Киоши вонзил взгляд в полированный пол пещеры, рассеянно поигрывая цепочкой кулона. Смекалка, расшифровка метафор и острый ум никогда не были сильными чертами его характера, но слова Мокено смогли задеть за саму душу. Конечно, он мог бы объяснить отшельнику, что противостоять опасности больше нет сил. Мог бы сказать, что уже пытался найти ответы, но не смог. Мог бы убедить, что против него объединились все три мира, а союзников не найти. Мог бы рассказать, что хочет не сражаться с бедой, а мирно жить на Земле, каждое воскресенье выезжая с друзьями на пикники… Но он не стал, понимая, что старик на самом деле не желал обидеть его или изгнать, всего лишь прокомментировав очевидное.
Мокено снова набил неглубокую трубку, пряча кисет с травами за пояс. Неспешно прикурил, и на этот раз в его жестах не было и тени неловкости или болезни. В круглом зале родился новый запах, более резкий, но не менее приятный. В неглубоком бассейне плеснул серебристым хвостом карп.
— Но, Киоши, довольно словесной мишуры, — отшельник внезапно прищурился, сверкая глазами, и в этот момент словно сбросил не один десяток лет. — Ты не один из тех, кто приносит мне пищу и подношения, чтобы я крал твое время, сотрясая воздух многоэтажной заумью. Ведь я знаю тебя, тоэх. Наслышан, несмотря на изоляцию…
Юноша удивленно поднял на Мокену глаза, но рта раскрыть не успел.
— Ты совершил отважный, но отчаянный поступок, попытавшись убить Стервятника, — старик кивнул головой. Не просто покачал, как будто та была готова безвольно упасть на грудь, но решительно кивнул, подкрепляя слова.
Киоши привстал с кресла. Из-под когтей брызнула каменная крошка, когда кулаки его невольно сомкнулись поверх подлокотников. Глаза молодого демона сверкнули.
— Проклятье, старик! Я не для того проделал путь через ваш пласт реальности, чтобы выслушивать лживые обвинения от каждого встречного!
Тоэх вдруг вздрогнул, неожиданно осознав, что пещера так называемого Мудреца является всего лишь очередной ловушкой врагов… Будто вновь прочитав его мысли, Мокено гневно стукнул кулаком по подлокотнику своего кресла.
— Успокойся! — глаза отшельника сверкнули так, что Киоши невольно зажмурился, оседая обратно. — Успокойся, Киоши Мацусиро, или мое терпение лопнет! И перестань портить мне мебель — ты шел сюда не для того, чтобы потерять голову в самый решительный момент.
Юноша обмяк на укрытой шкурами спинке кресла, отчаянно стараясь успокоить звенящие внутри нити. Отшельник попыхтел трубочкой.
— Как и любой представитель племени тоэхов, ты вновь интерпретируешь чужие слова так, как это выгодно только тебе. Так вот не думай, что я хвалю, мальчик, — продолжал старик, словно и не было вспышки внезапного гнева. — Я лишь сказал, что это был отчаянный и храбрый поступок, но безрассудный и бессмысленный. Ты должен знать, что Стервятник жив и лишь приумножил свои силы.
— Старик, я никогда не пытался убить никакого Стервятника… Никогда!
— Возможно, — смиренно кивнул Мокено, еще сильнее запутав тоэха. — Ты не делал этого, но это сделал ты. Ты не захочешь драки, но уже поздно, и сделанный выбор решит дальнейшую судьбу.
— Ты обещал, что избавишь меня от словесной зауми, старик. Так постарайся не обманывать, ведь я не принес тебе ни даров, ни еды, — злость, копящаяся в душе Киоши, позволила ему отодвинуть в сторону уважительный тон и легкую опаску перед скрытыми способностями отшельника.
— Такова моя суть, ничего не поделать, — на лице Мокено опять появилась широкая, болезненная улыбка. Голова качнулась вперед, назад, снова вперед, будто готовая запрокинуться.
— Я не понимаю ни единого твоего слова!
— Не торопись, это бывает опасно. Поймешь, хоть и позже. Главное, не забудь наш разговор. Однако могу добавить: теперь я вижу, что ты получил вещь, сила и важность которой и вправду велика.
— Я не получал ее. Это наш родовой кулон, и он достался мне после инициации. Отец вручил его мне незадолго перед своей смертью.
— Тогда ты чертовски рисковал, едва не отдав его в лапы Стервятнику.
— Если ты знаешь, в чем сила кулона, но продолжаешь путать меня, отшельник, я ухожу…
— Нет, ты не уйдешь. Пока.
— …И кто такой, в конце концов, этот Стервятник?!
Киоши снова не смог подняться с кресла, при этом уже буквально физически не находя себе места в словесных лабиринтах Мокено, переполняющих голову. Чувство собственного бессилия сначала вызвало в нем новый приступ ярости, а затем ощущение опустошенности.
— Кулон нужен тоэхам, — принялся рассуждать Мокено, не глядя на собеседника, но словно ожидая, что тот подхватит нить разговора. — Также его пытаются добыть мидзури, пусть и чужими руками. Может, ты знаешь, что он нужен кому-нибудь еще?
— Людям?!
Киоши презрительно фыркнул, недоумевая, как такая мысль вообще могла придти отшельнику… и вдруг ком встал в его горле, мешая дышать. Он расслабился, уже не пытаясь встать. Осознал, что молча смотрит в бездонные, как темно-синий океан, глаза старика. Едва слышно, одними губами юноша смог произнести вопрос:
— Они тоже ищут его?
Мокено улыбнулся, но на этот раз предельно печально, как уставший веселить зрителей мим.
— Кулон принадлежит клану Мацусиро не первую эпоху, так откуда мне знать его силу? Это как раз твоя забота, юноша. Но если ты хочешь получить ответ на вторую половину своего вопроса, то Стервятник — это нынешний советник нашего хосадаку. Это необычайно сильный демон, и я не знаю, где его нашел Кого. Или это он нашел Кого… Одно я знаю точно — Стервятник не мидзури.
Киоши сглотнул колючий комок.
— И не тоэх?
— Верно…
Тень пронеслась по зале, заставив пламя в светильниках затрепетать, а белоснежную птицу тревожно вскрикнуть. Далекий раскат грома потряс гору, сверкающие карпы заметались в прозрачной воде. Ох, как же холодно стало в этот миг в пещере.
— Близятся тревожные времена, Киоши. Всегда на Кресте были те, кто желал продолжения войны, но сейчас они необычайно сильны. Я не вижу силу вражеских комбинаций, не знаю расположения фигур, не могу предсказать, кто тянет за нити. Я волен лишь предполагать, но это можешь делать и ты сам. Тех, кто жаждет свести счеты с демонами соседнего мира, хватает и на твоей родине, и на моей. Подумай над тем, что человеку никогда не увидеть Нитей. Ему лишь кажется, что сущности, подобные твоей или моей, черпают свое могущество прямо из воздуха. И он никогда не увидит их, если осознанно не станет стремиться к этому… Всегда. Всю жизнь. И даже после смерти. Поняв, о чем я говорю, ты сможешь увидеть цепи заговора, охватившего Крест.
