- Я понял, - Даров с хмурым видом откинулся на подушки и погрузился в раздумья, а мне на ум пришли мысли о Пустолае, батюшке и Солнышке, поэтому повторила:
- Мне пора.
Эферон резко приподнялся:
- Я все еще не слышал подробностей, Снежа! И мне это жутко не нравится! Как тебе удалось спастись от изменчивого?
- Изменчивого? - переспросила я, попутно припоминая, что именно так этих существ называли в древности. - А правда, что давным-давно ведьмы и маги...
- Правда! - Даров предугадал мой вопрос. - Изменчивые владеют всеми четырьмя стихиями, поэтому победить их можно только совместными усилиями магов и ведьм. Но не уходи от темы! Я все еще желаю знать о том, что с тобой случилось!
Принялась все ему рассказывать, захлебываясь словами, срываясь на крик. По мере моего повествования лицо Рона становилось все более и более мрачным, на скулах четко обозначились желваки, а в глазах запылали неукротимые языки пламени. В самом конце он бескомпромиссно объявил:
- Больше никаких самовольных отлучек и хождений по ночам в одиночестве! Ясно?
Спорить мне почему-то не хотелось, а мечталось остаться здесь, с ним, находясь под защитой, наслаждаясь его теплом и упиваясь ласками.
- Снежа, - Эферон, словно услышал эти мысли, снова обнял меня и промолвил. - Здесь я весь твой, но там...- он указал наверх, - правят другие...
И мне до умопомрачения захотелось узнать, кто они - эти другие! Или Даров сейчас подразумевал, что за пределами Подземья царят иные правила, которые запрещают нам быть вместе? А может...я отвлеклась, заметив, что огневик пристально смотрит на меня. И вновь, будто без помех прочитав мои мысли, он предостерег:
- Снежа, не вздумай лезть не в свое дело!
- Почему это не в свое? - обиделась я. - Ты хочешь сказать, что...
Договорить мне не дали, запечатав рот поцелуем, беззастенчиво прижимая к разгоряченному мужскому телу, без зазрения совести соблазняя и опрокидывая обратно на подушки.
Протесты мои сами собой иссякли, едва четыре стихии вновь закружились над нами...
- Рон, - взмолилась я, как только отдышалась после очередной любовной паузы.
- Что? - не моргнув глазом, поинтересовался он, наматывая мой локон на свой палец.
- У меня сложилось ощущение, что ты мной воспользовался! - сделала попытку вернуть пепельную прядь.
- Гм...ну, воспользуйся мной! Я протестовать не стану, - Даров перекатился на спину, привлекая меня к себе.
- Воспользуюсь! Не сомневайся! - убежденно проговорила я, рисуя воображаемые завитушки на его груди.
- В любое время, - выдохнул он. - Только скажи, и я перенесу тебя в Асодар!
Я умолкла, раздраженно обдумывая услышанное, а коварный маг все никак не унимался:
- Снежа, давай ты пообещаешь мне, что не станешь делать глупости, а я взамен объясню тебе, что тебя так заинтересовало!
- Меня многое интересует, - осторожно высказалась я.
- Одно твое обещание - один мой ответ! Согласна? - и взгляд на меня, такой нежный, просящий, чарующий.
Я кивнула и задала первый вопрос:
- Ну, и почему ты так свободно беседуешь с Ар'рцелиусом? Причем не только при личных встречах, но и мысленно!
Рон опять очень ласково улыбнулся, сплетая пальцы наших рук, и запросто поведал:
- Ар - мой брат.
- Брат? - я оторопела.
- По матушке! Она была последней высшей демоницей, поэтому не связывала себя узами брака, а жила с теми мужчинами, которые ей нравились. Здесь, помимо Ара, у меня есть еще три брата демона.
- А...
- И один дядюшка, братец матушки!
Я выдохнула, а Эферон снова притянул меня к себе и поцеловал, а в разгар ласк вкрадчиво попросил:
- Не рискуй понапрасну, иначе я сойду с ума...
По-быстрому покивала, но его не удовлетворил подобный ответ, и мне пришлось клятвенно пообещать Рону то, чего он так жаждал, потому что сейчас мне требовалось нечто иное, чем обычные разговоры. Хотя огневик особо и не протестовал, только обнимал сильнее, точно боялся, что я неожиданно передумаю...
Не ведаю, сколько бы еще так продолжалось. Но внезапно в дверь раздался настойчивый стук. Я всполошилась:
- Это кто?
- Ар! - скривился Даров, бросил на меня странный взгляд и добавил. - И Зиалея...
Я судорожно вцепилась в одеяло, а Эферон продолжил:
- Братец мне уже давно сообщил, что Зиалея желает побеседовать с тобой.
- О чем? - сильнее озадачилась я.
- Снежа, - Рон серьезно посмотрел на меня. - Поговори со своей матушкой, а я пока обсужу изменчивого с Аром и братьями! Кажется, кому-то сегодня все-таки придется побеспокоить архивариуса! - усмехнулся.
Едва я облачилась в предоставленную одежду и вышла из ванной, как увидела, что в комнате находится маменька. Она сидела в кресле с высокой спинкой и неотрывно глядела на меня. Непривычно было видеть матушку такой - сильно помолодевшей, превращенной в лару. В ее алых глазах плескалось беспокойство.
- Здравствуй, дочь, - нерешительно улыбнулась она, демонстрируя белоснежные клыки.
Я не сильно удивилась, но слов для ответа не нашла, поэтому просто поблагодарила:
- Спасибо, что откликнулась на мой зов, несмотря на свое нынешнее положение!
- Ягодка, хоть я и стала ларой и женой владыки Подземья, но от этого не перестала быть твоей матушкой!
- Однако, вспомнила ты об этом далеко не сразу! - не смогла сдержаться я.
- Так бывает, когда жительница Наземья принимает решение остаться здесь, - спокойно пояснила она.
Я отвернулась к окну, вновь не ведая, что ей отвечать, и матушка чуть тронула меня за плечо:
- Ягодка, пойми...я всю жизнь любила Ар'рцелиуса и...
- Значит, наверху тебя удерживал только долг? Значит, я была всего лишь досадной помехой на пути к твоему счастью с этим демоном? - обида клокотала в моей душе и говорила за меня.
- Ягодка, - с невиданной ранее силой она развернула меня к себе, взглянула в глаза и обняла, как раньше.
Мои руки поднялись, обнимая маменьку в ответ. Так, без лишних слов, мы простояли несколько минут. Это была безмолвная беседа между матерью и ее повзрослевшей дочерью, тоже успевшей родить свое дитя. Жесты, взгляды, крепкие объятия, биение двух сердец, которые когда-то давно стучали в одном ритме. Сейчас они вспоминали те далекие дни и заставляли нас погрузиться в воспоминания. У моих был запах матушкиной выпечки, свет ее доброй улыбки, мелодия колыбельных вперемежку с шепотом сказок, рассказанных на ночь. Маменька тоже вспоминала и тихо вздыхала, поглаживая меня по голове, а потом она произнесла:
- Ты береги себя и Солнышку...
- И ты будь здорова, - отозвалась я, подумала и прибавила. - И братишку моего сбереги, а еще расскажи ему о нас с Солнышкой.
