Они двинулись прямо по главной улице, вернее по тротуару вдоль нее, который иногда убегал в сторону от дороги, огибая какие-то строения, или вздымался пешеходными мостиками над перпендикулярными улицами.
Дома в жилой части, вдоль которой они двигались, вовсе не были одинаковыми. Наоборот, почти каждый имел свои особенности: там окошко не квадратное, а круглое, там треугольный навес над крылечком, там лесенка идет наискосок, там прилеплена мансарда с балконом, башенка или затейливо вырезанный брус на коньке крыши. Различались даже колпачки на печных трубах, даже штакетины невысоких изгородей. Палисадники были завалены снегом, который никто не расчищал. Никаких кустов или деревьев не торчало из-под сугробов, кроме редких елочек или можжевеловых изгородей, заменявших кое-где штакетник. Да и что еще можно сажать в краю, где почти никогда не тает снег? Не было видно и домашних животных: не выгибались на широких подоконниках кошки, не лаяли собаки. Только множество различных птиц носилось стаями с крыши на крышу.
Когда маг и гномишка поравнялись с детской площадкой, Клайд невольно притормозил. Посмеиваясь мысленно над собой, он с интересом рассматривал гномят: девчонок и мальчишек. Да-да, мальчишек, увидеть которых в таком возрасте суждено далеко не каждому разумному.
Широкий двор примыкал к полукруглому зданию, как бы охватывавшему его с одной стороны. Там на длинном крыльце сидели и беседовали взрослые гномы, одетые в синие одежды, расшитые каким-то блестящим узором. Дети же были одеты в немаркие серые и коричневые одежки, сейчас изрядно залепленные снегом, в котором малышня дружно возилась.
Клайд заметил множество разных сооружений, на которых мельтешили дети, но разобрать назначение каждого из них ему не удалось. Да, там были деревянные горки, с которых гномята кубарем скатывались, съезжали на санках или на вытертых до блеска шкурках. Были многочисленные лестницы, по которым дети лазали, были веревки между деревянными башенками, по которым они прокатывались, оттолкнувшись ногами, на непонятном приспособлении, издали похожем на дверную ручку с колесиками.
Были огромные головоломки, насаженные на изогнутые прутья, которые собирали совместным усилием сразу полтора десятка малышей.
Но что за черные окошки были вделаны тут и там на башенках и горках? Дети подбегали к ним, проводили по поверхности пальцами и снова убегали. Что за механизмы стояли у кучи опилок? Оседланные нетерпеливыми юнцами, они принимались вгрызаться в сыпучее крошево, нагребая кучи вокруг себя. Почему по длинному мосту гномята проходили медленно, качающейся походкой? Зачем они ворочали странные кожаные мешки, по форме больше похожие на гигантские кирпичи? Впрочем, тут же Клайд понял, что это и есть кирпичи. Дети споро строили из, видимо, совсем легких, блоков, что-то похожее на круглый форт.
Насчет остального оставалось только крутить головой. На такой площадке даже нескольким сотням очень энергичных детей было чем себя занять. У самого забора группа малышей блуждала в лабиринте, высаженном из густого можжевельника. Для них зеленые стены были выше головы, но Клайду сверху было видно, что малявки опять повернули в тупик.
— Я тоже тут играла… — грустно сказала Марусенька.
— Как здорово устроено! — искренне восхитился Клайд. — Я бы тоже не отказался тут поиграть. У нас в Школе такого не было.
— А это и не школа, — отозвалась девочка.
— М-м… А что же?
— Ну, просто малышатня. Тут до школы живут. У вас такого ведь нету?
— Нету. С какого же возраста они тут?
— Ну, не знаю, с рождения наверное, или чуть позже, — пожала плечами Марусенька. — Там за домом гуляют ползунки, только там забор выше. Хочешь посмотреть?
— Да. — ошеломленно ответил маг, и они двинулись вокруг здания.
— Вот! — ткнула пальчиком гномишка, когда они обогнули правое крыло дома.
Забор доходил Клайду почти до носа, но все-таки не загораживал обзор так, как проходящим мимо гномам. Ему открылось удивительное зрелище: в утоптанном снегу передвигалось множество ребятишек, издали больше похожих на щенят: и потому, что почти все они перемещались ползком, и потому, что одеты гномята были в мешковатые меховые костюмчики, больше всего напоминающие цельнокроенные магические робы, которые изредка видел на коллегах Клайд.
Тут и там на снегу выделялись яркие пятна разбросанных игрушек. Между ползунками деловито сновали четыре или пять нянек, успевая утирать мордашки, раздавать бутылки с сосками, подбирать потерянные кубики и мячики, переворачивать не самых ловких воспитанников, завалившихся на спину. Еще двое то и дело относили то одного, то другого затихшего малыша в дом, а оттуда вытаскивали дрыгающих ногами новых бутузов.
— Спатеньки кого-то потащили. Вот жизнь была! — захихикала Марусенька. — Поел, поползал на просторе и заснул. Проснулся в своей кровати, поел, снова понесли ползать. И снег не страшен! Поэтому-то гномы все такие крепкие, у нас дети рано ходить начинают и говорить тоже!
— А… — начал было Клайд, но осекся.
— Знаю-знаю, ты сейчас спросишь, где их родители и почему они дома не живут! Потому что у сотни детишек сотня мам и еще сотня пап, и если все мамы-папы будут заниматься детьми, когда же им в ремесле разбираться и что-то делать? Или дети будут заброшены, или мастерские. А тут смотри, человек десять на всю ораву, да несколько учителей. Каждый день приходят новые мамы, и никто никогда никого не обидит, потому что во-первых, все на виду, а во-вторых, они поступают со всеми детишками так, как хотят чтобы поступали с их собственными. Вот мы все поэтому такие дружные! И не таращься на меня, как будто я вся умираю. По-моему, наша система гораздо рациональнее вашей.
— Ну, я не знаю… — промямлил Клайд. Гномята выглядели здоровыми и веселыми, и за все время, пока он наблюдал за мелкотой, ни разу не вспыхнула драка. Он невольно вспомнил расхожую шуточку насчет того, что гному интереснее рассмотреть, как сделан меч противника, нежели победить того в бою.
— Вон, эльфы в лесу с маленькими детьми живут, и все у них тоже хорошо, — закивал он, покосившись на Марусю. — Мне просто непривычно, а так очень здорово придумано.
— Ну, ладно, нам все-таки пора, — неохотно отклеилась гномишка от щели в заборе. — Когда-нибудь я сюда вернусь… — добавила она себе под нос.
Остаток пути они снова молчали, думая о своем.
Клайд удивлялся, что в нем совершенно не осталось страха перед наказанием. Конечно, быть может с точки зрения гномов рациональнее будет заточить излишне любопытного мага в каменный мешок, но почему-то в городе, пронизанном дружелюбием и прямотой, в это слабо верилось.
