Вариантов немного, хоть я и далёк от пресловутого высшего общества, мне легко далось догадаться, о чём болтает свет Гольха:
– О выборах, очевидно…
– Именно! Что не день, то новые фавориты. Разное творится, очевидно, кандидаты подставляют друг друга, ведут нечестную борьбу. Только сегодня разговаривал с беднягой Пирасом… Вы ведь читали про случай с ним?
Я согласно кивнул. Про, якобы, съём Тритом путаны слышал весь Альбион.
– Так вот, – продолжил Артур, – Он, естественно, заявил, что это чистой воды проделки конкурентов. Назвал даже пару имён тех, кто мог бы это сделать, но доказательств у него нет.
– Не предполагал, что вы лично знакомы с Пирасом.
– У меня полно любопытных знакомств, – таинственно подмигнул юноша.
Пожалуй, сейчас очень удачный момент, чтобы плавно перейти к интересующему меня вопросу…
– А были вы знакомы с Борном Длассини? – я постарался задать вопрос как можно нейтральнее, и, кажется, Артур нисколько не смутился.
– Бедняга юрист, почивший несколько дней назад? Лично не был: он был скрытным человеком, друзей и знакомых имел мало. Среди них есть адмирал Норм Уотерн, и вот с ним-то мы состоим в хороших отношениях. Могу вас познакомить.
Мне представился неплохой шанс обзавестись информацией. А ведь случайное знакомство…
– Познакомьте.
– Следуйте за мной, – промурлыкал Артур, и мы уверенно двинулись к одному из выходов из зала, расположенного в стене с весенним особняком. Лавируя между людьми, мой проводник начал разъяснять, – Адмирал – большой любитель карточных игр, думаю, не будет неожиданностью, если он сейчас окажется за игральным столом, они, если я не ошибаюсь, расположены в соседней комнате.
– Никогда не любил карты, – равнодушно брякнул я.
Артур глянул на меня через плечо с игриво улыбкой, словно у кота, которому навалили целую миску сметаны.
– Значит, будет непросто поладить со старым морским волком.
В соседней комнате действительно играют в карты сразу за несколькими столами. Здесь оказалось шумно и очень накурено. Вокруг каждого стола обросла толпа зрителей, желающих понаблюдать за игрой. Играют, естественно, на деньги, сложенные аккуратными стопками ялеры, кочующие от игрока к игроку вслед за капризной удачей или умной игрой и сильной логикой. Артур вытянул шею и всмотрелся в лица, продолжая углубляться в царство азарта.
Толстосумов за столами я по большей части не знаю, но изредка встречаю знакомые лица вроде мэра, который играет, вероятно, на городскую казну. Спорить со мной не стоит, я прекрасно знаю натуру этого господина и его привычку не делать различий между чужой и своей собственностью…
Ну да Бог ему судья…
– А вот и он, – обрадовано пропел романист и ускорил шаг, – Как и следовало ожидать, за элитным столом.
Стол и правду элитный, если судить хотя бы по ялерам на нём: стопки монет рвутся к потолку, на кону целое состояние. За столом – всего двое: массивный лысый господин и бородатый загорелый мужчина в годах, лихо зачесавший короткие волосы, поражённые сединой, как сыр благородной плесенью. Лысый нервно сжимает кулаки и глядит на стол, ожидая нужную карту, в то время как его соперник равнодушно, с лёгкой полуулыбкой, покуривает изогнутую трубку, покрытую блестящим слоем белого лака. Достав из колоды верхнюю карту, бородач, очевидно, выиграл, так как его лысый оппонент зло ударил по столу.
– Всякое случается, мой друг, – утешил проигравшего курящий трубку, – Проигрыш не так и велик.
– Норм, я выиграю у тебя все проигранные деньги, – раздосадовано кинул лысый крепыш у поспешил покинуть стол.
На пустующем от игроков и зрителей столе остался искомым адмиралом. Он проводил обыгранного задорным взглядом, не забывая попыхивать изящной трубкой. Сейчас седовласый имеет вид жизнерадостного старичка, которому посчастливилось прекрасно сохраниться, но передо мной адмирал Альбиона, что говорит о уверенности, интеллектуальности и твёрдости Норма Уотерна.
Пользуясь одиночеством Норма, мы с Артуром поспешили подойти:
– Норм, старина, опять грабишь честных людей? – вместо приветствия проворковал мой внезапный знакомый.
– Сегодня удача пустила меня себе под юбку! – радостно раскинул руками адмирал, встречая старого знакомого.
Обменявшись рукопожатиями, которые, как я считал, должны закончиться переломом костей Артура от крабьей хватки военного, слащавый юноша обратил внимание адмирала и на меня:
– Хочу представить тебе Августа Хромера, ты должен быть о нём наслышан. Август, адмирал Норм Уотерн.
Настала моя очередь оценить на себе силу рукопожатия престарелого игрока, которая, для его-то возраста, крайне недурна. На пенсию тот явно собирается нескоро.
– Сэр Хромер, – посмаковал слова на языке адмирал, – Естественно наслышан. Наша столица цела во многом вашими стараниями. Враг, как говориться лезет не только извне, но и из самого центра Альбиона.
– Сейчас больше доделываю то, что не успевают сделать наши любимые экзорцисты.
– Экзорцисты? Не люблю я их, – взмахнул в воздухе трубкой Норм, – Особенно их начальство. Являются ничем иным, как подразделением Сантиба, а думают, что это даёт им кучу привилегий!
– Кто на сей раз? – заинтересованно спросил Артур.
– Не помню имени, – нахмурил пышные брови старый адмирал, – Сказал, наша с ним дружба пойдёт на пользу и мне, и ему. Ещё немного и я бы решил, что он вздумал мне угрожать! И тогда разговор закончился бы менее мирно…
– И чего он хотел? Этот экзорцист? – выправился юноша-писатель.
– Ему вдруг понадобилась поддержка среди военных – малый рвётся к громким знакомствам, но весьма наглым образом. Тон у него ещё такой неприятный…
Артур решил присесть к другу и жестом пригласил и меня:
– Забудь о нём, ты же лучше моего знаешь, что это всего лишь мелкая сошка.
– Это так, но сдерживать себя бывает сложнее всего, когда имеешь дело с мелкими сошками.
– Просто когда вы имеете дело с крупными человеком, уже не вы себя сдерживаете, а он вас, – не упустил я возможности болезненно сострить. С военными, которые любят прямоту, следует так же высказываться прямо.
Уотерну замечание понравилось, что несложно прочесть по блестящим глазам и важно сжатым губам.
– Вы не боитесь высказывать свои мысли открыто, – указал он на меня трубкой и прищурил глаза, – Не боитесь за это в один момент поплатиться?
– Я за свои слова готов ответить и не говорю не подумав, – я слегка перегнул палку, глянув адмиралу в глаза с вызовом, – А если кому-то гордость и честь дороже всеобщей правды, которую я не стесняюсь озвучивать, то милости прошу, пусть попытается меня как следует проучить. Многие пробовали, никому ещё не удавалось, а если удастся, то пусть надеются на своих экзорцистов…
