Попрошайка усмехнулся и протянул карты собеседнику.
Бутылка с характерным звуком открылась, брошенная пробка покатилась по столу. Орус сделал несколько глотков и, морщась, приложил к носу рукав.
— Вряд ли будут гости. Щенок так напуган, что точно придет один и притащит нам в зубах мешок с денежками. Ты отвел лошадей? — спросил он.
— Да, — кивнул в ответ громила и вслед за собеседником приложился к бутылке.
Страх и отчаяние изводили Анну. Они подобно опытным палачам знали, как сделать пытку нестерпимой и заставить сломаться даже самого крепкого. У девушки не осталось сил бороться. Она хотела, чтобы все кончилось, она хотела вернуться домой к Эрну и никогда не знать ни Оруса, ни его дружков. Пленница пыталась успокоить себя, но безуспешно. Ничего не помогало!
Еще немного и эльфийка сойдет с ума, до утра она так точно не протянет. Как же тяжело воспринимать подобные события на трезвую голову, когда чувства не притуплены ни алкоголем, ни лурагентом. Для Анны это было настоящим испытанием.
Не помог успокоиться даже излюбленный способ, который эльфийка называла "Шкатулка с бедами". А этих самых бед за прошедший день и впрямь накопилось немало, даже на целый сундук.
Анна несколько раз глубоко вздохнула и удобнее уселась на стуле. Она представила себе шкатулку, сделанную из темного дерева и золота. Ее стенки были толстыми и прочными. Эльфийка открыла шкатулку и положила в нее все свои беды, несчастья, беспокойства и тревоги. Потом она закрыла ее и бросила на дно самой глубокой пропасти, которую только можно себе представить. Девушка знала, что от удара о землю шкатулка не треснет, не разлетится на кусочки и не откроется. Анна знала, что все те беды, которые она сложила внутрь, никогда не выберутся наверх. Даже если кто-то откроет крышку, они не смогут ни долететь, ни доползти до края пропасти и вернуться к эльфийке.
После того, как Анна все это представила, ей вроде бы полегчало, но совсем ненадолго. Она начала думать о том, как же можно беспокойство за жизнь Эрна взять и затолкать в шкатулку! Это не какая-то мелочь, на которую легко закрыть глаза. И вновь девушку начали терзать ужасные мысли. Эльфийка пыталась внушить себе, что беспокоиться не имеет никакого смысла, если она хочет все изменить, то надо действовать, а не ныть! Но что Анна могла сделать со связанными руками и под надзором двух головорезов? Она помнила, как бандиты с легкостью убили троих стражников. Приступ паники настиг девушку, и она усиленно принялась представлять шкатулку. Только на этот раз в нее ничего не лезло.
"А что если однажды шкатулка станет неподъемной от тех тревог, которые я в нее положу? Как я тогда избавлюсь от них, как я выкину их в пропасть? А-а-а! Больше не могу!"
Бандиты продолжали играть в карты, не обращая на пленницу никакого внимания. По прикидкам эльфийки, уже шла седьмая или восьмая игра.
"Лишь бы Эрн не додумался сунуться в усыпальницу Элутрассов. Он же ничего толком о ней не знает, я ему так и не рассказала. — Эта мысль, как и многие другие, сводила девушку с ума. — Ведь он же там погибнет! — Из ее глаз потекли слезы. — Нет, я так больше не выдержу. Я буду изводить себя, пока не чокнусь. А произойдет это очень скоро. — Ее вновь задушил приступ слез. — Не могу! Больше не могу!" — Она начала громко мычать и дергаться на стуле, чтобы привлечь внимание головорезов.
Получилось это довольно быстро, но кроме злых взглядов и грубых криков пленница ничего не смогла добиться. Никто не подумал встать и развязать ей рот. Анна не сдавалась и продолжала, уже готовясь к тому, что получит за свою выходку несколько жгучих пощечин.
Наконец, бандит подошел к девушке. Он схватил ее за горло и приблизил свое лицо к лицу эльфийки.
— Да что же это с тобой? Я велел тебе заткнуться!
— Что творится с этой истеричкой? — Громила вопросительно посмотрел на Оруса.
Анна мотнула головой, пытаясь показать свое желание ответить на вопросы, вот только бы кто-то помог развязать рот.
Орус ослабил повязку и вопросительно уставился на девушку.
— У меня на груди висит амулет в виде ящерки. Пожалуйста, достань его, — как можно спокойнее проговорила Анна, но дрожь в голосе так и не удалось скрыть.
Бандит хотел развернуться и вновь заняться игрой в карты, отвесив пленнице хорошую оплеуху за то, что посмела его отвлечь из-за какой-то побрякушки, но передумал.
— Детка, я достану все, что угодно, если это будет висеть у тебя на груди, — заулыбался он. Его рука скользнула по блузке и, наконец, достала из-под одежды подвешенную на цепочке ящерку. — Ну, что дальше? — вновь уставился на девушку бандит. — А в кармане твоих штанов ничего случайно не лежит? А то я бы с радостью достал оттуда какую-нибудь вещицу.
— Голова у ящерки — это крышка, открой ее, — проигнорировав реплику собеседника, продолжила Анна.
— Что ж, — хмыкнул Орус и открыл сосуд. Он слегка потряс его, пытаясь понять, что находится внутри. — Вот ты какая, детка! — хохотнул бандит, когда догадался о содержимом. Он высыпал дорожку порошка себе на внешнюю сторону запястья и начал водить им перед лицом Анны. — Хочешь, да? — довольно улыбнулся Орус, видя, как пленница следит глазами за его рукой. — Тогда получай! — Он схватил эльфийку за волосы, а затем приставил запястье к ее носу. Анна жадно вдохнула лурагент и блаженно выдохнула.
Бандит вновь расхохотался:
— Гирн, глянь-ка на нее! — обратился он к громиле.
Тот улыбнулся и протянул полупустую бутылку рома:
— Дай ей, пусть глотнет.
Орус вновь оттянул голову эльфийки за волосы и приставил горлышко к ее рту, а затем перевернул бутылку.
Анна подумала, что сбежать ей вряд ли удастся, а лурагент в сочетании с ромом даст убойный эффект, и пережить ужасную ночь будет гораздо легче. Плюнув на все, эльфийка жадно начала глотать. Однако Орус быстро оторвал бутылку от ее губ.
— Хватит, оставь нам! — рявкнул он и возвратился к столу.
Прошло несколько минут, и Анне стало легче. В голове приятно закружило, а на душе сделалось не так паршиво.
"Если Эрн полезет в гробницу без меня, и с ним случиться что-то ужасное, я этого себе никогда не прощу. Надо было рассказать ему о магических ловушках еще утром. Но я как обычно хотела его удивить и промолчала," — подумала эльфийка и приятно удивилась: больше эта мысль не заставляла ее лезть из кожи вон.
Анна попала в волшебный мир. В мир, где привычное приобретает другой вид: ужасные вещи начинают казаться не такими пугающими, мелочи и вовсе перестают иметь значение, а люди, небывалое дело, становятся добрее. В мир обманов и иллюзий. В мир лурагента.
