«Какие такие сны видит это райское создание? Уж явно не такие, как мои, ну и ладно, значит, так надо».
Снова засыпая, он почувствовал, как Ирина обняла его, опять зарылся носом в волосы, которые теперь пахли не карамелью, а скорее дымом от ароматической палочки с сандалом. «Свеклу чистить, картошку, морковь всякую грязную, землей облепленную, мясо разделывать, рыбу потрошить… Никакой кухни!» - заявил себе Букарев: отправлять Камелину туда было бы непростительным преступлением, настолько нежные у нее были руки.
XVIII
Дрожащими на ледяном ветру пальцами Иветта пыталась набрать номер телефона, но длинные ногти мешали, и она постоянно промахивалась. Керыль встретил ее шедшим почти стеной, крупными хлопьями, мокрым снегом – первым в этом году. Восьмого октября – форменная метель. Если снега выпадет много, он, наверное, залежится и до завтра, а на завтра обещали в прогнозе дневной минус. Опять зима в октябре, как в прошлом году. А всего десять дней назад стояла адская жара…
Наконец ей удалось.
- Здравствуйте, я хотела адрес уточнить… - защебетала она в трубку. Контора находилась почти в самом центре города, на Свечной площади, где стояли в девяносто первом большие митинги, где дрались, стреляли, радовались, жгли партбилеты и инако делали историю. Добираться было удобно – от вокзала как раз до Свечки ходил прямой автобус.
Нужный дом она нашла легко: это был единственный старинный купеческий дом из расположенных здесь, испорченный современным ремонтом. Впрочем, испорченный на фоне других – в него лишь вставили стеклопакеты и сделали не вписывающееся во внешний вид крыльцо, да еще покрасили в кричащий травянисто-зеленый цвет. «ЗАО «Эвис», центральный офис» - гласила неврачная серая вывеска на старых дверях, которые в покраске нуждались куда больше, чем фасад здания.
Войдя, она первым делом спросила у вахтера, как попасть в кабинет, где ей было назначено собеседование, поднялась на второй этаж и без стука открыла дверь. Ругая себя за поспешность, она подошла к пустому столу – кадровик куда-то отошел.
Кадровиком оказалась дама лет сорока пяти, с приземистой, плотно сбитой фигурой и волосами, похожими на солому: подстриженные криворуким парикмахером, они лежали на ее голове дурацкой шапкой. Впрочем, ногти были в идеальном состоянии, косметика нанесена аккуратно, а костюм ей очень шел.
- Добрый день, я зашла, а тут никого нет…
- Садитесь, - сухо отрубила тетка. Устроившись в своем кресле, она пару минут пощелкала компьютерной мышью и наконец повернулась к Иветте.
- Что за работа, представляете себе вообще?
- Вполне, - улыбнулась Иветта, - всю жизнь этим занимаюсь.
- С офисным софтом хорошо, значит, стандарты в документах вам известны, верно?
- Все верно, да.
- Тогда сюда. Мы вас берем в координационный офис, который осуществляет работу наших предприятий в Сероводском районе. Не только в Серых Водах, у нас и в районе кое-что есть. Рабочий день с девяти до шести, обед с часу до двух, лучше есть прямо там, на работе, потому что офис на окраине – улица Чехова, дом тридцать один. Работают там и мужчины, но конкретно у вас начальником будет женщина, так что приставаний не бойтесь. Замужем?
- Нет.
- Дети есть?
- И не будет, я по женской части нездорова, есть запись в медкарте.
- Хорошо, вернее, наверное, плохо, но для нас-то это хорошо. Почти вся работа с документами будет на вас, напарник ваш, мужчина, немного другим делом занимается. У нас в компании дресс-код, стандартный: белый верх, черный низ, туфли на каблуках. Можно однотонный костюм с юбкой. Колготки – какие хотите, кроме цветных, но обязательно, даже летом. Волосы можно распущенные. Рабочее место можете оформлять как хотите, хоть календарей с голыми сиськами там развесить, клиенты по координационным офисам особо не ходят, а конкретно к вам и не зайдут. В офисе все есть, и чайник, и микроволновка, и кулер. Условия работы не пугают?
- Нет, даже лучше, чем обычно предлагают. У вас какая рабочая неделя?
- Пятидневка. Иногда, если мало работы, бывает выходным и понедельник или пятница, например, из предприятий где-то простой, а с другими вы уже разобрались. В некоторые дни уйти можно с работы раньше или прийти позже, это по согласованию с начальником. Если работы много, иногда выходим в субботу, но это редко.
- Все поняла, да, - Иветта кивнула ей в знак полного согласия с условиями.
- Тогда давайте вашу трудовую книжку, храниться она будет здесь, и пишите заявление. Или написали уже?
- Написала еще там, в том офисе.
- Плохо, нужен оригинал, нам они его если только по факсу перешлют. Пишите еще одно, я позвоню, договорюсь, чтобы дубль уничтожили.
Когда все формальности были улажены, кадровик остановила уже направившуюся к выходу Иветту.
- И да, хочу напомнить: никаких служебных романов ни с начальниками, ни с равными, ни с подчиненными. По крайней мере на службе не афишировать. Если случится, то нельзя, чтобы в центральном офисе об этом знали. Уволят обоих по статье. Да, еще забыла сказать: день города и «День тепла» - тоже выходные, для всех.
- Так они у нас в области по закону же выходные, разве нет?
- Да, но у нас их сделали выходными только в этом году. Постановление-то рекомендательное. В школах, например, они выходными не бывают. Да и на День тепла много где отпускают только тех, кому нет тридцати.
«Днем тепла» окрестили местный аналог дня святого Валентина, который отмечался 29 ноября, в день рождения Иветты. Конечно, с ней это было никак не связано, просто так совпало, и кроме того, в восемьдесят девятом, когда она родилась, праздник уже существовал, хоть и не был еще признан местными властями, это произошло позже, к середине девяностых. Отличительным его признаком было отсутствие атрибутики – никаких сердечек и ромашек, никаких подарков, в этот день парочки просто отправлялись гулять – была такая традиция.
Выходить на работу ей надлежало в понедельник. Попрощавшись с начальником отдела кадров, Иветта вышла на улицу. Снег валил стеной, прохожие, матеря погоду, бежали по разным сторонам как угорелые. Сама она тоже не взяла ни зонта, ни даже шапки, а капюшона на ее куртке не было. День клонился к вечеру – хотя ей казалось, что собеседование длилось минут двадцать, прошло уже больше часа, взглянув на часы, Иветта поняла, что на ближайшую электричку безнадежно опоздала, а следующая пойдет уже затемно. Чертыхнувшись про себя, она побрела на остановку: на вокзале хотя бы сухо.
Новехонький, чуть ли не в заводской смазке – какой контраст с древними развалюхами в Серых Водах! – сверкающий ПАЗ-3204 въехал с размаху прямо в огромную лужу перед остановкой, она едва успела отскочить от брызг. Оказавшись на вокзале, Иветта с грустью оглядела стенд расписания пригородных поездов, удостоверилась, что сегодня эта электричка вообще отменена. Домой она попадет только ближе к ночи. Что ж, раз так, надо хотя бы пойти поесть…
Не во всех крупных городах на вокзале имеется хотя бы какая-нибудь харчевня – хорошо если ларек с чипсами и кока-колой по вдвое вздутым ценам – но Керыль этого избежал: вокзальный буфет мало того что существовал в объективной реальности, так еще и продавал вполне съедобную еду по вполне божеским ценам. Купив два пирожка с картошкой и кофе, она огляделась по сторонам: похоже, люди пришли не столько поесть, сколько укрыться от стихии, потому как далеко не на всех столиках отслеживалось наличие чего-либо съестного, а народу было – яблоку негде упасть. Она пошла в конец зала, к дверям, оглядываясь по сторонам в поисках хотя бы одного свободного места, и оно там все же нашлось – за маленьким, видимо, бракованным столиком – его ножка была перемотана изолентой – сидел всего один человек, и притом человек, которого даже не надо было спрашивать «Я вас не побеспокою?», потому что человеком этим был Егор Ахмелюк. Он, сгорбившись над столешницей, жадно наворачивал что-то похожее на жареную картошку, изредка откидывая назад мокрые черные, как смоль, волосы.
