Очень важно было сделать это до того, как начнется очередной приступ, и уж конечно — прежде чем он окончательно потеряет контроль над собой.
— Похоже, мы начинаем терять нити управления ситуацией, — Горри, сложив пальцы рук в замок, похрустывал суставами. — Может, нам лучше, что называется, "сдать дела"? Рассказать обо всем более опытным Сущностям? Лагвалю, например?
— Ты не забыл о проклятии? — недоуменно взглянул на него Киреев. — Не будь его, я бы первым делом позвонил Лагвалю, а сам и не пырхался даже. Разве что, постарался облегчить Янову участь после ареста.
— Но ведь тебе и не обязательно самому ехать или звонить в штаб, — не унимался черт. — Это могу сделать я.
— Проклятие сработает и в этом случае, — сказал Егор, покачивая в воздухе указательным пальцем. — Но жертвой его по-прежнему буду я. Ты же ведь от меня получил эту информацию.
— А что, если тебе на это время создать условия, исключающие какую-либо опасность? — предложил рогатый. — Например, запереться в подвале?
— Случится землетрясение, — отрезал Егор. — Или же я скончаюсь от внезапного приступа недуга, которым никогда не страдал. С проклятиями не шутят, Горри, тебе ли этого не знать? На помощь магов рассчитывать не стоит. Придется разбираться самостоятельно.
— И какие будут предложения? — поинтересовался Горри. — Лично я не представляю, что можно сделать, кроме как настучать Яну по рогам. Но ты, наверное, этого не захочешь?
— Не захочу, ты прав. Но ситуация такова, что выбора у меня нет. Если дело дойдет до открытого столкновения, я буду вынужден сражаться до конца. Вплоть до гибели одного из нас.
— Но почему? — потрясенно выдохнула Олеся.
— Да, почему? — поддержал ее Горри. — Не проще ли скрутить его и доставить в штаб Ковена, а там…
— А там обо всем рассказать, — закончил фразу Егор. — Не думаю, что если мы поймаем Яна, он согласится снять с меня проклятие. Чем можно ему угрожать? Смертью? Он и так уже подписал себе приговор. Пытками? Грушницкий знает, что я никогда до такого не опущусь. Представляешь, что будет, если мы притащим Яна в штаб, не имея на руках никаких доказательств его вины? Сами же и схлопочем нагоняй за клевету. А Ян заляжет на дно или сбежит из города. Чтобы потом осуществить задуманное в другом месте, с учетом прежних ошибок. Поэтому, — Егор тяжело вздохнул, — убийство Яна Грушницкого больше не является для нас чем-то запретным.
— Представляю, каково тебе сейчас, — сочувственно произнес Горри.
— Не представляешь, дружище, — покачал головой Киреев. — Не представляешь.
Проснувшись, девушка поняла, что лучше б ей этого не делать. Голова болела, гудела и кружилась одновременно. Во рту же будто кошки нагадили. "Интересно, — подумала Алиса, — тот, кто придумал это выражение, основывался на личном опыте, или как?".
Плюс ко всему — легкая боль в промежности и… еще кое-где. Ну, это как раз понятно — все-таки, вчера лишилась всех видов девственности. Но в остальном собственное самочувствие слегка удивляло школьницу. Вроде бы, выпила она накануне не так много, чтобы страдать от столь жестокого похмелья. Вот Гарик — тот наверняка наклюкался до поросячьего визга — с Мюллером по-другому не бывает. Интересно, как они сейчас. А впрочем… совсем это неинтересно.
— Алиса, ты уже встала? — раздался из-за двери голос матери.
"Хм, странно, почему она дома? Или…"
— Время — час дня, — мама подтвердила догадку. — Вставай, пообедаем.
С родителями Алисе, учитывая ее образ жизни, капитально повезло. Отец, ученый-физик, трудившийся в закрытом институте, был настолько погружен в свою науку, что, должно быть, даже не все время помнил о существовании дочери. Мать же старательно закрывала глаза на то, что шестнадцатилетняя девчонка выпивает неизвестно где и с кем, и может порой не прийти домой ночевать. Ей проще было убедить саму себя, что ничего не происходит, нежели пытаться подыскать нужные слова для конструктивного диалога с дочерью.
Вот и сейчас…
— Можно войти? — мать постучала в дверь.
— Да, — негромко произнесла Алиса.
— Здравствуй, дочка. Что-то ты сегодня долго нежишься, — оказавшись внутри, мама первым делом проследовала к окну и открыла форточку. Алиса этого не любила, но сейчас мысленно поблагодарила родительницу — свежий воздух в ее состоянии был как нельзя кстати.
— Пойдем кушать, я суп сварила, — сказала мама.
— Суп? — почему-то при мысли об этом блюде Алису посетил зачаток рвотного спазма. — А какой?
— С горошком.
— Ууу. Мне бы мяска.
— Времени нет с ним возиться. Пойдем.
Несколькими минутами позже, взглянув на себя в зеркало в процессе умывания, Алиса подумала, что уж сегодня-то мама, пожалуй, поинтересуется причинами столь непрезентабельного вида ее дитяти. На какое-то мгновение девушка показалась самой себе отвратительной сорокалетней алкоголичкой. Но все же, воспоминания о вчерашних приключениях носили в целом положительный оттенок.
"Теперь я женщина, готесса, да еще и ученица некроманта", — подумала Алиса, вытирая лицо. — Здорово, все-таки, начинается лето.
Когда Алиса пришла на кухню, там ее уже ждала тарелка с дымящимся супом. Мать успела съесть половину своей порции, а стало быть, утолила голод и была готова задать дочери несколько будничных, ни к чему не обязывающих вопросов. Обычно Алису такие беседы не напрягали. Но сегодня… Ох, лучше б ей поваляться еще минут сорок в постели, и поесть, когда мама уйдет…
— Как у тебя дела? — спросила мать незамедлительно после того, как девочка заняла место напротив нее.
— Да нормально все, — Алиса опустила ложку в суп. Хоть тот и выглядел довольно аппетитно, есть его девчонке почему-то совершенно не хотелось.
— Не хочешь работу какую-нибудь подыскать на лето? К осени, вон, финансовый кризис обещают.
— Не знаю еще, — пожала плечами Алиса, поднося ложку ко рту. — Надо будет подумать.
Проглотив еду, она поняла — суп ей сегодня явно не друг. Глаза девочки расширились, к горлу подступил комок.
— Мам, извини, я доедать не буду, — через силу произнесла Алиса. — Мне… плохо, — и, соскочив с табуретки, ринулась в туалет.
— Да что с тобой? — только и успела спросить мать.
Ответила Алиса, уже вернувшись.
— Мне очень плохо, мама. Не знаю, почему, — последнее утверждение, разумеется, было неправдой.
— Дочка, а ты часом не заболела? — забеспокоилась женщина. — По телевизору рассказывают, сейчас вирусы гриппа так мутируют, что и летом можно подхватить. Свиной грипп, птичий… Тараканьего еще вот только нет.
