— Кто поедет с вами, ваше высочество? — спросил Еасир.
— Отряд будет сборным — из самых умелых наездников: сорок нагаритян, тридцать эллирийцев и тридцать лучших всадников Тиранока. Если взять больше, мы не сможем подобраться к Эалиту незамеченными, а наша сила в скорости и скрытности, а не в числе.
Малекит заметил разочарование на лице Каратриля. Капитан Лотерна с натяжкой мог назвать себя хорошим наездником. Он отлично владел копьем и мечом, но верхом ездил не слишком умело. Малекит поднял руку, чтобы привлечь внимание капитана, и улыбнулся:
— Мой доблестный Каратриль, ты поедешь с нами, не беспокойся! Я не оставлю воина с таким храбрым сердцем и верной рукой в арьергарде!
— Я буду благодарен вам, ваше высочество, — с глубоким поклоном произнес Каратриль. — Поход с такими благородными товарищами — большая честь для меня.
Когда капитаны вышли, Малекит уселся на трон. Через несколько мгновений Еасир привел в шатер небольшую группку завернутых в темные мантии эльфов. Они откинули капюшоны, и Малекит увидел перед собой сдавшихся на его милость последователей культа.
Когда Малекит выступал, лагерь еще окутывала темнота. Отряд собрался на окраине лагеря, и вдоль выстроившихся воинов прошли трое укутанных тенями вороньих герольдов. Они раздали всадникам длинные черные плащи, чтобы прикрыть доспехи, и полностью снаряженный отряд выступил в тишине и тайне.
Сотня всадников следовала на север за одним из герольдов по извилистой дороге, спускавшейся с уступа, где армия устроилась на ночлег. Ехали быстро, но осторожно, и Малекит радовался ровной поступи своего жеребца. Когда дым костров остался позади, в сером предрассветном небе стали видны последние звезды. Тишину нарушал только глухой топот копыт. Они ехали теперь по пастушьей тропке через гряду невысоких холмов в тени гор. Тропу то и дело пересекали ручейки и ключи, а почва тут была достаточно плодородной: на ней рос кустарник и густые островки жесткой травы.
Они замедляли ход лошадей перед сложными участками, а порой, чтобы следовать за вороньим герольдом, приходилось ехать гуськом. Второй герольд ехал позади отряда, а третьего нигде не было видно: он еще затемно поспешил вперед на разведку.
Ближе к полудню они сделали недолгий привал, чтобы размять затекшие конечности и позавтракать хлебом и холодным мясом. Благодаря ярко светившему в ясном небе солнцу, тонкому, но теплому плащу и быстрой езде, Малекит совсем не чувствовал осеннего холода, хотя изо рта всадников и поднимался в воздух пар.
По пути они не встретили ни души, хотя время от времени проезжали мимо заросших руин древних домов и башен, рассыпанных по холмистым равнинам, будто брошенные богом игральные кости. Дорога постепенно пропала, князь нигде не видел даже тропки — становилось очевидно, что жители давно покинули эти места. В середине дня они снова остановились и напоили лошадей из бодро журчащего ручейка. Камни фундамента отмечали положение старинной мельницы, но никаких иных следов от нее не осталось.
Каратриль обратил внимание на одинокий холм недалеко от ручья: посреди желтеющей травы возвышались стены из черного камня. На вершине капитан разглядел опрокинутый белый монолит.
— Эльтуир Тарай, — раздался рядом низкий шепот.
Каратриль вздрогнул от неожиданности. За спиной стоял один из вороньих герольдов. Лицо всадника скрывал капюшон, но Каратриль разглядел изумрудно-зеленые глаза Эльтириора.
— Что ты сказал? — переспросил капитан.
— Вон тот холм, — герольд указал на голый каменный откос, — его называют Эльтуир Тарай. Там Аэнарион впервые обнажил Убийцу богов в битве. Тысячу лет назад здесь был город Тир Анфирек. Но пришли демоны и отравили своими заклятиями землю. На том холме Аэнарион в ярости занес меч Каина и сразил целый легион демонов. Мой дед Менретор сражался бок о бок с королем.
— Значит, ты князь?
— Это только титул, — отвел взгляд Эльтириор. — Когда-то эти земли принадлежали моей семье, но теперь они ничьи.
— А что случилось с городом?
— Говорят, ядовитая кровь демонов просочилась в землю и отравила ее. Тир Анфирек зачах и умер, как цветок без воды. Темная магия проникла во все камни, корни и ветви. Скот околел от болезней, а дети стали рождаться мертвыми. Потом сюда пришел Каледор и поставил впитывающий камень — он как раз готовился к созданию своего портала. Камень оттягивал темную энергию, и за прошедшие столетия жизнь медленно стала возвращаться. Крупные живые существа еще не могут здесь обитать, но уже появилась трава, и то тут, то там попадаются насекомые. Затем, лет пятьдесят назад, появились последователи темных культов, опрокинули камень и сняли все заклинания Каледора. Теперь темная магия снова собирается здесь.
— Почему же вы не подняли камень? — спросил Каратриль.
— Никто в Нагарите не знает, как это сделать. По крайней мере, никто из тех, у кого есть желание возродить эту землю. Возможно, в Сафери найдутся знающие волшебники и, когда снова воцарится мир, они сумеют поднять камень. Но боюсь, что на Эльтуир Тарае уже никогда не вырастет ничего, ведь именно на его склоне Аэнарион заключил договор с Каином.
Малекит отдал приказ собираться в путь. Эльтириор вспрыгнул в седло и ускакал, оставив Каратриля наедине с его мыслями. Капитан снова глянул на мертвый холм и содрогнулся.
По мере продвижения на север земля становилась более гостеприимной, трава достигала коленей всадников. В свете дня даже болота казались менее унылыми. До Каратриля долетали обрывки разговоров, а иногда всадники даже шутили и смеялись, будто хотели отогнать нарастающую тревогу.
Каратриль обнаружил, что едет рядом с эллирийскими рыцарями, бок о бок с их командиром Анельтайном. Их доспехи были более легкими, чем у рыцарей Анлека, и состояли только из кирасы и наплечников. В бою эллирийцы больше доверяли быстроте и ловкости. Высокие шлемы украшали длинные разноцветные птичьи перья. Белые лошади их уступали в росте нагаритским жеребцам, а их упряжь блестела голубым лаком. Каждый рыцарь имел при себе короткое копье с широким наконечником в форме листа и небольшой, но мощный лук со стрелами с синим оперением.
Из всех эльфов эллирийцы отличались наибольшей словоохотливостью и на ходу постоянно болтали между собой. Анельтайн тут же завел разговор с Каратрилем.
Сперва, по обычаю всех воинов, они поговорили о своих родных землях: сравнили женскую красоту, качество вина и прочие достоинства своих княжеств. Но вскоре разговор перекинулся на товарищей по отряду, а затем на нагаритян.
