— Пожар!
Девочка побежала к окну в дальней стене. Ссадив Хелен на пол, Анна взобралась на скамью и кулаками открыла ставни. Подхватив Хелен на руки, она перелезла через подоконник и спрыгнула па землю. С крыши падали раскаленные угольки. Малютка заплакала. Анна не удержалась на ногах, но тут же вскочила и посадила Хелен к себе на спину.
Тонкие ручонки, обвившиеся вокруг горла, затрудняли дыхание. Во дворе царила сумятица. Анна проталкивалась к осадной башне. Складские помещения башни были забиты бочками с засоленным мясом, элем и вином, корзинами яблок и зерном. За ящиками сидел на корточках Гельвидиус. Анна сунула ему ребенка и устремилась наверх. Шестеро мужчин занимались тем, что расставляли возле бойниц стрелы оперением вверх.
— Вот кстати, — сказал один из них, подзывая Анну. — Поставь их аккуратненько. — Он бесшумно удалился.
Высунувшись из бойницы, Анна увидела, что происходило за главными воротами: лорд Уичман, лорд Генри со своими всадниками сражались с Эйка. Пехотинцы, подняв щиты, сохраняли строй. Повсюду метались псы Эйка, вносившие в схватку еще больше сумятицы. От конницы «драконов» не осталось и следа.
Топор Эйка застрял в щите лорда Уичмана. Другой дикарь вцепился в его лошадь. Лорд Уичман упал, на него обрушился град ударов.
Анна ахнула и отшатнулась от бойницы, задев стрелы. Снаружи донесся рев всадников лорда Уичмана, с удвоенной яростью бросившихся в атаку.
Анна заплакала.
Мужчина грубо оттолкнул ее и начал снова ставить стрелы. Снизу закричала женщина:
— Везде пожар! Общинный дом горит! Сейчас у нас будет давка. Что делать?
— Впускай слабых и детей, сколько сможешь, — крикнул мужчина, подошедший к Анне. — Всех, кто в состоянии поднять хотя бы камень или лопату, гони на вал, к стенам. Все, что они смогут швырнуть, задержит Эйка. Если дикари сюда ворвутся, резни не миновать. — Он повернулся к Анне: — Девочка! Давай поаккуратнее установи эти стрелы. Они скоро понадобятся.
Он спустился по лестнице.
Снизу доносились вопли, крики, грохот, кудахтанье кур, лай собак, ржание лошадей — Анна пыталась сосредоточиться на своей работе и не обращать внимания на происходящее.
С улицы тянуло дымом, но Анна не осмелилась больше выглянуть наружу. Снизу поднялась женщина. Из пореза на лбу текла кровь. Обхватив руками свой огромный живот, она перевалилась со стремянки на пол и с трудом поднялась на ноги. Женщина подобрала лук и встала у одной из бойниц. Мужчина, уступив ей место, исчез внизу. Скоро у других бойниц стояли еще четыре женщины и один подросток, вооруженные луками. Снизу поднимались еще люди, вскоре в помещении стало тесно. А люди все поднимались. Было очень шумно, Анна закрыла уши руками и беззвучно молилась. Дым от пылающих домов разъедал глаза, сердце сильно билось от страха. Дыхание участилось.
— Девочка! — услышала она резкий женский голос. Анна взглянула в измазанное сажей лицо. Перед ней с луком в руках стояла племянница госпожи Гизелы. Ее платье, прожженное в нескольких местах, превратилось в лохмотья. — Будешь подавать мне стрелы.
— В кого вы стреляете? — шепнула Анна. От страха у нее подкашивались ноги.
Женщина прицелилась и выстрелила, Анна подала ей следующую стрелу. Внизу зазвучал горн, послышались крики:
— Стройся слева! Стройся слева!
Анна продолжала подавать стрелы молодой женщине, которая сосредоточенно посылала их в цель одну за другой. Эта женщина сумела подавить свой страх. Таков неписанный закон войны: преодолей страх или погибнешь.
Стрелы закончились.
3
Эйка отступили, но Стелесхейм был разрушен, сгорела часть крепостной стены. Общинный дом еще полыхал. От наружных построек остались только обломки. Дом госпожи Гизелы выстоял, хотя сильно обгорел.
В Стелесхейме мало что уцелело. От «Королевских драконов» не осталось и следа: это была иллюзия, созданная колдунами Эйка, чтобы страх парализовал защитников города.
На этот раз расчет дикарей не оправдался.
— В этом слабость иллюзии, — говорил Гельвидиус, когда люди, прятавшиеся в осадной башне, стали выходить оттуда. — Как только ты понял, что это иллюзия, ты уже можешь с ней бороться.
Анна пробиралась к воротам с Хелен на руках, стараясь не смотреть на разбросанные повсюду мертвые тела людей и Эйка.
В воротах появились воины, нагруженные мертвыми и ранеными. Некоторые из солдат бродили по полю, проверяя, не остался ли случайно в живых кто-нибудь из дикарей. Неожиданно раздались ликующие крики: с земли поднялась залитая кровью фигура в рваной накидке.
Это был чудом спасшийся лорд Уичман. Пройдя немного вперед, лорд наткнулся на тело своего кузена Генри и опустился перед ним на колени. Появилась госпожа Гизела. Уичман встал и начал отдавать распоряжения солдатам, которые уже снимали с трупов Эйка все, что могло представлять хоть малейшую ценность.
Заметив в луже грязи нож, Анна быстро схватила его и засунула в гетры. Оружие мешало ходьбе, но она продолжала идти как ни в чем не бывало.
Поодаль горели кузницы и кожевенная мастерская. Кто-то пытался погасить пламя, закидывая его грязью.
К Анне подошел солдат:
— Девочка, ты бы вернулась назад. Никто не знает, куда делись Эйка. Они могут и вернуться.
— Это взаправду были «драконы»? Мертвые и гниющие?
— Конечно нет. Это были Эйка. Они только выглядели как «драконы», пока не подошли близко. Потом иллюзия рассеялась.
— Мы победили?
Он невесело улыбнулся и показал на царящую вокруг разруху:
— Это можно назвать победой? Бог ты мой, я бы не стал так говорить. Они хотели что-то забрать.
— А что им было надо? Мой брат… — Анна заметила пламя, бушевавшее за забором дубильни. Горели мастерские хижины. Из глаз брызнули слезы, и Хелен, почувствовав ее страх, заплакала.
— Они угнали скот. — Солдат скривился: он поднял левую руку, и Анна увидела глубокую рану, шедшую от пояса до подмышки, по его одежде струилась кровь, лицо было покрыто ссадинами. — Я сам их видел. Мне кажется, их главная цель — собрать как можно больше скота и рабов, а не убивать нас и нашего доброго лорда Генри, тезку короля, благослови Бог их обоих. — Он вытащил из-за пазухи кольцо Единства и вздохнул. — Идем, дитя.
— Но мой брат работал в кожевенной мастерской.
Он грустно покачал головой, потом посмотрел вокруг: по территории лагеря будто прошел смерч. У развалин сарая усердно копалась в грязи единственная курица. Под кустом сидели две собаки.
— Слава Богу, беженцы успели уйти. Ладно, пойдем посмотрим, но имей в виду, дитя, будешь слушаться, и пойдем обратно, когда я скажу.
Когда они подошли к реке, пожар на кожевенном дворе уже угасал. Она увидела обгоревшее тело, обугленное и почерневшее, но слишком большое, чтобы быть Матиасом. Кроме этого тела, от обитателей кожевенного двора ничего не осталось.
