У меня не было ни единой идеи. Оставалось только одно — расспросить самого молодого человека.
— Мэри, — сказал я, вызвав ее звонком. — Вы с вашим женихом встречаетесь в городе или?..
— Он обычно заходит за мной, когда мистер Уоррен его отпускает, — потупилась она. — И мы идем гулять…
— Мэри, я вас попрошу, когда Сэм придет сегодня вечером, пригласить его ко мне, — сказал я, заметил, как глаза ее расширились от испуга, и поспешил успокоить: — Все в порядке, я просто хочу удостовериться, что он правильно понял рекомендации доктора Милтона.
— О сэр, вы так много делаете для нас… — пролепетала она.
— Пустяки, — отмахнулся я. — Так вы запомнили?
— Конечно, сэр! Как только он явится, я немедленно вам сообщу! С вашего позволения, сэр… — И Мэри испарилась, только я ее и видел.
Время до вечера я скоротал обычным образом: за чтением, письмами и, разумеется, уходом за моими питомцами. В скверную погоду они начинали грустить, и следовало тщательнейшим образом регулировать освещение…
— Сэр, — отвлек меня от забот Ларример. — Простите за беспокойство, но Мэри просила сообщить вам, что явился ее жених.
— А! — сказал я. — Прекрасно. Проведите его в мой кабинет, а она пусть подождет на кухне. Не думаю, чтобы наш разговор занял много времени.
Через несколько минут я имел удовольствие лицезреть жениха своей гениальной кухарки. Это был здоровенный, не ниже Ларримера, крепко сложенный парень, который явно чувствовал себя крайне неловко в моем доме и в моем обществе. Физиономия у него оказалась суровая, обветренная, черты лица — будто топором вырублены. Со всем этим как-то странно контрастировал растерянный взгляд светло-серых глаз в пушистых ресницах. Шапку молодой человек комкал в руках, смущенно переминаясь с ноги на ногу. «Н-да, — подумал я, взглянув на его ботинки. — Если он наступит на ногу мне, перелом стопы обеспечен!» И, к слову, он оказался существенно старше, чем я ожидал. Во всяком случае, лет пять разницы у них с Мэри имелось, ну да оно и к лучшему…
— Значит, вы и есть Сэм Вуд? — поинтересовался я, чувствуя, что молчание затянулось.
— Точно так, сэр, — ответил он.
— И вы собираетесь жениться на Мэри Фланнер, которая служит в моем доме?
— Да, сэр, — удивленно сказал Сэм. — Ежели вы о том беспокоитесь, чтобы все по закону было, так у нас в деревне с этим строго, и вообще я к Мэри пальцем до свадьбы не прикоснусь!
— Только не говорите мне, что вы даже не целовались, — усмехнулся я.
— Ну… это другое дело, сэр, — смутился он. — Как же без этого…
— Хорошо, — сказал я. — Вижу, вы человек порядочный и Мэри не обидите и…
— А если вы о том, что она службу оставит, так нет, сэр, — перебил он в волнении. — После свадьбы денег много потребуется, жилье там и все такое…
«Господи, как старик Уоррен до сих пор не пришиб его своей клюкой за такие-то манеры!» — невольно подумал я.
— Оставим это, — поднял я руку, встал и прошелся взад-вперед по кабинету. — Вы, Сэм, вчера были у доктора Милтона…
— О да, сэр! — оживился он. — Спасибо, сэр! Только это, наверно, очень дорогой доктор, он такой… такой важный и солидный господин!
— Об этом не волнуйтесь, — отмахнулся я. — Мне важнее душевное спокойствие моей кухарки… Так вот, Сэм, что он вам сказал по поводу вашего дурного самочувствия и приступов раздражительности?
— Э-э-э… — Молодой человек нахмурился. — Да ничего такого, сэр. Сперва, значит, осмотрел, раздеться велел, живот помял… Потом сказал, мол, не желтуха это, обманула меня старуха. А так вроде в порядке все, но на всякий случай надо это… проверить чего-то там, может, какая другая болячка прицепилась. Только это подождать надо, пока эти… как их…
— Анализы, — подсказал я.
— Вот-вот, они самые! Короче, когда готово все будет. Велел на следующей неделе прийти. А что я на Мэри накричал, так я уже извинился. Это со мной бывает… — Он вздохнул. — Устану за день, из-за ерунды и срываюсь!
— У вас разве тяжелая работа? — приподнял я бровь.
— А? Нет, сэр, в деревне куда тяжелее! — ответил он. — Только там-то спину наломаешь, ноги-руки гудят, ну и ладно, отдохнешь — и порядок. А тут вроде и дело ерундовое, а будто от рассвета до заката в самую страду отпахал!
— Да, у мистера Уоррена тяжелый нрав, насколько мне известно…
— У мис… А, да, конечно, сэр! — поспешно произнес Сэм. — Мэри говорит, вы вот хозяин хоть куда, не ругаетесь, благодарите даже, настоящий джентльмен! А мистер Уоррен… — Он махнул рукой. — Понятно, старость не радость… Хожу не так, стою не так, даже дышу не так! Один раз палкой своей стукнул. Не больно, ему и не размахнуться толком, но обидно же…
— Понимаю, понимаю, — кивнул я. Что-то в этом монологе меня насторожило. — Лечение вам доктор прописал, насколько мне известно.
— Да, сэр, у меня на бумажке все записано, — ответил он. — Уж будьте уверены, ничего не напутаю!
— Это хорошо. Сэм, а где в доме у мистера Уоррена хранится белый фосфор?
— Простите, сэр?
— Грабить я его не собираюсь, просто интересуюсь, — усмехнулся я.
— Да я не о том, сэр… Что за белый фос… фосфор такой?
— Гм, — произнес я, сообразив, что парень может и не знать научного наименования этой гадости. Ну-ка, что там было в книге сказано? — Это вещество такое. С виду на очищенный воск или парафин похоже, и цвета того же — белое или желтоватое. Пластичное… в смысле, мнется легко и ножом его нетрудно разрезать.
— Не знаю, сэр, — после короткой заминки ответил Сэм. — В доме у мистера Уоррена я такого никогда не видел!
Хм! Любопытно!
— А откуда у вас ожоги на руках? — поинтересовался я между делом.
— Угли выгребал из камина да рассыпал, — тут же ответил он. — Уж как мистер Уоррен ругался! Хорошо на ковер не попало…
— Ясно, ясно… — задумчиво сказал я. — Ну что ж, идите, Сэм, Мэри вас уже заждалась.
— Спасибо, сэр, — поклонился он с явным облегчением. — Всего доброго, сэр…
— Всего доброго, — отозвался я и вновь принялся мерить комнату шагами.
Что-то тут было не так. И эти странные заминки в речи Сэма, и чрезмерные подробности в рассказе о мистере Уоррене, да еще это треклятое отравление!
Я понял, что мне необходим совет, запер дверь и извлек из тайника свое сокровище. Теперь — традиционные три глотка заветного зелья и…
Хм… Любопытно, как это следует понимать? Иносказательно, то есть как совет довериться вдохновению и интуиции? Или все же буквально? Как пламя, факел или, в современном понимании, лампочка или, скажем, свеча? Или… я замер, боясь спугнуть догадку. Кажется, доктор Милтон что-то говорил о спичках!
