Старейшины молчали, и я решил продолжить «наступление».
— Вы говорите, что кентавры не вмешиваются в дела людей. Понимаю смысл этого закона. Но я и не прошу вас вмешиваться! Примите мою помощь, пойдите за мной, и я гарантирую вам свободную и спокойную жизнь! Я не буду лишать вас традиций, заставлять жить вопреки вашим принципам, ущемлять вас или травить. Все, чего я хочу — это создать государство магии. Где все магические народы смогут жить в мире и гармонии, смогут раскрыть свой потенциал! Оборотни, вампиры, маги, магглы, кентавры, домовые эльфы, дриады, нимфы — все до одного!
Старейшины продолжали молчать, не отрывая взгляда от огня.
— Вам придется решать судьбу своего народа, — устало сказал я. — Хотите вы того или нет. И ваше решение либо спасет кентавров, либо уничтожит их.
— Мы подумаем над твоим предложением, Александр Стоун, — все-таки ответил Старейшина. — А теперь — иди.
Я молча встал, и вышел из шатра.
Выйдя наружу, я сразу же перекинулся в волка и побежал в сторону Хогвартса, несмотря на то, что Бейн явно собирался что-то сказать. Слушать его не было никакого желания.
«Думаешь, они согласятся?»
А куда они денутся? Согласятся. Впрочем, даже если нет, есть другие племена. И более сговорчивые. В крайнем случае, можно и силой заставить. Или же пусть подыхают — не велика потеря. Пользы от них я пока особой не вижу.
«А мы действительно предоставим им свободу, если они согласятся?»
В разумных пределах.
«То есть, нет?»
То есть, нет. Я не допущу, чтобы в моей стране был кто-то, над кем я не имею власти. Зачем мне «пятая колонна»? Но официально они, конечно же, будут свободы и вольны делать, что захотят, в рамках принятого законодательства. Поначалу, они получат все, что хотят. А потом — «военное положение», «суровые времена требуют суровых решений», «для всеобщего блага» и прочее в таком же духе. Как это обычно и бывает.
На одиноком острове у берегов Шотландии сегодня было спокойно: не дул пронизывающий холодный ветер, не лил дождь, тучи, и те не закрывали солнце. Погода совершенно не соответствовала ситуации и месту.
Но, даже не смотря на солнечные лучи, Азкабан выглядел так, как ему и было положено: мрачной, неприступной тюрьмой, в стенах которой заключены самые опасные из живущих магов.
«Кроме одного» — напомнил себе Гарри Поттер, идя к главному входу тюрьмы.
Герой Магического Мира по уровню мрачности мог соперничать с Азкабаном: Поттеру совершенно не нравилось посещать тюрьму, к тому же дело усугубляла возложенная на него миссия. Следом за Гарри шли два его заместителя и тройка авроров.
Старший надзиратель Азкабана встретил высоких гостей прямо у входа. Вытянувшись в струнку, он приготовился отрапортовать, но его прервали бумаги, сунутые Поттером прямо под нос. Быстро пробежав по тексту глазами, надзиратель в прямом смысле слова потерял дар речи.
— Но… но… как…? — пытался выдавить он из себя.
— Вам что-то непонятно? — раздраженно спросил Гарри, хотя в душе он понимал стражника.
— Нет, сэр, — взял себя в руки маг. — Разрешите выполнять?
— Да. И побыстрее.
— Есть!
Надзиратель бросился по коридору вглубь тюрьмы, а Гарри со свитой остался у входа. Рядовые стражники стояли все еще в напряжении, не зная как себя вести в присутствии высокого начальства.
Через пятнадцать минут надзиратель вернулся, в сопровождении четверых заключенных и трех стражников с палочками наготове. Гарри знал каждого из этих заключенных.
Амикус и Алекто Кэрроу. Брат и сестра, Пожиратели Смерти. Одни из самых могущественных и опасных союзников Волдеморта. В Битве при Хогвартсе не участвовали, благодаря чему и выжили. Но, тем не менее, их грехов хватило на пожизненное в Азкабане, лишь чуть-чуть не хватило до Поцелуя. Выглядели они не важно, жизнь в тюрьме никому здоровья не добавляет. Гарри лишь надеялся, что это не сказалось на их разуме и магической силе.
Альфред Лютый, оборотень. Во время правления Волдеморта был одним из лучших егерей-охотников. Лично поймал более пяти десятков «врагов режима». После смерти Темного Лорда еще целых три года бегал по Англии, отравляя жизнь аврорам и магам. Был взят в плен при попытке освободить Пожирателей Смерти из Азкабана.
И, наконец, Питт Уилсон, Пожиратель Смерти. Пожалуй, самый опасный из этой четверки, хоть и не самый сильный маг. Как удалось установить, работал под началом Стоуна. И результативно работал. После падения Волдеморта, смог бежать и скрывался три года. Организовал попытку побега, совместно с другими Пожирателями, своих подельников из Азкабана. Попытка провалилась, и Питт был пойман. Приговорен к пожизненному заключению, хотя некоторые чиновники Министерства настаивали на Поцелуе Дементора.
Заключенных построили перед Гарри, и он еще раз внимательно осмотрел их. Никакого страха на их лицах не было, скорее даже презрение.
— Вы знаете, кто я… — начал Гарри, но был перебит.
— Мы знаем тебя, малыш Потти, — рассмеялась Алекто, и ее поддержал брат.
Смех был прерван двумя ударами стражников.
— Все вы — отбросы общества, которых я с удовольствием бы оставил гнить в Азкабане до конца жизни, — холодно продолжил Поттер. — Но вам решено было дать второй шанс. Шанс искупить свои грехи. Аврорат предлагает вам задание, по выполнении которого вы все получите амнистию и прощение своих прошлых преступлений. Разумеется, вы останетесь под наблюдением, но на свободе. И без ограничений в магии.
— Что нужно сделать? — деловито осведомился Уилсон, которому совсем не улыбалось провести остаток жизни в тюрьме.
— Чтобы исключить возможность предательства каждый из вас даст Непреложный Обет — это обязательное условие, — сказал Гарри, проигнорировав вопрос Питта.
— Что нужно сделать?! — повысив голос, спросил заключенный, и глава Аврората, наконец, обратил на него внимание.
— Убить Александра Стоуна, — просто ответил Гарри.
Приближался Святочный бал. Ученики по этому поводу становились все более и более расслабленными. На уроках они хотели не учиться, а обсуждать, кто с кем пойдет, кто какую мантию или платье наденет. Старшекурсники тайком, думая, что я их не слышу, составляли план проноса в Хогвартс алкоголя. Несколько совершеннолетних семикурсниц даже пригласили меня на бал. Пришлось им отказать: на детей меня не тянет, да и не уверен, что преподавателям такое разрешено. По крайней мере, я бы точно запретил заранее.
Лично я вообще не собирался идти на этот бал, но МакГонагалл в категорической форме заявила, что присутствие преподавателей — обязательно. Причем, ко всему прочему, еще было приказано не ударить в грязь лицом. Не было печали. Ну, не люблю я подобные массовые мероприятия! Я даже всерьез подумывал, а не сломать ли мне пару костей, чтобы обеспечить себе счастливый отдых в пустующем Больничном крыле.
