Штурмовик остался на своём посту, а я со спутниками двинулся дальше по коридору в ту сторону, откуда прибежали враги.
Сразу за поворотом имелась решётка из толстых стальных прутьев. Сейчас она была распахнута настежь. Рядом с ней стояла высокая узкая тумбочка, на которой находился чёрный телефонный аппарат. Примечательно, что трубка свободно болталась. Кто-то уже успел доложить о происшествии и убежать. Или те двое покойников отсюда? Охраняли проход у решётки?
Чуть дальше коридор разделился у лестницы, ведущей вниз. Пару секунд потратил на выбор решения, после чего скомандовал спускаться. Ещё несколько секунд ушло на то, чтобы Прохор поставил краской метку на стене рядом со спуском. Теперь другие наши отряды будут знать маршрут моей группы.
Мы даже ещё не успели сойти с лестницы, как впереди загрохотал пулемёт. Вокруг нас с визгом принялись рикошетить пули, скалывая кусочки бетона, оставляя вмятины и царапины на металлических перилах. Потом что-то сверкнуло и на магическом щите Прохора расплескалось ярко-оранжевое пламя боевого заклинания.
В ответ я послал вперёд ледяные чары из адамантитового амулета. Рой ледяной крошки и мелких сосулек мгновенно выморозил воздух в коридоре. Без магической защиты в ближайшую минуту им дышать не просто тяжело, а опасно для лёгких.
Грохот пулемёта мгновенно стих. В окружающей тишине раздались хрипы и кашель выживших немцев. Впрочем, жизни той остались секунды. Прохор и один из беролаков рванули вперёд, опередив основную группу. Когда я с остальными дружинниками к ним подошёл, то они вытирали кинжалы об униформу убитых гитлеровцев. Вражеская позиция была затянута коркой льда, словно здесь прошёл зимний месяц с крепкими морозами и снегопадом. Удивительно, что кто-то смог выжить… а хотя…
— На этих амулеты. Уничтожьте их, чтобы никто воспользоваться не смог, — я указал на двоих немцев, чья одежда лишь чуть-чуть была запорошена инеем.
— Щас сделаем, Лорд, — быстро ответил мне Прохор. Он же разрубил ножом медные пластинки немецких амулетов.
Ещё две минуты спустя мы оказались перед очередным поворотом. Стоило только передовому оборотню шагнуть за него, как в него ударили несколько пулемётов и автоматов, полетели гранаты. Защитный амулет разрядился сразу же, что говорило об использовании врагами зачарованных боеприпасов. Дружиннику не хватило одного мгновения, чтобы успеть укрыться за углом, как его сразили десятки пуль. Он умер раньше, чем упал на пол, сбитый свинцовым вихрем. Живучесть матёрого оборотня не спасла от серебра и магии на пулях.
Вперёд шагнул тяжёлый штурмовик, который прикрывал тылы нашей группы. Не обращая внимания на удары пуль, он метнул две зачарованные гранаты, и сразу же шагнул назад.
— Амулеты сдохли, Лорд, но броня выдержала все попадания, — сообщил он. — Там человек двадцать сидит. Три пулемёта, остальные с автоматами и автоматическими винтовками. Коридор за поворотом расширяется в два раза, но метрах в десяти перекрыт решёткой, а за ней несколько рядов мешков с песком… — тут его речь прервали взрывы гранат и огромный язык пламени, вылетевший из-за угла. В одну секунду вокруг стало жарко, как в кузнице.
— Вперёд! — скомандовал я и первым выскочил из-за укрытия. С моими амулетами можно было не бояться чужой магии. Они выдержат даже попадание небольшой авиабомбы и снаряда из пушки «тигра» в упор. Но сейчас не прозвучало ни единого выстрела. Там, где располагалась позиция немецких стрелков, всё было затянуто дымом и пылью. Штурмовик случайно или просто забыв про специфику боёв в тесном помещении использовал гранаты с огненными чарами. При взрыве те выжгли всё рядом с собой. Ткань мешков превратилась в прах, а песок разметало взрывной волной. Неполный взвод эсэсовцев превратился в обугленные чёрные и скрюченные фигурки. У многих в руках осталось оружие, вернее, его останки, так как почти все деревянные части сильно обгорели, а взорвавшиеся патроны покорёжили ствольную коробку. Кстати, у многих немцев были, если не ошибаюсь, трофейные СВТ. Точнее немецкие переделки советской самозарядной винтовки под свой патрон. Из-за катастрофы в сорок первом году Германии достались десятки, а может и сотни тысяч этих винтовок. Часть из них попали в части СС и подразделения советских ренегатов в своём родном виде, часть была переделана на заводах.
Дышать в коридоре стало очень тяжело: воздух частью сгорел, частью был разогрет до высокой температуры, вокруг нас висело облако копоти и пыли. Без защитных амулетов, созданных именно для таких случаев, мы бы дальше не прошли. Пришлось бы возвращаться назад и ждать, пока в коридоре атмосфера станет получше.
Дружинники без дополнительных команд провели «проверку» мертвецов, вонзив в каждого по два-три раза свои клинки. Те были покрыты чистейшим серебром и несли ряд рун, парочка из которых работала против нежити. А то ведь вот эти обугленные головешки служили тёмному магу, которому ничего не мешало наложить на своих солдат заклинания поднятия нежити.
Эти мысли прервало появление новых врагов. Несколько быстрых фигур возникли в пыли и дыму и напали на моих спутников. Раздался мат, звериное рычание, ужасающие хрипы и противный хруст живой плоти, раздираемой кинжалами и когтями. Раздались несколько выстрелов, но тут же смолкли — началась рукопашная свалка глаза в глаза.
На меня вылетела горбатая тощая фигура химеры с руками, заканчивающимися костяными клинками. Несмотря на то, что тварь двигалась умопомрачительно быстро, я успел среагировать и использовать боевой амулет. Силовой толчок телекинезом размазал химеру о бетонную стену — энергии я не стал жалеть. Голова сплющилась, глаза вылезли наружу, из ушей, глазниц, ноздрей и безгубого рта хлынула тёмная кровь. Рёбра лопнули и их обломки вылезли наружу. И всё равно существо не умерло. Оказавшись на полу, оно задёргалось в попытках встать. Точку поставили несколько пуль, которые выпустил в неё штурмовик. Они перебили химере шею, разворотили грудь, разнесли позвоночник и таз. Всё ещё существуя, химера перестала быть опасной, превратившись в гору из раздробленных костей и рваной плоти.
Вот только на её место встали ещё две таких же. Едва их смели тяжёлые пули из штурмовой винтовки, как появились новые твари, а за ними, толкая их в спину, лезли ещё и ещё.
— Огонь! — крикнул кто-то, опередив меня с командой.
— В рукопашную не лезть! Расстреливайте их! — следом за ним прокричал я и одновременно со словами ударил телекинетическим толчком, не став жалеть сил. Всю толпу тварей отбросило назад на несколько метров. Ширина коридора была всего несколько метров, поэтому досталось всем, никто не увернулся. Первым рядам не повезло вдвойне, так как многих там измочалило как от столкновения с грузовиком. За первым ударом последовал второй, а там и третий подоспел. Адамантитовый амулет позволял не тратить свой собственный резерв и использовать чары мгновенно.
Расчистив пространство, я перешёл к ледяным чарам. Вперёд отправился ледяной вал, который на таком расстоянии мгновенно замораживал всё живое. Даже пыль и копоть осели, захваченные холодом, от которого воздух превращался в белые хлопья. Для существ из плоти и, что особенно важно, крови эти чары опаснее, чем телекинез или огонь. Холод сковывал химер, превращал кровь в лёд, заставлял кожу и мышцы лопаться.
Но не только я бил по противнику. Все мои спутники открыли огонь одновременно со мной. Правда, только я один использовал магию, прочие отдали предпочтение огнестрельному оружию. Как совсем недавно немцы поливали этот участок коридора вихрем свинца, так сейчас, то же самое делали дружинники, опустошая магазины гномолюдских пистолетов-пулемётов и штурмовых винтовок.
Коридор давно уже превратился в филиал ледяного Ада. Обычный человек не смог бы здесь выжить даже в противогазе и защитном костюме, который используют огнемётчики. Нас защищали качественные амулеты, а химер их природа. Но в столкновении магии, подкреплённой огнестрельным оружием и плоти, созданной с помощью магии, последняя резко сдавала позиции. Через пять минут бойни всё закончилось.
