— Что это значит? — сразу же со злобой спросила она.
— Ты узнала слишком многое, — я пожал плечами, как будто ничего особенного не случилось. — Надеюсь, ты понимаешь, что выйти отсюда ты сможешь только в двух случаях: либо станешь моим верным шпионом в рядах Талиона, либо в виде какого-нибудь мелкого предмета, в который я превращу твой труп. Думаю, Забвение на тебя не действует? Тем более.
— Что ты хочешь? — уже спокойнее, прекратив попытки вырваться, осведомилась Синэл.
— Раз ты согласилась стать моим шпионом, начни прямо сейчас. Мне нужна информация, за разглашение которой Талион без раздумий тебя убьет. Я слушаю.
Если бы маги умели колдовать одним взглядом, я был бы уже мертв. Впрочем, Синэл быстро совладала с собой и задумалась. Она даже не допускала мысли о том, что я блефую, прекрасно понимала, что убить ее — для меня, как высморкаться.
— Разве так обращаются с девушками, — начала она, обиженно надув губки, но увидев, что я полез за палочкой, тут же пошла на попятную. — Ладно-ладно, есть у меня такая информация. Хотела ее на черный день приберечь…. Пожалуй, это как раз он.
— Не тяни.
— В общем, Талион врет, что он последний эльф на Земле.
Сначала я даже не понял, что она имеет в виду.
— Повтори, — приказал я.
— Талион не единственный эльф на Земле, — терпеливо, по слогам, повторила Катарис. — Он сознательно врет об этом. Его постоянно сопровождают как минимум два эльфа, на которых наложены мощные чары невидимости.
Странно, я ведь ничего не чувствовал в его присутствии. На каждой встрече рядом с ним никого не было, уж я-то знаю.
— Не знаю как, — продолжила Синэл, — но они практически неосязаемы. Их нельзя услышать, учуять по запаху, или увидеть ауру. Возможно, они используют какие-то артефакты. Я сама смогла заметить их лишь по косвенным признакам. Как-то раз, во время разговора с Талионом, заметила, что штора шевельнулась. Потом еще раз. Тогда-то меня это и заинтересовало. Но даже мне потребовался целый год, чтобы докопаться до правды. Талиона круглые сутки охраняют два эльфа, я видела их. Одеты в какой-то кожаный доспех, на поясе мечи, за спиной луки. И волшебные палочки имеются.
— Их только два?
— Нет, конечно! — фыркнула Синэл. — Им ведь еще и есть, и спать надо. Я насчитала около десятка эльфов.
— Зачем Талиону скрывать, что он не единственный эльф? — задал я риторический вопрос.
— Мне-то откуда знать? Мне лишь известно, что он оберегает эту тайну, как зеницу ока. Даже магистры не в курсе этого. Только я. Ну, теперь еще и ты. Сойдет?
— Вполне, — кивнул я, одним взмахом освобождая Синэл от пут.
— Может еще Непреложный Обет дать? — теперь уже она задала риторический вопрос. — Тогда учти сразу: уж лучше смерть.
— Нет, что ты. Конечно, я тебе доверяю.
Интересно, она повелась на мою ложь? Наверняка нет. Ну и ладно.
— Так я пойду? — уточнила она.
— Иди-иди, — я проводил Синэл взглядом, и на всякий случай удостоверился, что она действительно ушла.
Астрономическая Башня. Пожалуй, мое любимое место в Хогвартсе. Особенно ночью и когда здесь не идут уроки. Наблюдение за звездами меня всегда успокаивало. И я не один сейчас наблюдал за звездным небом. Внизу, на земле, я заметил темную фигуру. Слишком большую, чтобы быть человеком. Заинтересовавшись, я прыгнул с Башни и специальным заклинанием затормозил у самой земли, мягко приземлившись на обе ноги.
— Люмос, — тихо произнес я, освещая фигуру перед собой.
Яркий свет с конца палочки осветил кентавра. Его я быстро узнал и немедленно погасил свет. Это был Флоренц, один из двух преподавателей Прорицания.
— Доброй ночи, Флоренц, — поздоровался я, вставая я.
— Доброй ночи, Иван Лисов, — кивнул в ответ кентавр и снова поднял взгляд на звезды. — Ты тоже вышел полюбоваться небом?
— Да. Люблю звезды, — отозвался я, тоже поднимая голову. — Что ты видишь?
— Марс сегодня очень ярок, — я без труда нашел на небосклоне яркую точку. — Грядет война.
— Война никогда не прекращается, — равнодушно сказал я.
— Верно, — вздохнул кентавр, — но эта война будет самой страшной из всех. И начнешь ее ты, Александр Стоун.
К моему собственному удивлению, я остался спокоен. Кричать что-нибудь вроде: «Как ты узнал?», «Я не Стоун!» и прочее, я не стал.
— Давно знаешь? — спросил я, ухмыльнувшись.
— С самого начала. Звезды сказали мне.
— И что ты сделаешь дальше? Убьешь меня, чтобы предотвратить войну?
— Даже если бы твоя смерть что-то решила, я бы не стал этого делать, — серьезно ответил Флоренц. — Кентавры не…
— … вмешиваются в дела людей? Я знаю. Как по мне, идиотское правило.
— Ты знаешь, откуда этот закон появился, Александр Стоун? — внезапно задал вопрос Флоренц.
— Нет.
— Давным-давно кентавры решили вмешаться в нити Судьбы, предотвратить неизбежное. Наши предки хотели сделать как лучше, избавить мир от ужасного тирана, который уничтожил бы свой собственный народ. Ему звездами было предопределено сделать это. Но кентавры вмешались и убили его раньше, чем он стал тираном. И его народ начал мстить. Наши предки пытались объяснить свой поступок, но люди были глухи. Тогда мой народ был почти полностью уничтожен. Охота на нас заставила кентавров уйти с открытых просторов и укрыться в лесах. Неужели ты, Александр Стоун, думаешь, что кентавры созданы для жизни в лесу? Наш дом — это бесконечные степи и поля. Тогда выжившие кентавры и ввели закон: не вмешиваться в дела людей. Стремясь изменить Судьбу, можно сделать только хуже.
— Интересная история, — кивнул я. — А какое будущее ты виnbsp;
дишь для своего народа?
— У моего народа нет будущего, — печально ответил кентавр. — Нас всех ждет смерть…. С каждым днем звезды все отчетливее показывают это.
— Значит, еще можно это изменить? — задал я наводящий вопрос.
— Я знаю, о чем ты думаешь, Александр Стоун. Забудь. Никто не пойдет за тобой.
— Почему? — удивился я.
— Никто тебе не поверит. Ты можешь обмануть кентавров.
— Так посмотри на эти свои звезды! — невольно разозлился я. — Что они говорят обо мне?
— Ты чудовище, Александр Стоун. Монстр, лишь по непонятной прихоти мироздания носящий облик человека, — холодно ответил Флоренц. — Звезды не желают говорить о тебе, тебе нет места среди них.
— Так отведи меня к своим, — предложил я. — Пусть они сами решают.
— Они откажут тебе, Александр Стоун, — покачал головой кентавр.
— Вот пусть лично мне в лицо и откажут. Или ты решаешь за всех кентавров? Я могу и сам вас найти, ты об этом знаешь. Но тогда твои сородичи могут напасть, а я буду защищаться. Многие могут погибнуть. Ты этого хочешь? Я — нет.
