― И что ты хочешь там сделать?
― Во-первых, хочу как следует рассмотреть этого Степана. А во-вторых, хочу сделать подарок Золотой Бабе.
― Какой подарок?
― Пока сама не знаю.
― Ладно, поехали!
Мирослав настроил компьютер. И на экране появилась широкая северная река.
― Какая красотища эта Вычегда.
― Что это за баобаб! ― воскликнул удивленный Мирослав, указывая на огромное дерево, растущее на высоком яру при впадении Выми в Вычегду.
― Это и есть священное дерево зырян ― Прокудливая Береза.
― Так она больше других деревьев на порядок! Смотри, другие деревья по сравнению с этой березой просто карлики, ― продолжал удивляться Мирослав.
― Кажется, вот приближается отряд Степана.
По широкой Вычегде к устью Выми плыли с десяток больших ладей. В каждой сидело около пятидесяти вооруженных людей. На белых парусах отчетливо виднелись черные кресты. На поворотах реки дружинники брались за весла.
― Вот они ― монахи!
Вскоре отряд кораблей вошел в речку Вымь и остановился. Дружинники стали выгружать свои вещи и разбивать лагерь. А черные монахи направились к березовой роще. Вслед им что-то кричал один из дружинников, но Степан только махнул рукой. Дружинник, тем не менее, шел за монахами, что-то им объясняя.
― Звук будет? Почему «фильма» немая? ― спросила Варвара.
― Сейчас настрою! Все же дело происходит шестьсот лет назад.
Мирослав понажимал кнопки на компьютере и «отмотал» время назад. Ребята услышали, о чем просил Степана дружинник.
― Туда нельзя! ― кричал тот. ― Это священное место зырян.
― Изыди! ― отвечал Храп.
Монахи стали строить часовню и свои кельи близ березовой рощи. Недалеко от Прокудливой березы поставили большой поклонный крест.
Через несколько дней к священному месту стали подплывать зырянские лодки. Люди выходили на берег целыми семьями и, кланяясь, подходили к Прокудливой Березе. К веткам дерева дети привязывали разноцветные ленточки и платки, женщины ― ярко раскрашенные яйца, а мужчины накидывали на березу шкурки животных.
― Смотри, а Береза уже отцвела! Сколько на ней сережек. Вот бы привезти семена и посадить вдоль Казыма! ― воскликнула Варвара.
Увидев Степана и его окружение, расположившихся в священной роще, зыряне недовольно покачивали головами. Принеся дары, язычники удалились и начали разбивать свой лагерь вдоль реки. Вечером зыряне вернулись и разожгли рядом с рощей костры. Начались веселые хороводы, игры, песни.
Старики-волхвы и зырянские вожди сели у главного костра и завели свои беседы, делясь новостями. Было понятно, они обсуждают появление непрошеных гостей. Вскоре на зырян двинулся отряд вооруженных людей во главе со Степаном.
― Уходите отсюда! Заканчивайте свои бесовские пляски! ― зло сказал Степан. ― Нельзя молиться идолам. Жду вас у христианского креста.
― Степан, Степан! зачем нас гонишь? ― удивлялись зыряне. ― Ведь это наше древнее священное место! Место наших богов.
― Бог один. Он видит все, все знает и Всемогущ, ибо создал весь мир и обо всем промышляет. Я желаю вам добра, проповедуя вам истинного Бога. Он будет любить вас, будет благотворить вам, если вы станете чтить только Его.
― Мы тебе не мешаем, ты нам не мешай! ― попросили зыряне. ― У нас праздник весны. Мы просим наших богов дать нам урожай, помочь нам ловить зверей и рыбу. Присоединяйся к нам.
― Есть только один Истинный Бог; поэтому только его можно просить, ― начал заводиться Степан.
Вперед зырянских стариков вышел Пама ― самый уважаемый волхв.
― Твой Бог тоже хорош, и если ты хочешь, мы с ним поделимся. Наши Боги в обиде не будут. Мы же не можем оставить отеческих Богов и забыть свою давнюю веру.
Степан подал знак. К нему подошел один из монахов и достал из мешка деревянного идола. Степан взял его и бросил в костер. Старики-зыряне в ужасе вскочили со своих мест и недобро посмотрели на Храпа. Тот же с усмешкой комментировал свой поступок:
― Судите сами, сильны ли ваши боги, если они не могут защитить себя от огня? Боги ли они, раз так немощны, да и не имеют не только смысла, но и слуха и зрения? И от меня, слабого, не сумело защитить себя ваше божество. Не таковы ли и все другие ваши боги? А вот Бог Христианский совсем другой.
― Плох твой Бог, если повелел тебе совершить такой поступок. ― Спокойно ответил ему Пама. ― И не думаю, что твой Бог защитит себя от огня, если его лик бросить в огонь. Я сам видел, как горят церкви и иконы ваших святых после нашествия татар. Попробуй сам пройди через большой костер ― что твой Бог скажет? Защитит ли?
Волхв кивнул на поклонный крест. Степан заметно смутился, не зная, что ответить. Затем промямлил:
― Христос меня послал учить вас. Поверите в него ― получите помощь в делах своих. Креститесь!
― Пусть будет твой Бог, но зачем наших рушить? ― говорил Пама. ― Наши Боги и вам помогают. Они помощники и на суше, и на воде, дают нам счастливую ловлю в лесах и ее избытками снабжают и Русь, и Орду, и дальние страны; они сообщают нам тайны, недоступные вашему Богу.
― Нашему Богу все известно.
― Почему тогда христиане на медведя и на кабана облавой ходят, по сто, по двести человек, да и то часто возвращаются с охоты без добычи? Почему ваш Бог не скажет, как поймать зверя? Зырянин на брань с медведем выходит один на один и всегда бывает победителем. Явное преимущество наших Богов. Если что случилось в дальнем поселке, на дальней стороне, на девятой земле, то мы получаем вести очень быстро, ибо все становится известно волхвам в тот же день и час. Наши помощники всегда известие передадут. И мы мчимся на помощь в дальние поселки. Может ли так твой Бог? Он даже о пришествии татар на вашу землю вас не предупредил.
Долго продолжался разговор Степана Храпа с волхвами. Он был разбит наголову в споре с зырянами. Всю ночь не спал Степан в своей келье. А под утро взял топор и направился к Прокудливой Березе.
― Срублю Прокудливую Березу и построю здесь православный город ― Усть-Вымь. А на этом чертовом месте построю святой храм в честь Архангела Михаила.
Начал он рубить священное дерево. С каждым ударом лились из дерева струи березового сока, но окрашены они были в красный цвет крови. Через некоторое время дерево начало стонать и из него стали выскакивать тайные духи, которые находились прямо в священном дереве. Духов было великое множество. С каждого березового листочка на Степана смотрели глаза. Но не трогали они человека, причинявшего им и Прокудливой Березе страшную боль. «Нельзя выступать против человека!» ― знали они.
Не по себе стало Степану ― смутили его духи. От «крови» дерева стал он весь красный. В первый день Степан не мог срубить волшебную березу. А через несколько часов к изумлению и ужасу монаха, дерево оказалось целым. С усмешкой глянул на Степана Пама. Еще больше смутился тот и повелел собраться своему отряду.
