- Не знаю, как у вас, а у меня такое гостеприимство доверия не вызывает, – озвучил наши общие мысли Марий. – Совершенно не горю желанием встречаться с тварью, напугавшей целую стаю злыдней. Пока пойдем по их следу и посмотрим, что еще заготовила нам Чаща.
- В твоих умных книжках не говорилось о том, как найти лаум? – насмешливо поинтересовался Совий. Я навострила уши, но Марий лишь покачал головой, не ответив на колкость охотника.
- Некому было писать книги, когда они исчезли. Предположения, догадки, теории – вот и все, что я находил. Убедительные теории, должен признать, иначе я бы не задумал всю эту авантюру. Но если вы ждете от меня инструкций – лучше избавьтесь от этих надежд сейчас, пока за вас их не уничтожили навьи твари.
Мы медленно двигались вперед. Медленно не потому, что что-то мешало – напротив, идти было легко и удобно, словно по вытоптанной земле. Если б не тяжелый воздух, вызывающий одышку, и не постоянно ощущение взгляда в спину, я бы даже получила удовольствие от нашей маленькой прогулки. Было какое-то жутковатое очарование в Чаще: она отталкивала меня и манила одновременно. Я заметила, что по пути нам не встретилось ни единого источника воды – даже захудалого болотца или ниточки ручья. В то же время я чувствовала, что вода есть, просто заперта слишком глубоко под землей и не может пробиться наружу. Бурлящая ярость и дрожь отозвались во мне тихим эхом. Странно было так думать о воде, но я бы сказала, что она… гневалась.
Тихое горловое рычание прозвучало словно гром среди ясного неба. Нам навстречу из изменчивых теней Чащи бесшумно вышло существо, и поначалу мне показалось, что это сами деревья каким-то чудом или с помощью колдовства вытянули из земли корни, чтобы прогнать незваных гостей. Мгновение тварь постояла неподвижно – а потом стала приближаться, и с каждым ее шагом метку на спине жгло все сильнее. Я невольно пошевелилась, и житель Чащи замер и повел мордой, состоящей, казалось, из сплошных корней, – должно быть, принюхивался. Светлые на голове, корни темнели и утолщались, образуя изогнутое тело с длинными лапами. Кое-где они позеленели и едва двигались: в иных местах непрестанно извивались, сплетались и расходились вновь, напоминая змей.
- Я тебя узнала, – прошептала я. Рука с кинжалом вдруг стала нестерпимо тяжелой, и я уронила ее вдоль тела.
Это была та самая тварь, что преследовала меня на живом берегу Черницы. Это из-за нее я оказалась возле курганов и зачем-то пошла в воду, как была, в сапогах и одежде.
И это от нее меня спас Совий.
Будто отзываясь на мои мысли, Лис со свистом втянул воздух и до треска оттянул тетиву. На его руках и лбу вздулись вены. Охотник медленно выдохнул, успокаивая сердцебиение и готовясь спустить стрелу. Марий что-то сделал, и на его руке развернул лепестки черный огненный цветок. Дейвасы готовились нанести удар – а я лишь стояла и смотрела в глаза чудовища, вспыхивающие промеж корней смутно знакомой зеленью, рассеченной вертикальным зрачком. От него исходил треск: корни постоянно двигались, сплетались, поднимались в воздух, будто щупали его, расползались – и тогда в просветах виднелся лес. Сплетение светотеней и непрекращающееся биение корней создавали ощущение, будто существо ни на минуту не остается в покое. Все его тело шевелилось и извивалось, на самом деле напоминая клубок змей.
Мы пошли друг другу навстречу одновременно.
- Ясмена, стой! – крикнул Лис, но я не ответила. Совий, отчаявшись дозваться меня, направил лук на тварь и спустил зазвеневшую тетиву. Но лесное создание только мотнуло головой, и обломки стрелы упали на белесый мох. Оно продолжало идти и тогда, когда Марий вихрем тьмы, серебра и мрамора пересек его путь и вскинул меч. Оно рвалось ко мне через дейвасов, не пытаясь причинить им вред, и я двигалась ему навстречу, как привязанная. Оружие людей вязло в хаотичном движении корней. Магия гасла в плену тихого треска. Я знала, что может остановить лесного гостя, но не собиралась озвучивать это знание. Я хотела, чтобы он приблизился. Хотела его коснуться.
Вспыхнуло, и существо впервые взревело от боли, вскинув пасть с корнями – кинжалами к свинцовому небу. На его спине разгоралось пламя. Красные отсветы упали на лицо Мария – так мог бы выглядеть демон. Лесной гость завертелся на месте, потом упал и начал кататься по земле, пытаясь сбить огонь, но тот лишь сильнее разгорался, и корни его тела чернели и обугливались на моих глазах.
- Нет! – вскрикнула я и потянулась к созданию. – Не делайте ему больно!
Дейвасы не услышали меня. Они наблюдали за агонией того, кого сочли врагом, разойдясь в разные стороны. Я побежала навстречу стонущему существу, чувствуя, как теплеют руки. Мне не надо было снова с глупым видом рассматривать их, чтобы понять, что они светятся серебром. Метка лаумы полыхала просто нестерпимо. Создание из корней металось, мотало головой, скребло морду лапами и пятилось прочь. Я протянула к нему светящиеся руки, но коснуться не успела – кто-то перехватил меня поперек талии и оттащил от агонизирующего порождения Чащи.
- Что ты творишь?! – крикнул Совий, пытаясь удержать брыкающуюся меня. Я же вырывалась как сумасшедшая, пытаясь добраться до существа и коснуться его своей силой, вылечить, как делала это десятки раз – с людьми, но разве есть разница? Это просто сила, несущая исцеление, она принадлежит всем, она как вода – пьют люди и звери, птицы и рыбы, даже нечисть пьет, и нет ограничений, что чью-то жажду она утоляет, а для кого-то не подходит. Вот так и сила раганы – а может, лаумы – бьющаяся во мне и толкающая навстречу созданию из корней пела на языке без слов, что не только людей от навьих ран можно исцелять, но и самих навий – тоже.
Ведь все они разные. И со многими из тех, кого по привычке зовут навьими тварями, люди давно уже живут бок о бок – торгуют, просят о помощи и даже влюбляются.
Совий не удержался, упал, и я повалилась вместе с ним, потеряв равновесие. Над нами встал Марий, пылающим мечом отгораживая нас от мечущегося существа. Я полными слез глазами смотрела, как он пытается сбить пламя. В конце концов, не выдержав, лесной гость взревел протяжно и длинными скачками бросился прочь, быстро скрывшись в молчаливых густых тенях промеж серых стволов.
Я отпихнула Совия и с трудом встала. Ноги казались ватными, но все же удержали меня. Я поймала взгляд охотника и тут же окрысилась:
- Чего тебе?!
- Что с тобой происходит, Ясмена? – тихо спросил охотник. У меня не было ответа – я и сама не знала. Чаща словно меняла меня, исподволь, незаметно, и я не была уверена, что эти изменения мне по душе. Но еще сильнее пугала мысль: что если я всегда знала о том, о чем беззвучно поет сейчас моя сила? Что если на самом деле я лишь притворялась такой же, как обычные люди, боясь смерти в огне?
Глаза щипало. Но я достаточно наплакалась на том берегу, чтобы рыдать еще и на этом.
Я точно знала: лесное чудище не причинило бы мне вреда. Оно тянулось ко мне так же, как и я к нему. Я словно почувствовала с ним…родство. И оттого было еще больнее понимать, что я уже никогда не пойму, почему мне так показалось.
- Мы не знаем, где искать лаум. Ни у кого не можем попросить о помощи. Но нападаем первыми, даже если нам ничего не угрожает. Прекрасная тактика. Знаете, у меня есть еще более замечательное решение, – я встала на белую тропу и с вызовом поглядела на настороженно замерших дейвасов. – Мы пойдем на восток.
* * *
В этом странном месте не было рассветов и закатов. Темнота упала внезапно, как будто кто-то набросил на лес черный платок. Она была такой же густой и тяжелой, как и воздух; на расстоянии вытянутой руки рассмотреть было ничего нельзя. Белая тропа тоже растворилась во тьме. Марий попытался осветить ночь огнем, но у него ничего не вышло. Чаща заставляла нас играть по своим правилам, и нам с неохотой пришлось согласиться. Дейвас объявил привал.
Только сев и вытянув ноги, я поняла, как устала. Все тело ломило, словно мы отшагали не один десяток верст, но судить о расстоянии было сложно. Деревья выглядели одинаково, а тропка знай себе вилась промеж стволов, не меняя ни размеров, ни направления.
