгорна. Глядя в лицо престарелому воину, вор подробно объяснил ему, куда именно он должен отправиться и чем заняться на месте прибытия.
Харгорн расхохотался:
— Болтать-то всякий горазд. А вот задать мне перцу собственноручно, я вижу, кишка у тебя тонка. Ты просто маленький вонючий червяк, вот ты кто.
С воплем ярости Гринц вскочил, сжимая кулаки, но Харгорн уже успел отойти на пару шагов и успокаивающе вытянуть перед собой руки.
— Тише, тише! Я не хотел тебя обидеть, парнишка. Я знал, что ты можешь встать, если очень захочешь. Кстати, совет: вместо того чтобы убивать старого козла, ты бы лучше приготовил себе завтрак. — И с этими словами он, посмеиваясь, пошел прочь.
— Бедный Гринц! Выглядишь ты ужасно. Гринц был так зол на Харгорна, что не заметил, как подошла Ориэлла.
— Сейчас, — сказала она. — Присядь на минутку, и я тебе помогу.
— Я боюсь присаживаться, — уныло ответил Гринц, — потому что потом уже не встану.
Но Ориэлла все-таки усадила его и, встав перед ним, положила руки ему на плечи. В тот же миг боль исчезла, и вор ощутил прилив новых сил.
— Ну вот, — улыбнулась волшебница. — На день должно хватить. Сегодня ты заработаешь новую порцию синяков, но я в любой момент могу тебя вылечить, а через несколько дней ты уже будешь думать, что родился в седле, поверь мне.
— Спасибо вам! — Впервые в жизни Гринц так просто и искренне произнес эти слова. Ориэлла взяла его за руку.
— Вчера ты сказал, что у тебя нет друзей. Это не так. У тебя есть друзья, они здесь, рядом, а в Вайвернесс ты найдешь новых. Только дружба должна быть обоюдной, понимаешь? Ты должен верить людям, и они должны доверять тебе. И тебе незачем красть у Ночных Пиратов. Они — щедрые люди и дадут тебе все, в чем ты нуждаешься. — Ориэлла пошла прочь и па прощание сказала:
— Подумай над моими словами. И кстати, в котелке есть тэйлин, а у костра лежит хлеб. Только ешь побыстрее: Форрал уже приготовил лошадей.
