- Четырнадцать, господин.
- Четырнадцать... А откуда ты?
- Из Ровендара, господин.
- И ты превращаешься в птицу? - с сомнением в голосе уточнил Нелленгер.
Мальчик гордо вскинул голову и смело посмотрел в глаза главе Ордена.
- Да, господин. У меня есть рекомендательное письмо от мага Флория Ровендарского, - холодно сказал он.
Нелленгер принял протянутый ему конверт из жёлтой бумаги и быстро пробежал глазами письмо.
- Прилежно учился в течение пяти лет... Достиг хороших результатов, хм...
Глава Ордена по-хозяйски откинулся в кресле и внимательно посмотрел на стоящего перед ним.
- Обычно мы принимаем, самое меньшее, с шестнадцати лет, - сказал он, - но из твоей истории ясно, что твоё несвоевременное прибытие сюда было необходимостью. Если бы ты воспитывался дома, тебе было бы отказано до поры шестнадцатилетия, но злоупотреблять и дальше добротой господина Флория непозволительно. Обычно на каникулы адепты разъезжаются по семьям, ты же получишь две комнаты в замке, и с этого дня можешь считать его своим домом.
- Благодарю, господин.
- Но кто станет наставником мальчика? - осторожно поинтересовался Хенгельт. - Я мог бы предложить свою кандидатуру, но если она не устраивает, то позволь рекомендовать Велана или Бельтеру...
- Урождённого возьму я, - резко оборвал его Нелленгер и черкнул что-то на клочке бумаги. - Аделазар! За дверью ты увидишь человека. Передай ему записку и следуй за ним. Послезавтра явишься ко мне.
Я скосила глаза и увидела профиль Айзерса. Не глядя на меня, он щёлкнул пальцами, и картинка переменилась.
Я увидела ту же просторную комнату, но подвешенные к потолку керосиновые лампы не горели. Из квадратного окошка с широким каменным подоконником лился тёплый утренний свет. Глава Ордена Визардел задумчиво смотрел на воркующих на карнизе голубей, скрестив руки на груди. Перед ним в центре вычерченной прямо на полу похожей на солнце руны стоял красивый молодой человек, в котором я без труда узнала Айзерса. Он выглядел почти так же, как сейчас, но на лице ещё только-только начали появляться тонкие морщины, да волосы были коротко подстрижены. Во взгляде внимательных чёрных глаз читался неподдельный интерес, переплетённый с трепетом предвкушения чего-то крайне важного.
- Сегодня твоё посвящение, - негромко сказал наставник. Айзерс кивнул, неумело скрывая нетерпение. - Тебе, разумеется, льстит, что уже сегодня ты сможешь полноправно называться магом. Твоим товарищам, пускай они старше тебя по возрасту, предстоят ещё годы учёбы и практики, тогда как тебе хватило каких-то пяти лет, чтобы в совершенстве освоить Искусство.
- В этом нет моей заслуги, Нелленгер.
- Не скромничай. У тебя талант к магии, редкий даже для Урождённого, плюс к этому не надо забывать о твоей старательности и упорстве. Все эти годы мне было не стыдно называться твоим наставником, напротив, я был счастлив этому. Но перейдём же к делу, вижу, ты сгораешь от нетерпения.
Нелленгер положил ладони на плечи ученика, заставив его преклонить колено. Айзерс нервно дёрнулся, от волнения едва не запутавшись в длинной серой мантии, но едва его колено коснулось пола, из лучей солнцеподобной руны, извиваясь и играя, вырвались тонкие золотые нити. Их было по меньшей мере несколько десятков; они тесно сплелись между собой, образовав вокруг Айзерса сверкающий золотом кокон так, что я не видела даже его силуэта. Нелленгер произнёс вполголоса насколько фраз на языке Магии и снял со стены тонкий изящный меч, инкрустированный крупными рубинами. Торжественно приподняв его на вытянутых руках, будто невероятно ценную и дорогую вещь, Нелленгер подошёл к кокону, скрывавшему его ученика.
- Готов ли он? - спросил Высший маг.
Золотые нити ослепительно вспыхнули и стали кроваво-красными, как камни на рукоятке меча.
Нелленгер склонил голову в знак согласия.
- Да будет так! - проговорил он и занёс меч.
Лезвие со свистом рассекло воздух, и я зажмурилась.
Я закрыла глаза лишь на мгновение, но когда вновь открыла их, картинка уже сменилась.
Теперь я видела небольшую полутёмную комнату с письменным столом, шифоньером и высокой деревянной кроватью. На краю кровати, подвернув одну ногу, сидел перед раскрытой тетрадью Айзерс и перелистывал страницы, ища нужное место. Тяжёлые шторы с кистями были плотно задёрнуты, а комната слабо озарялась тусклым светом керосиновой лампы, пристроившейся на куче книг посреди стола. Стук в дверь привлёк внимание мага, он поднял голову, и я поразилась, насколько взрослее он стал. Во взгляде уже появилась столь знакомая мне задумчивость, а лоб пересекла первая изломанная морщина. Правда, волосы всё ещё были аккуратно подстрижены, а это значило, что воспоминание следовало отнести как минимум к прошлому году.
Он не успел ответить на стук. Дверь распахнулась и в комнату легко вбежала молодая женщина в сером дорожном плаще. Я могла видеть её только со спины, но не могла не отметить уже того, что она была стройна, как фарфоровая куколка, и держалась более чем уверенно.
- Мел? - в голосе Айзерса скользнуло лёгкое удивление.
Вместо ответа она бросилась к нему на шею, повалив на кровать, и впилась в его губы.
- Тебя никто не видел? - поинтересовался Айзерс после долгого поцелуя.
Она отрицательно помотала головой, эффектно растрепав при этом длинные, до пояса, пепельные волосы, и дёрнула шнуровку на его рубахе.
- Разве это важно, Айз? Признаюсь, меня мало интересует их мнение! - беззаботно сказала она и звонко, почти вульгарно рассмеялась.
- Сейчас мне ничего не важно, Мел, - ответил он, целуя её губы и помогая освободиться от плаща, - просто не хочу, чтобы они вмешивались в нашу жизнь, чтобы давили...
- Они всего лишь брюзгливые старики, - ведьма приподнялась, отстёгивая от пояса короткий меч с резной рукоятью, и я увидела её точёный, без единого неверного штриха, профиль.
- Никак не могу понять, зачем тебе оружие, - усмехнулся Айзерс, - Ты блестящий маг.
- Потому что я хочу его носить! - воскликнула она, и в голосе блеснула обида. - Ты прекрасно знаешь, что я могу летать по воздуху, но предпочитаю ездить верхом. С какой стати я должна отказываться от того, что мне нравится?
Мелисса расстегнула пояс и со злостью швырнула на пол. Теперь я видела её, разгорячённую и растрёпанную, и всё равно только слепой мог бы сказать, что она некрасива. Большие светло-серые глаза миндалевидного разреза были окаймлены длинными ресницами, до странности тёмными, если сравнивать с цветом её волос. Бледные от природы щёки пылали: по-видимому то, что Айзерс заикнулся об оружии, здорово её задело. Губы были отнюдь не пухлыми, но и не тонкими, хотя сейчас она сжала их, не в силах справиться с нахлынувшим гневом. Она провела изящной ладонью по волосам, чтобы убрать назад длинные пряди, и, усаживаясь на постели, случайно помяла обложку тетради.
