— Ваше величество!
— Милорды, — отозвался король и махнул рукой в сторону Гара. — Вот этот оборванный наемник, осмеливающийся называть себя сыном лорда, является причиной всех наших неприятностей. Прежде чем я обращусь к вам, пусть он объяснит все сам.
— Спасибо, ваше величество. — Гар шагнул вперед и остановился у трона, лицом к герцогам. — Милорды, ваши армии недвусмысленно объяснили вам, что вам не удастся развязать эту войну, ибо они отказываются биться за вас.
— Да, грязный предатель! — не выдержал Трангрей.
Гар не обратил внимания на оскорбление.
— Тем не менее раз простые солдаты могут удержать могущественных герцогов от войны, уж, наверное, все лорды сообща могут удержать короля от поступков, которые они считают несправедливыми.
Король застыл, а лорды изумленно выпучили глаза. Потом у них разом сделался задумчивый вид, а король свирепо прищурился, глядя на Гара. И снова великан не обратил на это ровно никакого внимания.
— Вам всего-то нужно не подчиниться его закону и объявить ему, что вы не подчиняетесь потому, что это несправедливо.
— Позволь, позволь, — перебил его герцог Трангрейский. — Если я правильно понял, ты утверждаешь, что это мы можем говорить королю, какие законы принимать, а какие отвергать?
— Вы можете.
— Но он ведь пошлет на нас свои армии, — возразил герцог Экюд, хитро сощурившись. — Уж не хочешь ли ты сказать, что его армиям никогда не одолеть нас, если мы будем действовать сообща?
— Ему никогда не набрать столько рыцарей и солдат, — подтвердил Гар.
— Но что, если солдаты сочтут, что его закон справедлив? — возразил герцог Экюд. — Что, если они откажутся биться?
— Вот именно, — кивнул Гар с видом учителя, довольного сообразительностью ученика. — Отныне и навеки вам не удастся править без согласия тех, кем вы правите.
Лорды разразились возмущенными возгласами. Гар подождал, пока они стихнут. Первым, однако, не выдержал король.
— Милорды! — возгласил он голосом, мощью не уступавшим доброму боевому рогу.
Герцоги притихли, явно не ожидая столь властного голоса от подобного молокососа.
— Совершенно очевидно, что этот чертов чужеземец обвел нас всех вокруг пальца, — продолжал его величество, кипя праведным гневом. — Что же это выходит, сэр Гар? Я должен испрашивать позволения моих лордов по поводу любой мелочи, которую хочу повелеть?
Герцоги повернулись к Гару, и в глазах их вспыхнул новый интерес.
— Отнюдь, ваше величество, — возразил Гар. — Лишь по поводу законов, которые вы принимаете, а также любого крупного шага, который вы намерены предпринять. В вашей власти, однако, принимать законы и править делами в вашей собственной вотчине, как было всегда.
Король явно призадумался.
— Выходит, все остается как было за исключением того, что милорды могут помешать мне принимать законы или указы, которые придутся им не по нраву?
— И это не рискуя жизнями наших рыцарей или их солдат? — в свою очередь спросил Трангрей.
Гар кивнул:
— Собственно, было бы разумно вам всем договориться об определенном месяце, в который вы могли бы встречаться в поле где-нибудь близ столицы, дабы герцоги и эрлы могли обсудить вопросы, представляющие взаимный интерес, а король мог посоветоваться с вами насчет мер, каковые он считает нужными для процветания королевства.
Король недобро покосился на Гара, но тот и бровью не повел.
— Подобные встречи дают вам, ваше величество, возможность объяснить лордам вашу политику и убедить их поддержать предпринимаемые вами шаги.
— Убедить! — раздраженно фыркнул король.
— Убеждение стоит дешевле, чем содержание армии, — подчеркнул Гар. — Вы могли бы также выделить определенный месяц для консультаций с солдатскими и сельскими советами со всего вашего королевства — этакий совет советов. Можно назвать это парламентом.
Взгляд короля вспыхнул, а герцоги с живейшим интересом подались вперед.
— Имейте в виду, что говорить на этом совете будут вовсе не главари, — поведал им всем Гар. — Это будут, скажем так, представители — люди, обладающие полномочиями выступать от имени своего совета, но не имеющие в нем руководящих ролей. Настоящие руководители будут посылать глашатаев говорить от их имени — или посланников, если вам так привычнее.
Герцоги с разочарованным видом уселись обратно, а огонь в королевском взгляде сменился откровенной досадой, но Гара это словно и не волновало.
— Глашатаи не будут обладать полномочиями вести торг, — невозмутимо продолжал он. — Скажем так: они смогут говорить «нет», но не смогут говорить «да».
— Тогда что за смысл говорить с ними? — раздраженно спросил король.
— Очень просто. Если вам не удастся убедить лордов, вам, возможно, удастся убедить парламент, — а они могут запретить какие-либо шаги лордов или поговорить со своими герцогами в поддержку ваших планов.
Герцоги возмущенно загалдели, но королевский взгляд снова вспыхнул. Когда ропот стих, его величество кивнул.
— Значит, они могут запретить мои законы, но их собственные крестьянские советы смогут запретить их законы — или даже настоять на том, чтобы они приняли мои идеи.
— Не настаивать, — быстро поправил его Гар. — Не более чем лорды могут настаивать на том, чтобы вы приняли их курс действий.
Лорды переглянулись: они не думали о таком, но теперь такая мысль явно пришла им в голову.
— Советы могут обращаться к своим лордам с петициями поступать так, как предлагает ваше величество, — продолжал Гар.
— Разумно, сэр Гар, разумно. — Король откинулся на спинку трона. — Я начинаю видеть в вашем предложении некоторые достоинства.
— Тогда пускай герцоги напишут хартию, прояснив в ней свои права и ваши обязанности по отношению к ним, — предложил Гар. — Тогда вы все подпишете ее, и она станет законом, обязательным для всего королевства.
— Да, конечно! — одобрительно вскричали герцоги. — Блестящая идея! Ну наконец-то верная мысль!
Король нахмурился, ибо явно не питал склонности к письменным соглашениям — однако при таком единодушии герцогов у него оставалось мало выбора.
— Очень хорошо, — ворчливо согласился он. — Пусть принесут мне завтра набросок этой своей хартии, дабы мы могли поторговаться над ее условиями.
Так и вышло, что на заре следующего же дня они принесли ее — собственно, еще накануне Гар снабдил их экземпляром подобного соглашения из другого мира под названием «Великая Хартия». Они внесли в нее изрядное количество поправок, но все же выложили свои предложения королю уже с восходом солнца. Они спорили над ними битую неделю — сначала по сути (которая преимущественно гарантировала права и свободы герцогов, обязывая их лишь биться за короля и подчиняться его законам — в случае, если их одобрил парламент), а потом по отдельным словам вплоть до последней точки. И все же через девять дней после начала работы король, его эрлы и герцоги все же подписали свою собственную Великую Хартию. Солдаты едва не обезумели от радости, да и лорды тоже. Король ворчал, но новые для него понятия о необходимости народной поддержки все же заставили его приказать своим поварам изжарить на вертелах целые бычьи и кабаньи туши, а дворецким выкатить из погребов изрядное количество бочек пива. Солдаты, горожане и сельский люд — все собрались на эту шумную вечеринку. Впрочем, Гар, Дирк и Колл лично проследили, чтобы один солдат из каждых десяти оставался трезв и начеку и чтобы королевская гвардия пила не меньше герцогских солдат. В результате ни одна сторона не напала на другую, и поутру, когда герцогское войско оправилось от похмелья, оно собралось и выступило в обратный путь.
