— То есть внешнюю стену замка укрепляли двенадцать башен?
— Укрепляли? Зачем? И стены не было. Башни друг с другом соединялись, это да, но без стены. Зачем стена?
— Чтобы защищать замок.
— От кого?
— Замок разрушили, правильно?
— Правильно. — Послушно согласилась Мика.
— А если бы были стены?
— То все равно разрушили бы. Ветру стены не преграда, тем более Мертвому. А Северный они лишь раздражали, и госпожу тоже, она считала, что стены портят вид, и была права.
— Значит, стены не нужны? — Рубеус давно уже не чувствовал себя таким идиотом.
— Как вам будет угодно.
Ему было бы угодно, если бы его оставили в покое или хотя бы поручили что-нибудь более знакомое. Мика смотрела выжидающе и, не дождавшись ответа, продолжила.
— Конечно, в старой конструкции были кое-какие недочеты, которых мы постарались избежать при проектировании нового замка. Я взяла на себя смелость отобрать несколько интересных проектов, но нужно ваше решение. Расчистка площадки уже началась — приказ вице-диктатора. К концу недели можно будет приступить к строительству, а для этого нужно выбрать проект. — Мика разговаривала с ним, как с ребенком, деловито, уверенно и в то же время с едва заметным оттенком пренебрежения. Или ему просто показалось? Рубеус решил, что показалось, Мика зависит от него и, следовательно, не имеет права на эмоции. Тем паче, да-ори вообще не склонны к эмоциям.
Кроме Коннован.
— И где проекты?
— Здесь. — Мика указала на кожаный чемоданчик рядом со своим креслом. — Значит, будем работать?
— Будем.
Кажется, это решение несколько разочаровало его «готовую на все» помощницу. Может, пока не поздно, попросить Карла заменить Мику кем-нибудь другим? И лишний раз расписаться в собственной несостоятельности? Ну уж нет, если думать о работе, то все будет хорошо.
Вальрик
Деннар начался с низких, неряшливого вида домов: глиняные лишенные окон стены, деревянные двери и темные крыши. Сквозь них в небо тянулись тонкие струйки дыма. У самой дороги высились мусорные кучи, в которых увлеченно рылись худые грязные собаки и такие же худые и грязные дети.
— Черный город, — презрительно фыркнул Игр, — незаконное поселение, отсюда только в негражданские профессии.
— Это как?
— Ну, у вас же есть рабы? В Империи все свободны, просто есть граждане и те, кто по каким либо причинам лишился гражданства. Ну и их дети, внуки соответственно. Чтобы вернуть гражданство, нужно доказать собственную полезность. Но живущие в Черных городах не имеют соответствующего образования, и найти работу им сложно. Мусорщики там, могильщики, гладиаторы… проститутки.
Вальрик проводил глазами худую фигуру в тряпье, не понять то ли мужчина, то ли женщина.
— У них хотя бы шанс есть. А вообще настоящий Деннар начинается за стеной, там все иначе. Н-но, пшла! — Окрик Игр подкрепил ударом кнута, кобыла, недовольно мотнув головой, прибавила шаг. Все равно медленно. Бесконечная вереница нелепых домов медленно уползала назад, уступая место удобной асфальтированной дороге, по обе стороны которой росли ухоженные деревья.
Сама стена, за которой начинался «настоящий Деннар», была высокой и совершенно гладкой, даже блестела на солнце, точно жиром намазанная. Да, по такой не взберешься во время штурма, впрочем, сейчас в этом нет необходимости: ворота открыты.
— Вон, глянь, это «Золотой кабан» — лучшая в городе гостиница, там Этияр обычно останавливается, ну да у него денег много, а по мне и в «Кошечке» неплохо. Вот сейчас разгрузимся и отдохнем… пиво там отменное, ничуть не хуже, чем в «Золотом кабане». — Въехав в город, Игр весьма оживился. — А вон, видишь башни?
Вальрик кивнул, не заметить их было проблематично: стройные серые силуэты тянулись ввысь, постепенно растворяясь в темно-сером предвечернем небе.
— Их видно из любой точки. Это — Магистратура.
— Что?
— Ну ты, брат, темный, видно, что впервые у нас. В Магистратуре находится наместник, Департаменты и Службы… ну и суд с тюрьмой, соответственно. Ну потом сходишь, посмотришь, у вас ничего подобного нету.
Игр охотно комментировал все, что видел, а Вальрик смотрел и запоминал.
«Кошечка» ютилась на окраине, почти у самой городской стены. Обыкновенное, ничем не примечательное здание из серого кирпича, отличающееся от прочих лишь яркой вывеской. Внутри чисто, хоть и довольно шумно. Впрочем, людей не слишком много, но и не мало, в самый раз, чтобы и заведение не пустовало, и посетители друг другу не мешали. Игр быстро отыскал каких-то давних знакомых, к которым и присоединился.
А пиво и вправду ничего, во всяком случае, на цвет — вкуса Вальрик по-прежнему не чувствовал. Зато легкая жажда, обычная после целого дня дороги, моментально растворилась в темном напитке. Еда также выглядела довольно прилично. Пожалуй, это место ему нравится, уж получше, чем тот трактир на заставе, в который он регулярно заглядывал в последние полгода. Но до Саммуш-ун все же не дотягивает…
— Империя — весьма специфическое государство, в котором технологии уживаются с довольно-таки примитивной организацией социума, вернее его человеческой составляющей. — Карл присаживается на край стола, так, чтобы видеть и экран, и Вальрика. — Тангры пытаются сделать невозможное, удерживая людей на средневековом уровне сознания дать им в руки современное оружие. И пока у них получается.
На экране одна картина сменяет другую, Вальрик смотри внимательно, стараясь запомнить все в деталях.
— Основа политики — тотальный контроль, причем построенный таким образом, что люди сами следят за собой, за соседями, друзьями, знакомыми. Следят и докладывают, а специальный департамент обрабатывает доклады, выискивая отклонения от нормы. Другие департаменты обрабатывают данные о физическом, психическом состоянии и способностях, подыскивая «соответствующую типу личности» работу. Тестирование идет с самого раннего детства. Наиболее одаренных особей отбирают в спецгруппы, которые привлекают к научной работе, но под строгим наблюдением кураторов-тангров. Впрочем, это я несколько отвлекся, белая каста нам ни к чему, нас с тобой интересует так называемые «трудовые массы».
На экране появилось здание, похожее на неуклюжую каменную чашу, Карл тут же комментирует слайд.
— Точная копия древнего Колизея, хотя тебе это ни о чем не говорит. Итак, чем большее внешнее давление испытывают массы, тем мощнее становится заряд агрессии, изначально заложенный в любом социуме. Основная задача — не допустить неконтролируемого выброса этой агрессии. Людей в Империи в десять раз больше, да и оружием пользоваться умеют все. В прошлом бунты случались, причем, чем более жестоко их подавляли, тем чаще они вспыхивали. Социологи нашли выход, точнее использовали прошлый опыт, кстати, одной старой Империи, которую тоже долго называли Великой.
