– Мы пришли с миром, – повторил курия.
– Сколько вас? – настаивал на своем Свейн Синий Зуб.
На шее у него на тонкой золотой цепочке висел зуб ханджерского кита, выкрашенный в синий цвет.
– Столько же, сколько гальки на берегу, – ответил курия. – Столько же, сколько иголок на игольчатом дереве.
– Чего вы хотите? – выкрикнул кто-то в толпе.
– Мы пришли с миром, – еще раз сказал курия.
– У них не белый мех, – сказал я Ивару Раздвоенная Борода, стоящему рядом со мной. – Не похоже, чтобы они пришли из страны снегов.
– Ясное дело, – ответил Раздвоенная Борода.
– Разве нам не следует привлечь к этому внимание Свейна Синий Зуб? – спросил я.
– Синий Зуб не дурак, – ответил Раздвоенная Борода. – Здесь никто не верит в то, что курии собрались в стране снегов. Там нет столько дичи, чтобы такая орда зверей, о которой он говорит, могла прокормиться в тех краях.
– В таком случае где же находится их лагерь? – спросил я.
– Неизвестно, – сказал Раздвоенная Борода.
– К сожалению, вы о нас знаете, – продолжал курия, обращаясь к ассамблее, – только по тем отбросам, с которыми вам довелось встретиться; вы познакомились лишь с теми, кого мы изгнали из пещер и посчитали недостойными пользоваться достижениями нашей цивилизации. Это больные, безумцы или калеки, которые, несмотря на все наши усилия, не смогли жить, следуя законам гармонии и мира.
Жители Торвальдсленда выглядели озадаченными.
Я посмотрел на огромные топоры в руках курий, которые сопровождали оратора.
– Мы слишком часто встречались с вами на охоте и войне, – говорил курия. – Но в этом есть и ваша вина. Вы самым жестоким образом и без всякой необходимости охотились на нас, а когда мы пытались подружиться с вами, как с братьями по разуму, – убивали нас.
– Прикончить их, и все тут, – снова услышал я тихий шепот у себя за спиной. – Они же курии.
– Даже сейчас, – сказал курия, обнажив клыки, – среди вас есть те, кто хочет нашей смерти, кто призывает нас уничтожить.
Наступила полнейшая тишина. Курия все расслышал, хотя стоял довольно далеко от нас на платформе, которая была построена на склоне небольшого холма таким образом, что возвышалась над полем ассамблеи. Меня поразила тонкость его слуха.
Он снова продемонстрировал нам свои клыки, впрочем, возможно, это означало улыбку.
– Мы пришли с миром. – Курия огляделся по сторонам. – Мы простой, дружелюбный народ, – сказал он. – Нас интересует лишь развитие сельского хозяйства.
Свейн Синий Зуб закинул голову и громко расхохотался. И тогда я понял, что это очень храбрый человек. Стоящий рядом со мной Ивар Раздвоенная Борода тоже рассмеялся, а потом и все остальные.
Я не знал, приспособлены ли желудки курий к перевариванию растительной пищи.
Вся ассамблея громогласно хохотала. Смех наполнил поле.
Курия, казалось, совсем не обиделся. Может быть, он не знает, что такое смех. Может быть, для них это всего лишь один из звуков, которые издают люди, такой же бессмысленный, как крики китов для нас.
– Вам весело, – сказал он.
Значит, все-таки они понимают, что такое смех. Его губы вытянулись, и мы опять увидели клыки. Похоже, это действительно улыбка.
Тот факт, что курии обладают чувством юмора, вовсе не заставил меня переменить мнение об их сущности. Мне было только любопытно, какие ситуации курии находят забавными. Кошка, например, может развеселиться, глядя, как дергается и извивается мышка у нее в когтях. То, что живое существо обладает способностью смеяться, говорит о его разуме, умении думать, но совсем не о безобидности и мирных намерениях. Сам по себе нож не опасен, все определяется рукой, энергией и волей того, кто пускает его в ход.
– Мы не всегда были простыми фермерами, – сказал курия. Он открыл рот – устрашающее отверстие с двойным рядом белых кривых клыков. – Нет, когда-то мы были охотниками, и наши тела до сих пор помечены пятнами, которые напоминают о нашем жестоком прошлом. – Он опустил голову. – А еще вот это, – сказал он и поднял правую лапу так, что стали видны когти, – не дает нам забыть, что мы должны быть тверды в попытках справиться со своей упрямой наследственностью. – Курия обвел глазами собравшихся. – Но вы не должны попрекать нас нашим прошлым. Важно лишь настоящее. Важно не то, кем мы были, но то, кем мы являемся в настоящий момент. Сейчас мы хотим стать самыми обычными фермерами, возделывать землю и вести жизнь, исполненную покоя.
Северяне переглядывались.
– Сколько вас всего? – не унимался Свейн Синий Зуб.
– Столько же, сколько гальки на берегу, – ответил курия. – Столько же, сколько иголок на игольчатом дереве.
– Чего вы хотите? – спросил Свейн Синий Зуб.
Курия повернулся к ассамблее.
– Мы хотим пройти на Юг через вашу страну.
– Это безумие, – сказал мне Раздвоенная Борода, – пустить огромное количество курий на наши земли.
– Мы хотим отыскать пустующие земли на Юге, чтобы начать их возделывать, – продолжал курия. – Мы пройдем по вашей земле и больше не станем вас беспокоить.
– Ваша просьба звучит разумно, – сказал Свейн Синий Зуб. – Мы это обсудим.
Курия сделал шаг назад и встал рядом с двумя другими куриями. Они заговорили между собой на одном из своих языков – насколько я понимаю, на стальных мирах существует несколько различных рас курий. Я почти ничего не слышал из того, что они говорили. До меня доносилось лишь хриплое рычание, скорее напоминающее вой ларлов, чем разговор разумных существ.
– А какие злаки, – спросил Ивар Раздвоенная Борода, лицо которого скрывал капюшон, – курии предпочитают выращивать?
Я увидел, как уши курии мгновенно прижались к голове, но он почти сразу же расслабился. Губы растянулись в улыбку, обнажив клыки.
– Са-тарн, – ответил он.
Северяне понимающе закивали. Это была самая распространенная кормовая культура в их стране. Курия дал разумный ответ.
Ивар быстро переговорил с одним из своих людей.
– А как вы расплатитесь за проход по нашей земле? – спросил один из свободных людей Торвальдсленда.
– Мы обсудим условия оплаты, – заявил зверь, – как только для этого наступит подходящее время.
И снова отступил на шаг назад.
Многие свободные мужчины поднимались, чтобы обратиться к ассамблее. Некоторые предлагали разрешить народу курий пройти, очень многие выступали против.
Наконец все сошлись на том, что прежде, чем принимать окончательное решение, следует узнать о плате, которую могут предложить курии.
К этому моменту я понял, что Торвальдсленд, несомненно, представляет собой труднопреодолимый барьер для курий на пути к южным районам Гора. Курии, кстати, предпочитают жить на земле. Они не умеют плавать и не любят воду. На кораблях они чувствуют себя очень неуверенно. И мало разбираются в строительстве надежных судов. То, что сейчас большое число курий собирается отправиться на Юг, не может быть случайным совпадением, а наверняка связано с их войнами с Царствующими Жрецами. Я полагаю, что это была всего лишь проверка – не противоречат ли подобные марши законам Царствующих Жрецов. Не вызывало сомнений, что речь идет о горианских куриях. У них было примитивное оружие, они даже не пользовались переводчиками. По законам Царствующих Жрецов подобные существа должны сами решать свои разногласия с людьми. Я не сомневался, что местные курии под руководством своих соплеменников из стальных миров собираются начать марш через Торвальдсленд, который должен по прошествии немалого числа лет закончиться на южном полюсе Гора. Курии посчитали, что пришла пора действовать. Я не сомневался, что, если этому отряду будет сопутствовать удача, за ним последует широкомасштабное вторжение из космоса. Царствующие Жрецы проявили милосердие или равнодушие, когда оставили жизнь куриям, корабли которых потерпели крушение неподалеку от Гора. Эти звери, за прошедшие столетия ставшие многочисленными и сильными, теперь находятся под властью курий со стальных миров. Я был уверен, что они уже давно вошли с ними в контакт, более того, я не исключал, что прибывший к нам курия прилетел на Гор на стальном корабле и специально выучил горианский язык. Курии, родившиеся на Горе или прожившие здесь многие годы, не захотели бы тратить на это время. Звери и люди встречались только затем, чтобы убивать друг друга.
