Приблизился. Корсаж затягивал как и в прошлый раз — медленно, осторожно, и тем не менее жестко. Снова появилось чувство, будто меня обнимают, но в этот раз оно вызвало ненормальную, почти болезненную дрожь.
Когда со шнуровкой было покончено, Эрик легко коснулся шеи и сказал:
— Сегодня тебе придётся побыть в одиночестве.
Что?
А наследник продолжал:
— И так как обстановка в Западном Оплоте напряженная, прогулки и другие увеселения запрещены.
Здорово. Только домашнего ареста мне не хватало.
«Это правильное решение,» — встрял Верез.
Я оставила реплику мага без комментариев, и лишь раскланявшись с принцем, потребовала объяснить. Верез молчал довольно долго. После шумно вздохнул и спросил:
«Настя, а во вчерашнем покушении ты ничего странного не заметила?»
Чёрт. Хороший вопрос. На основании всего, что знаю о Фаргосе и наследном принце, сам факт покушения — странность. «Умельцы» из Западного Оплота сработали слишком нагло, слишком открыто. И когда Эрик заявил Кардеру, что это всего-навсего проверка, я мысленно согласилась.
«Хм… — протянул незримый собеседник. — А ничего, что отравленное вино подали не только Эрику, но и тебе тоже?»
Я напряглась раньше, чем осознала слова мага. Душа ушла в пятки, коленки задрожали, ладошки вспотели.
«И… и что из этого следует?» — тихо осведомилась я.
Вместо ответа послышался стук в дверь. Я подпрыгнула от неожиданности, спросила чересчур громко:
— Кто там?
— Снип, — басистый голос действительно показался знакомым.
Разрешения войти Снип не дождался. Просто открыл дверь и пропустил слугу с груженым подносом. Я, конечно, не возражала. Я вообще чувствовала себя пришибленно.
Слуга деловито водрузил поднос на небольшой столик, притаившийся у окна, начал сервировать завтрак. Шатен из группы сопровождения стоял на пороге и внимательно следил за лакеем, а я… Я вдруг осознала всю серьёзность ситуации. Как бы там ни было, а списать этот арест на тиранские замашки огненного монстра не получится — Эрик не просто запер, он оставил охрану, стало быть — всё серьёзно.
— Госпожа! — слуга отвесил учтивый поклон и поспешил на выход.
Едва он скрылся, Снип тоже согнул спину и тоже вышел. Щелчка запираемого замка не услышала, что неудивительно — магические замки беззвучны.
«Верез…» — нетерпеливо позвала я.
«Они решили, что вы с Эриком любите друг друга, — незамедлительно пояснил маг. — Что вы — одно целое. Тебя попытались убить за компанию, не более…»
«Но это не всё?»
«Конечно, нет… — в голосе старика послышалось напряжение. — Настя, влечение Эрика более чем очевидно. Представь что произойдёт, если враги короны узнают, что между вами ничего не было.»
Стоп. Стоп и ещё раз стоп.
«Верез, только не говори, что дело в резерве.»
Старый маг хихикнул, но веселье было наигранным.
«Задача тех, кто инициировал покушение — уничтожить или, хотя бы, ослабить королевскую семью. Увеличение резерва кронпринца в их планы не вписывается, а ты можешь увеличить резерв Эрика до невероятных размеров… Сейчас все думают, будто между вами всё состоялось, что потенциал реализован и бороться с тобой поздно. Но если они узнают правду — ты имеешь все шансы стать главной мишенью. Если они поймут то, что понимаем мы — ты обречена.»
Чёрт. Чёрт!
«И что же делать?» — жалобно простонала я.
«Сидеть тише мыши, — сказал Верез. — И, по возможности, поддерживать иллюзию отношений с принцем.»
В этот миг поняла, как сильно скучаю по Ремвиду. В стране лишенной магии всё было куда проще и понятней.
«Ой, да ладно…» — отозвался на мои мысли Верез.
Я грустно усмехнулась и поплелась к столику, завтракать.
Весь день до меня долетали обрывки телепатических разговоров принца. Из них стало ясно — Эрик посвятил себя общению с народом и аристократией Западного Оплота. Ничего особенного, ничего, что могло бы пролить свет на происходящее, я не услышала. Разве что…
«Это граф Браэртор, — холодно сказал Эрик. В этот миг огненный монстр обращался не к Кардеру, к Крилу. — Старик возомнил себя победителем. Решил, раз я отдал книгу Вереза, то и престол отдам.»
«У нас нет доказательств, — отозвался Крил. — Может, старый Браэртор не давал команды? Может покушение спровоцировано слухами? Он ведь мог намекнуть кому-то, дескать — так и так, принц потерял нечто ценное…»
«Браэртор! — грубо перебил наследник. — Я чую.»
Разговор, конечно, задел.
Я не помнила графа Браэртора, но о сделке, разумеется, знала. До этого момента старалась не думать, не заострять внимание. У меня получалось. Получалось даже после того, как моя теория о мотивах взбалмошного наследника рухнула, и я поняла — дело не в секрете блока, дело в увеличении резерва.
Эрику выгодно гореть страстью, выгодно распалять и задевать меня, потому что даже мимолётный, случайный секс принесёт наследнику невероятные бонусы. Кто-то побеждает умом, кто-то силой. Огненный монстр выбрал второй вариант. Имея самый большой резерв, он обретёт невероятные возможности, забьёт всех.
«Настя! — воскликнул Верез. И прежде чем успела послать союзника лесом, продолжил: — Настя, ты невыносима. Ты как моллюск, как улитка, как…»
«Вот только не надо!»
«Надо! — маг уже не говорил, орал. — Почему в каждом его поступке ты непременно ищешь корысть?»
«А что я должна искать?»
«Эрик любит тебя, — процедил Верез. И повторил, как для тупых: — Любит!»
Ну да, конечно. Принц, наследник, сильнейший маг Фаргоса, любит… меня.
«Настя, ну ты же слышала,» — в интонациях того, кто сроднился с моей личностью, прозвучала усталость.
Я тяжело вздохнула. Обсуждать тему не хотелось — зачем бередить раны? Но если старик настаивает — так и быть, скажу.
«Для Эрика любовь ко мне… всё равно, что залёт по-пьяни — нежелательная, но уже данность. Он не хочет меня любить. Понимаешь?»
«Настя, не говори глупостей.»
«Это не глупость, Верез. Мы уже проходили такую любовь. И что в итоге? Разбитое сердце? Я не хочу повторения.»
Верез глухо рыкнул, но продолжать воспитательный процесс не стал.
Мы до самого вечера сидели в тишине, жестко игнорируя друг друга. Ну а когда солнце покатилось к горизонту, а город за окном накрыло розоватой дымкой, заговорить пришлось…
Лёгкий шелест у двери, торопливые шаги, снова тишина. Я отлепилась от окна, бросила сумрачный взгляд на дверь и не сразу поверила глазам. Шла медленно, осторожно, будто в щель подсунули не ключ, а живую гадюку.
