На сей раз Семангелоф спал с лица — брат был прав. Было ошибкой наречь Хранителями молодых Люцифера, Гавриила и Михаила. Они не были готовы — не понимали этот мир и, что хуже того, не хотели его понять. Когда это стало ясно до конца, Сеной и Семангелоф уже не могли вернуться — Хранители, ступившие на порог Горы Вечного Сна, лишались крыльев, чтобы не отвлекаться от своей новой «работы».
— Мы должны исправить наши ошибки. Гавриил — наша последняя надежда. Михаил давно сошёл со стези Хранителя, наоборот — он уничтожает всё на своём пути. Изящно и подло.
— У тебя ведь ещё есть «козырь» — кажется, так ты назвал это.
— Да, Сеной, есть. Я верю в него.
— Допустим, он станет заменой Михаилу. Кто тогда будет третьим?
— Я не знаю, кто сможет заметить Люцифера. Боюсь, что никто.
— Мне кажется, мы сейчас оба мечтаем о несбыточном. Мы привели за руку этот мир к пропасти. Почему-то мне кажется, что сейчас мы идём только для того, чтобы окончательно толкнуть его вниз.
— Я в первый же день, когда мы увидели новорождённых, узрел то, что их поколение будет жить под звездой войны, но никак не предполагал… Нет! Предполагал, но боялся верить в то, что они станут теми, кто развяжет войну. Самую ужасную войну из всех, что видел мир за все эпохи. Что они, а не кто-то другой — сошедший с ума демон или слишком зазнавшийся светлый ангел, разрушат всё, сохранённое для них нами.
— Этот разговор не нов для нас. С того самого момента, как мир покатился под откос, мы уже неисчислимое количество раз его заводили.
— То верно, брат.
— Давай помолчим. Осталось совсем немного, и мы будем на другом конце мира.
— Ты прав, Сеной. Что-то Я разболтался.
Пожилой с виду ангел с седыми волосами улыбнулся и больше не проронил ни слова. Его брат, как и полагается Хранителям, совсем не похожий на него — русый и выглядящий, как сорокалетний человек, кивнул и тоже больше не говорил.
Они шли тропой, по которой люди практически не ходят. Иначе на них бы часто пялились — одежда у них далеко не новая. Побитые ветром и холодом горы Эвенталь плащи из кожи уже несуществующих животных, подбитые мехом также давно вымерших травоядных, придавали путникам одновременно и шарм, и дикость. Прохожий принял бы их за древних людей, либо за неизвестно зачем забредших сюда реконструкторов седой старины.
Запахнув плащ от налетевшего холодного ветра, Семангелоф обернулся — на горизонте ярко горел пик Эвенталя. Он прощался, прекрасно понимая, что их путь лежит только в одну сторону. Сюда они не вернутся ни для того, чтобы продолжить хранить покой предков, ни для того, чтобы занять своё место рядом с ними…
* * *
Шекспир лежал, вытянув ноги на газоне Марсова поля так, чтобы голый торс был на солнце, а голова в тени от сидящего рядом Вихря. Его глаза следили за облаком, которое плыло по небесной сини издевательски медленно. Под головой у него лежал портфель, набитый разным хламом, который он носил всегда с собой — как ни странно, хлам был нужный, но ситуации, в которых он бы сгодился, случались крайне редко.
Вихрь полусонно моргал — он только что с ночной смены и идти на это рандеву не сильно хотел, однако Зверь была неумолима. Её сейчас не было здесь — она ожидала сына Анхеля у метро. Не то что бы переживала, что он с подругой заблудится, просто с целью подготовить новых знакомых ко встрече.
Вихрь протяжно зевнул.
— Покемарь, пока не пришли.
— Да вон идут уж — поздно.
Шекспир опёрся на локти и присмотрелся. Зверь шла впереди парочки. Парень был знаком по разговору около метро, а вот девушку не видел раньше. Кольнуло глаз то, что она шла в кожаном плаще. Лето, тепло и плащ как-то не вязались. Когда троица подошла ближе, стало ясно, что плащик-то хоть и кожаный, но даже осенью в нём ходить рискованно — промокнуть не даст, но вот холодно будет. Не, непрактично, сразу видно — цивилы.
Парень был похож на Анхеля как две капли воды, с разницей в возрасте, чуть ниже ростом и волосы короткие и белые. Фигура такая же, но плечи поуже, да и в целом худощав.
— Я только сейчас заметил, что он дохляк. — Сонным голосом проговорил Вихрь.
— Ну, кто их ангелов знает. Хотя он, похоже, даже не в курсе данного дела. Он за дебилов нас примет, если ему это сказать…
— Ага. Я вот лично мало представляю, как ему такое заявить.
— Зверь умная — пусть придумает.
— Так, всё — делаем дружелюбные лица.
Нельзя сказать, чтоб лица их хоть как-то изменились, но друзья встали и поздоровались. Зверь вышла чуть вперёд.
— Значит, давайте я всех познакомлю, а то первая наша встреча не была сильно дружественной. — Она указала сначала на своих друзей. — Это Андрей, он же Вихрь, а это Олег — Шекспир.
— Здрасте. — Натянул улыбку Шекс.
— Это, в общем-то, Арвинг, а это его подруга Кристина. Познакомились — хорошо. Перейдём к разговору. Арвинг, давай сначала спроси у нас, чего ты хотел, а потом мы уже.
— Хорошо. — Кивнул он. — Нам в первую очередь интересна роль Фёдора. Мы со школы вместе, а потом он как-то отдалился и совсем стал пропадать с вами. А позже мы узнали, что… ну тогда… он погиб.
— Поняла.
— Дело было так, — присел обратно на траву Шекс, — Анхель — твой батька, и мы были, скажем так, в сопротивлении. Мы знали, что «осада» случится, и делали всё, что от нас требовалось. Депп, ну в смысле, Федька — мне просто позывной привычнее, был одним из нас. Нас девять было вместе с Анхелем — мы всё, что осталось…
— А откуда вы знали? — Спросила Кристина. Вопрос был задан сквозь зубы, Арвинг подозрительно на неё покосился, но значения не придал, решив, что это из-за смущения.
— Анхель знал. Кстати, что ты вообще знаешь об отце?
Арвинг опустил глаза и, покачав головой, ответил:
— Ничего — только имя. Я и узнал-то случайно и далеко не при самых радужных обстоятельствах. — Вихрь сделал ярко выраженную вопросительную мину. — Когда погибла моя мать, мне поведал об этом её… друг, которому она когда-то это рассказала.
— Извини. — Потупился Вихрь.
— Да ничего. Если кто и знал что об отце, то это мать.
— А расскажи о ней. — Спросила Зверь.
— О матери… Её звали Хильда, она из Норвегии родом. Что тут сказать — жила на солидный кусок, который в своё время выиграла в лотерею. Собственно ещё осталось даже. — Он позволил себе смешок. — Она учила меня выживать в диких условиях, в лес часто ездили — месяцами там жили летом. Особо и говорить-то не о чем. — Он развёл руками, отрицательно качая головой.
— Прости за странный вопрос: у твоей матери случайно двух шрамов на спине не было?
