И он лихо подмигнул мне.
— Я думаю, Ригер, мне стоит переодеться.
— Зачем? Это платье очень тебе идет!
Он был искренне удивлен.
— Затем, что это платье — просто качественная шерсть. Оно домашнее, хоть и красивое. И вообще, с каких это пор тебя интересуют женские тряпки? — пошутила я.
— С тех пор, когда я обнаружил внутри этих тряпок тебя — сказал он очень серьезно.
Кровь бросилась в лицо… Это было необыкновенно волнующе и странно, но это не вызывало у меня отторжения. Ригер видел меня всякой, и в старых штанах, и в рабском рубище, и в роскошных нарядах и никогда особо не отмечал, что на меня надето. И этим он хотел сказать, что я ему нравлюсь любая, что ему всё равно, в какой я одежде. Пожалуй, это был первый комплимент и мне было приятно…
— Нита ушла, тебе нужна помощь с одеждой?
Лицо горело так, что я приложила руку к щеке. Помощь мне была нужна — шнуровка на платьях идет по бокам, самой неудобно… Вот только то, что раньше я бы восприняла, как само собой разумеющееся, сейчас меня смущало.
Ригер не так понял мое молчание:
— Калина, я не собираюсь приставать к тебе, если тебе это неприятно.
Я даже разозлилась на него! Ну, «э-ди-вот» и есть! Что я должна ответить? «Приставай Ригер, мне очень-очень приятно?!» Пока я размышляла над ответом, он успел нахмурится еще больше, встал, взял меня за руку и повел на третий этаж — вся моя одежда, естественно, хранилась там.
Переоделась я быстро, несколько минут потратила на выбор драгоценностей из шкатулки. Муж в это время вернулся к себе — сменить домашнюю суконную куртку на бархатный дублет.
В зал, где был накрыт легкий перекус для гостей, я вошла опираясь на его руку. Дама, сидящая рядом со шталь Тагиной была… неприятной. Да-да, знаю, что нельзя оценивать человека по внешности…
Немного старше матери Ригера, блондинка, когда-то — наверное, красивая. Сейчас тусклые серые волосы были уложены в сложную прическу. Лицо покрыто белоснежной маской из пудры или крема, но никакие маски не способны спрятать брыли и излишнюю полноту. Из-за брылей нижняя часть лица казалась бульдожьей. Декольтированное платье днем — это она зря. Да, декольте не слишком откровенное, но не утром же! Она даже не была слишком уж жирной, но шнуровка по бокам платья потрескивала и тонкий персиковый шелк морщился складками под грудью. Когда-то она, очевидно, была очаровательна в таком платье… Рядом с ней сидела юная миловидная блондинка, судя по всему — дочь.
А дальше Ригер меня сильно удивил. Подвел к столу, не давай подняться на подиум, и сказал:
— Калина, позволь представить тебе мою тетю, высокородную Дагину фон Маргж.
Я немного растерялась, мне казалось, что это должно происходить наоборот. Не тётю представляют мне, а меня, как младшего члена семьи — тёте.
Лицо высокородной стало кислым:
— Ригер, гадкий мальчишка, зачем так официально?! Сколь бы ни был древен род твоей жены, но дома можно быть и попроще! Представь мне девочку.
— Шталь Маргж, род моей жены из самых старинных, она урожденная фон Райзен! И не привыкла к нарушениям этикета!
Я чуть не хрюкнула от смеха! А лицо тетушки стало совсем уксусным. Неловко встав с кресла, она отвесила мне довольно низкий поклон.
— Рада знакомству, высокородная фон Крейг.
Я аккуратно склонила голову. Ни на миллиметр не ниже, чем положено.
Особой радости в ее голосе я не почувствовала, тем временем Ригер представлял мне девушку, сидящую рядом с тетей…
Я поняла, что некоторые тонкости этикета так и остались для меня тайной. Похоже, что здесь «ку» должен делать не младший старшему, а тот, чей род моложе. Грубо говоря, понты мерялись древностью рода, и мой был старше тётушкиного. Забавная ситуация.
Девушка встала и грациозно поклонилась, а я прослушала, как ее зовут. Благо, что мое место за столом по другую руку Ригера. Она сидит далеко от меня и я не смогу с ней общаться.
Тагина фон Шталь все время этого циркового выступления нейтрально улыбалась, показывая, что все идет как надо. Думаю, в свое время тетушка изрядно помотала ей нервы, раз уж свекровь не прекратила сейчас этот балаган. В том, что по малейшему ее знаку Ригер начал бы себя вести нормально — я не сомневалась.
Есть и пить не стали ни я, ни Ригер. Мы завтракали не так давно. Тётушка тоже не выглядела голодной, поэтому просто ковырялась в тарелке. Ригер наклонился ко мне и прошептал:
— Пригласи гостей после трапезы выпить по бокалу вина.
Прислуживала нам Ранда, одетая в самое нарядное платье, в белоснежном фартуке и новом чепце с кружевами. И с золотым кольцом на пальце. Она постоянно носила его на крученой шелковой нитке на шее, а сейчас надето оно было исключительно в честь гостей. У нее было торжественно-непроницаемое лицо.
— Ранда, будь добра, накрой нам чай и поставь фалесское вино.
Ранда кивнула.
Выждав некоторое время, я громко предложила:
— Уважаемые шталь, не желаете ли выпить с дороги по бокалу вина? Прошу…
Ригер подал мне руку и я, как каравелла под всеми парусами, проплыла в направлении дверей.
То, что здесь так было не принято, меня мало волновало. Высиживать за не слишком удобным столом, лицезрея собеседников только в профиль — не лучшее решение. Поэтому одну из комнат я превратила в небольшую уютную гостиную. Самого понятия гостиной тут еще не существовало. Пиршественный зал и высокий стол — приметы любого приличного замка. А эта комнатка была нежно любима мной именно потому, что больше всего напоминала мне о земле. За отсутствием здесь мягкой мебели я выложила все кресла подушками, набитыми конским волосом, на диванчике — матрасик в бархатном чехле. Удачно купленным рулоном шелка затянута стена, противоположная той, на которой располагался камин. И камин я украсила сама лично.
Развела обычную побелку погуще, и обмакнула в нее тонкие сухие ветки. А когда все это просохло, привязала к белоснежным веткам небольшие гроздья алых бусинок. Две низких стеклянных вазы на каминной полке и в каждой по такому «букету». Центр полки занимал подсвечник с пятью свечами.
Выглядело очень нарядно, шталь Тагина была в восторге. Второй маленький фонтанчик тихо журчал в углу. А самая большая неожиданность комнаты была в том, что здесь не было большого стола. Диванчик с небольшим столиком, сбоку пара кресел, между ними — маленький кофейный столик на резной ножке. Еще пара кресел и банкетка с мягкой крышкой у стены. Их тоже объединяет кофейный столик. Все столики для уюта были покрыты белоснежными шелковыми салфетками. Такая милая и необычная дамская комната для чаепития. Необычная, разумеется, для замка, а не для меня.
На столиках уже стояли чайные пары, горячий фарфоровый чайник, высокий чеканный кувшин с вином и пара кубков под вино. Я удобно расположилась в кресле и, с благосклонной улыбкой, уставилась на гостью.
И началось!
Шталь Маргж отпила из кубка, потыкала пальцем в журчащий поблизости фонтанчик и заявила:
— Тагина, мы же родственники! Зачем такая роскошь при приеме своих близких? Выключи, это не то, чем следует хвастаться! Уверена, что слуга, который их наполняет — лишняя трата денег! Это вино… Ты уверена, что поставщик не обманул тебя? Фалесские вина обычно — слаще…
Свекровь беспомощно посмотрела на меня, но Ригер вмешался во время:
— Шталь Маргж, ни одна прихоть моей жены не останется невыполненой! Если ей хочется фонтан в каждой комнате — значит, так и будет.
А я капризным голосом добавила:
— Шталь Маргж, это вино от моего личного старого поставщика. Редкий сорт, но я предпочитаю именно его. Оно, знаете ли, не такое приторно-сладкое, как обычные вина для рядовых покупателей. Кроме того, у него есть еще одно важное достоинство. От него не толстеют! Мне бы не хотелось превратится в… Ой, простите, шталь Маргж! Разумеется, в таком почтенном возрасте как ваш — уже не важен лишний вес, но все равно, я была не достаточно снисходительна… Светлый Цез учит нас прощать близким их недостатки! Простите меня!
