После очередных выкрутасов ребятня не выдержала и зааплодировала. Зверь усмехнулась и картинно выдала цирковой поклон. Едва она хотела пойти на следующий трюк, как на скамейке зазвонил её телефон. Девушка дала понять, что «рекламная пауза», и взяла телефон — звонил кто-то с неизвестного номера. Она ожидала подобного звонка.
— Зверь у аппарата.
— Эээ… Что, простите?
— Селина Вера у аппарата, вы кто? — Поморщившись, поправилась она. Привычка к позывному настолько въелась, что порой приходилось в конторах или комитетах вспоминать родное имя.
— Это Арвинг.
— Кто?
— Сын Анхеля… — Голос терял уверенность.
— А, всё, поняла. Ты тогда сбежал — не успели познакомиться. Ну и имена у вас.
— Ну да. Хех. Я хотел встретиться. Когда вам удобно?
— Так-с… Тут подумать надо, сам понимаешь, аврал у всей страны.
— Понимаю.
— Давай я тебе перезвоню и договоримся?
— Хорошо. Ничего, если я подругу возьму? Мы втроём — я, она и Федька хорошо дружили. Я подумал, что неплохо бы ей из первых рук узнать как он… погиб.
— Я не против, веди, конечно.
— Хорошо.
— Давай, до связи.
Сунув телефон в карман, Зверь сложила руки крестом над головой, намекая детворе, что на сегодня всё. Дети слегка разочарованно начали расходиться. Зверь, закинув ветровку на плечо, побрела домой.
— Боишься один приходить — так и скажи. — Пробурчала она себе под нос.
Приближался рассвет. Небо постепенно приобретало чуть алый оттенок, бежавшие в выси редкие облака за время своего полёта меняли цвет от розового к золотому. После метаморфозы скрывались за горой, а другие сменяли их. Внизу на узкой горной тропе, ведущей к одной из вершин, было ещё темно. Если бы не светлеющее небо, трудно было бы сказать, что наступает утро — темень тут стояла вполне ночная.
Ветер, гулявший на тропе, покачивал сухие растения, которых угораздило прижиться здесь, в трещинах и на небольших ровных площадках. Меж ними то и дело сновала полусонная живность.
Шедшие путники не обращали внимания на всё это. Они шли уже не первый день, шли без ночёвок и отдыха. Они не ели и не пили. Так себя не ведут даже самые истовые паломники, которые часто посещают этот район, дабы узреть и обойти вокруг гору Кайлас. Эти двое были не числа тех, кого можно бы назвать паломниками. Последние даже не знают, вокруг чего они ходят. У них есть лишь запас разных мифов и сказок относительно этой горы, лишь некоторые из них поверхностно понимают истинное её предназначение. Однако даже паломники не верят в это на сто процентов, предпочитая думать, что это красивая легенда.
Такая вот легенда говорит, что Кайлас есть не что иное, как усыпальница Богов, которые спят внутри, в подземных залах, в ожидании чего-то им одним известного. Вход внутрь строжайше запрещён и вошедший не может рассчитывать на хорошее отношение к себе. Лучшее, что с ним станется — он сойдёт с ума.
На самом деле никому нет хода в усыпальницу, вот только не Боги там спят, а Хранители мира, чьи поколения давно минули. Находящиеся в состоянии, что сохранилось в человеческой памяти как «Сон Богов», они уже ничего не ждут. Они никогда не вернутся с некой миссией под небо вверенного им мира.
Когда одно поколение Хранителей сменяется молодыми ангелами, то первые улетают сюда — в горы, что носят древнее название Энталь — Горы покоя. Но покой им даруется далеко не сразу. В первую очередь они сменяют предыдущее поколение на посту привратников — тех самых стражей, которые охраняют сон предшественников до прихода их собственных учеников. В судьбу мира они редко вмешиваются, в основном лишь одним глазком наблюдая за тем, как распоряжаются их последователи, которых они взрастили.
Двое путников взошли на хребет, с которого был хорошо виден нужный им перевал.
— Вот и он. Оттуда не более двух дней на вершины Шеринваля.
— Стало быть, осталось не так далеко. Мы же успеваем? Я потерял из виду его.
— Сеной, наши силы покидают нас — надеюсь, их хватит, чтобы исполнить задуманное.
— А если нет? Притворимся людьми и полетим на самолёте?
— Ох, лучше бы хватило. Слишком много нам придётся сделать, чтобы попасть на эту махину, наблюдал Я за одной группой, что обходила Эвенталь — Кайлас, как они его называют.
— И что?
— Лучше бы силы не покинули нас до конца. — Усмехнулся Семангелоф. Его антрацитовые глаза заблестели в лучах Солнца, поднявшегося над кромкой гор.
— Так ты ещё следишь за ним?
— Да, мне трудно его держать — за людьми следить гораздо проще. А его огонь столь ярок и неукротим, что мне приходиться прилагать все силы, чтоб хотя бы издалека видеть его.
— Всё в порядке?
— Да. Он договорился встретиться с учениками Люцифера. С ним девушка — с ней что-то не так. Не пойму что. Также вижу людей, что неотступно следят за ними всеми — один из них силён духом. Его зовут Владислав. Он следит за детьми. А вот за ним следят далеко не дети… — Семангелоф прикрыл глаза.
— Кто? — Сеной обогнал брата и, идя сбоку, смотрел на его сосредоточенное лицо.
— Я не понимаю. Силы тают на глазах, порой Я ещё наблюдаю картину в целом, но вдруг она истаивает, словно снег под весенним солнцем.
— Мы ввязываемся в какую-то ужасную по своему размаху игру.
— Да. И сейчас все игроки сходятся в одно место. Не уверен, что этот город выдержит повторную волну ужаса, что перенёс год назад. Его жители ещё не знают, что за кошмар поселился на дне залива — он там долго не усидит. Год, может быть два — не более.
— Ты имеешь в виду ту отравницу — Немезию?
— Да. Её тело на дне источает яд. Залив далеко не так глубок и не сможет долго сдерживать эту отраву. Если город устоит в устроенной Высшими игре, то чуть позже он опустеет навсегда. Это неизбежно.
— А мы устоим?
— Потеряв силу Хранителей, мы не перестанем ими быть. Наш век нескончаем и наш опыт дорого стоит. Вот только мы не сможем больше знать всё на свете, слышать всё и чувствовать всё. Жизнь станет невероятно пустой.
— Люцифер до исполнения предназначения Мессии и мать его ребёнка нашли себя в этом мире. И если у нас будет шанс, уверен, и мы сможем.
— Это непозволительная роскошь, брат мой — мечтать.
Улыбка Семангелофа была душевной, но горечь в ней была заметна, даже не напрягая взгляда. Сеной потупил глаза и утвердительно кивнул.
— Прости мне это. Но не чаю Я увидеть на пороге Эвенталя Михаила и Гавриила, которые позволят нам присоединиться к нашим братьям-Хранителям. Мы напрасно отпустили их в свободный полёт, надеясь, что они познают не преподанное нами и встанут на путь истинных Хранителей. Мы ошиблись в них. Мы загубили всё.
