– Надеюсь, что наша семья – не от них, – пожимаю плечами я.
Хлоя с улыбкой запускает свою руку мне между ног. Она гладит меня, пока мое естество не отзывается.
– Судя по размерам этого органа, – улыбается она, – в тебе тоже течет кровь клана Зал.
Мне хочется подольше поспать, но Хлоя не желает упустить ни одной из возможностей, предоставленных нам круизом. В обличье Марсии и Барри Либман мы начинаем день занятиями йогой на верхней палубе, потом отправляемся в спортзал на аэробику, потом – на массаж. Позже, после краткого уединения в каюте и нескольких часов в бассейне мы возвращаемся в казино и пробуем все игры, просаживая примерно одинаковые суммы в блэк-джек, рулетку и игровые автоматы.
Все это время Хлоя от меня не отходит. Она то рассеянно дотрагивается до моей щеки, то гладит меня по плечу, то вдруг берет за руку. Поскольку я веду себя точно так же, окружающие принимают нас за молодоженов и постоянно поддразнивают.
Вечер мы проводим примерно так же, как и накануне, только на сей раз выигрываем в казино огромную сумму в тридцать три доллара после двух часов игры. Вернувшись к себе в каюту, мы принимаем свое настоящее обличье и вылетаем в открытое море на охоту.
Наше внимание привлекает кубинский патрульный катер русского производства. Он патрулирует побережье – должно быть, выслеживает перебежчиков на плотах.
– Ну что, попробуем? – спрашиваю я Хлою.
Она наносит первый удар, спикировав на мостик и проворно перерезав горло капитану и помощнику, а я приземляюсь на корму. Через несколько минут уже все тихо.
Моя невеста настаивает на том, чтобы осмотреть трупы и выбрать что-нибудь повкуснее. Она раскладывает их всех на палубе, дожидается, пока я откушу первым, и сразу присоединяется ко мне. Потом мы занимаемся любовью здесь же, на палубе, оглашая ночной воздух воем и рычанием.
Перед рассветом, прежде чем улететь с лодки, я открываю кингстоны. Мы взлетаем, а катер с мертвой командой на борту начинает погружаться. Мы кружим над ними, пока лодка не скрывается под водой.
– Пускай теперь кубинские власти гадают, куда они делись, – говорю я, и мы возвращаемся к своему лайнеру.
В каюте Хлое опять хочется заняться любовью, теперь в человеческом обличье. Я притворно сопротивляюсь и жалуюсь на усталость. Ничего, скоро доберемся до Западного рифа и мое усталое тело отдохнет от нашего маленького медового месяца.
На следующее утро мы просыпаемся поздно, но день проводим приблизительно так же, как и накануне. Еще мы пробуем себя в стрельбе по тарелочкам и в гольфе. Отправив несколько мячей в море, Хлоя быстро начинает делать успехи в обеих играх.
Вечером моя невеста видит объявление о том, что в одном из залов лайнера будет кино.
– Пойдем? Я никогда не была в кино.
Мы с Хлоей сидим рядом и смотрим фильм. Я обнимаю ее за плечи, рука любимой лежит у меня на бедре. Я ощущаю ее тепло. Моя невеста наслаждается каждым мгновением фильма: она ахает, смеется и плачет вместе с персонажами и большинством зрителей. Мне же интереснее наблюдать за ее реакцией, чем за фильмом. Это голливудский продукт, и совершенно ясно, что главный герой-красавец непременно женится на главной героине-красавице, преодолев цепочку недоразумений, несерьезные разногласия и даже преследования злодеев. А еще я думаю о том, что скоро Западный риф, и прикидываю, что нам следует сделать.
Мы взлетаем сразу после полуночи, когда судно подходит ближе всего к Западному рифу. У меня возникает искушение лететь всю дорогу до Кайя де ла Сангре, но это опасно: мы не знаем, где сейчас Дерек и куда он дел моего сына.
Мы с Хлоей летим на огни Западного рифа. У каждого из нас в когтях по небольшой сумке. В них одежда, деньги, сотовый телефон, который прислала нам Клаудиа.
– Что мы будем делать, когда прилетим? – беззвучно спрашивает Хлоя.
– Найдем, где отдохнуть до утра. Потом встретимся с Клаудией.
– Но у нас только одежда Либманов. Мне вовсе не улыбается так долго пребывать в обличье этой женщины.
Я вздыхаю:
Утром ты станешь Марсией в последний раз. До встречи с Клаудией мы успеем зайти в магазин.
– Хорошо, – отвечает Хлоя. – Я бы не хотела, чтобы она увидела меня такой.
Проснувшись оттого, что затекли руки, не сразу понимаю, где я. Сажусь и тут же вспоминаю, что мы уже не на корабле. Стараясь не разбудить Хлою, выбираюсь из постели и смотрю в окно на океан. Ставни я вчера снял. Солнце едва показалось над горизонтом, а несколько лодок уже маячат в поле зрения. Я тяжело вздыхаю. Жаль, что у нас с Хлоей так мало времени. Все проблемы, которые ожидают нас в Майами, разом всплывают в моем сознании. Прекрасно понимая, что расстояние слишком велико, все же пытаюсь мысленно поговорить со своим сыном, разумеется тщательно маскируя свои мысли:
– Генри! Генри! Это я, папа!
Нет ответа. Я пробую еще раз – результат тот же. Иду к ночному столику за сотовым телефоном, который передали мне ямайцы от Клаудии. Набираю ее номер. Клаудиа отвечает лишь после пятого гудка.
– Да, слушаю… – говорит она сонным голосом.
– Мы уже прибыли. Где вы? – шепчу я, стараясь не разбудить Хлою. В мои планы не входит объяснять Клаудии, что мы вломились в дом на побережье и провели ночь в спальне его хозяина.
– На пристани. Причал номер четыре, – отвечает она.
– Все в порядке?
– Ага, я извела полный бак горючего, но добралась ночью.
– Есть что-нибудь новенькое о нашем друге Питере?
– Вы что, шутите? Я только что проснулась от вашего звонка. – Она выдерживает паузу. – Сейчас половина девятого. Я еще не говорила ни с кем из своих людей. Кто же знал точно, когда вы объявитесь!
Хлоя что-то мурлычет, я оборачиваюсь посмотреть на нее. Ее глаза еще закрыты. Она потягивается под одеялом, как только что проснувшаяся кошка. Потрясающая невозмутимость, думаю я.
– Нам еще нужно встать и привести себя в порядок, – говорю я Клаудии уже своим обычным
голосом.
– Кстати, как насчет одежды? – напоминает Хлоя.
– Да, нам нужно купить одежду, – говорю я по телефону.
– Хотите, я возьму такси и приеду за вами? – спрашивает Клаудиа.
– Нет. Мы сами. Мы еще какое-то время здесь провозимся. Почему бы вам не позвонить в Майами и не узнать, что там творится?
– Конечно,- обещает она.- Желаю удачно сходить за покупками.
Хлоя в последний раз принимает обличье Марсии Либман. Я неохотно становлюсь ее лысым мужем. Мы оба одеваемся и быстро покидаем дом через заднее крыльцо.
Мы идем вдоль пляжа и отелей до первого поворота в город, сворачиваем и проходим домов десять по улице Дюваль в поисках магазина, где продавали бы хоть что-нибудь кроме побрякушек и маек. Хлоя говорит:
