— Мы здесь больше ничем не обязаны. Пора! — скомандовала Анна-Лиза, не двигаясь с места. — «штучная пахлава» поднимает парус.
— «Хищная хохлома», — поправила Алиса. — Но нас же никто не гонит отсюда. Учиться можно везде. И Бойцов я так и не встретила.
— Учебных Бойцов лучше брать из десятки робких. В дорогу! Шемобор не даёт никому привязать своё сердце.
— Это такое правило? А как же главное правило Анны-Лизы: нарушать все правила, которые встречаются на пути?
— Это не на пути. Это и есть — путь. Если сердце уже не твоё, то пути не будет.
— А если сердце давно уже не твоё, но ты не хочешь себе в этом признаваться — каким будет твой путь?
— Твоими вопросами любая голова пойдёт по кругу!
— И всё-таки. Для того, чтобы учить меня, тебе не обязательно торчать рядом день и ночь. Видишь, я хорошо сегодня справилась. Дай мне задание, забудь про меня на какое-то время — а потом я похвастаюсь результатом. Или попрошу о помощи.
— Ты чего-то добиваешь до меня?
— Я думаю, мы можем остаться здесь и не мчаться сквозь ночь неизвестно куда. Я лично, устала и хочу спать. А завтра…
— А завтра я спрошу тебя, как чувствовать след носителя в толпе! — сказала Анна-Лиза, поднимаясь с кровати. — Отдыхай свой сон. Мой путь уходит к Йорану!
Шурик прихватил со стола папку с редактурой, которую непременно нужно было просмотреть до завтрашнего утра, спустился в метро, доехал до станции «Площадь Александра Невского», поднялся наверх — и тут только вспомнил, что ему предстоит обвести вокруг пальца хитроумного Мишу Ёжика, впарить ему тему «исполнение желаний», а он не готов. Ну и хорошо, что не готов. Чтоб Миша ещё с порога не понял, что у тебя на уме, ты сам не должен знать, что у тебя на уме. Импровизируй до абсурда, только тогда есть шанс добиться своего.
— Вы к кому? — строго спросил охранник у входа.
— Я в «Невские перспективы», — застенчиво улыбнулся Шурик и поправил воображаемые очки. — Я тут два месяца уже работаю, вы меня так и не запомнили?
И в доказательство протянул охраннику испещрённую карандашными пометками редактуру. От редактуры охранник отшатнулся и строго сказал:
— Запомнить-то я тебя запомнил. А почему ты опять пропуск забыл?
— Ну, вы же меня знаете… — промямлил Шурик.
— Ладно, проходи, и чтоб в последний раз мне, — великодушно кивнул охранник и нажал на кнопку. Зажглась зелёная стрелка. Турникет поплыл вперёд, увлекая за собой Шурика.
«Может, я и вправду тут уже два месяца работаю? — подумал тот, подходя к лифту. — Просто не замечаю. То-то уставать так стал!»
Лифт нежно звякнул и остановился на четвёртом этаже. Здесь уже ждала Шурика валькирия-практикант, она же — секретарь редакции. Секретарь-валькирия подправляла ногти хрустальной пилкой и раскладывала пасьянс на компьютере с монитором диагональю 27 дюймов. Монитор стоял спиной к посетителю, но на полированных зеркальных стенах отражалось всё. И даже стаканчик с недоеденным йогуртом, который валькирия спрятала в самом углу стола.
— Червонного короля налево, йогурт обветрился, — вместо приветствия, сказал Шурик. — А я — к Ёжику.
И снова показал редактуру.
Неизвестно, что именно сильнее всего подействовало на секретаря, но она уронила пилочку в йогурт, сорвалась с места и повела всевидящего гостя к начальству тайной тропой, известной лишь посвященным.
Шурик вошел в просторный кабинет Ёжика через мини-бар. Оказалось, что под бар как таковой была отведена лишь левая часть серванта, а правая, незастеклённая дверца вела в закрытый для посторонних коридор, через который главный редактор, в случае острого приступа депрессии или появления нежелательных, вооруженных до зубов посетителей, мог выбраться на улицу и, на ходу меняя облик, скрыться в неизвестном направлении.
— О, Шурик пришел! — почему-то обрадовался Ёжик, — Стой, где стоишь, сделай шаг вправо. Право — это там, где у людей право, а не где у тебя лево. Вот. Теперь присядь. Рядом с тобой ящик. Открой его. Что ты там видишь?
— Виски?
— Точно. Тащи сюда, я насчёт посуды распоряжусь.
Миша быстро «распорядился насчёт посуды» — вытащил из ящика стола большую картонную коробку, выбрал две чистые фарфоровые чашки, одну с поросёнком, другую — с четырёхлистным клевером, и поставил на стол. Выдвинул откуда-то из стены откидной стул, жестом пригласил Шурика присесть рядом.
Шурик сел на краешек и застенчиво придвинул к себе чашку с клевером.
Разлили, выпили. Шурик немного расслабился и заметил, что он сидит, неловко скособочась и левой рукой прижимает к себе редактуру. Расслабился, положил её на пол.
— А мы, понимаешь ли, открыли анонимное комментирование на сайте журнала, — пожаловался Ёжик и ткнул пальцем в монитор ноутбука. — Решили такой трюк сделать. Раз в месяц — приходи кто хочет, пиши что хочет. Ждали дельных советов.
— Написали дельное что? — с сомнением спросил Шурик.
— Да как же, жди больше. Написав что-то дельное, человек тут же стремится подписаться. Некоторые указывают адрес. А другие — банковский счет. Вдруг дельная идея пригодится и за неё положен гонорар? А эти, анонимы… Полюбуйся.
Миша передал ноутбук гостю, а сам поскорее наполнил чашки.
— М… — Шурик даже покраснел. — Ох, ничего ж себе завёрнуто! Ой-ой-ой. Ну, это банально. А вот тут не могу представить процесс.
— А ты и не представляй, — махнул рукой Ёжик.
— Неужели нет ничего цензурного?
— Есть одно! — с неожиданной гордостью сказал главный редактор, возвращая ноутбук на место. — Вот, сейчас… О. «Ёжик, когда же ты заткнёшься?»
— Хм.
— Когда заткнусь, когда заткнусь. — Миша отодвинул чашку и забарабанил пальцами по столу. — Гораздо раньше, чем вам кажется, глубокоуважаемый анонимный комментатор. Гораздо раньше. Все мы заткнёмся — и я, и вы. Сначала я, потом вы. А может, и наоборот. Желать кому-то заткнуться — всё равно что своими руками приближать тот день, когда заткнёшься ты сам. Очень неосмотрительно…
Он замолчал, потом очнулся, взглянул на Шурика. Во взгляде скользнул вопрос: «Как, тут кто-то есть?» Вопрос трансформировался в «Ты всё ещё здесь?», потом главный редактор «Невских перспектив» спросил напрямик:
— Ну а надо-то тебе что, а?
— А? — встрепенулся Шурик. Вот теперь следовало что-то придумать. Быстро, правдоподобно, лихо. Взгляд упал на последний номер журнала, в котором была статья о Шурико-Виталиковых указателях, они же — шедевр современного искусства, по мнению опрошенных редакцией экспертов.
— А вот! — он ткнул пальцем в сторону журнала. — Статья. Указатели.
