Но его вопли никто не слушал, и Феала, зажатая в кулаке двухметрового исполина, со свистом устремилась вниз.
Глава 26
Еще до того, как узкое лезвие клевца с треском врубилось в столешницу, буквально в нескольких миллиметрах от пришпиленной руки Пуза, красномордый толстяк потерял сознание. Он сомлел, растекшись жирной кляксой по всему креслу, и закатил глаза.
— Астал, ты промахнулся, — с легким неудовольствием констатировал я.
— Я еще не привык к Феале, топором было бы сподручней, — буркнул воин, мощным рывком вызволяя застрявшее оружие.
— Ну, дело твое, — хмыкнул я, ухватываясь за сай и тоже с трудом выдирая его из стола. — Приведи нашего собеседника в чувство, будь добр.
Дважды просить не пришлось, и здоровяк отвесил Пузу мощную пощечину, от которой тот чуть не выпал из кресла. Я побоялся, что таким богатырским ударом мой спутник отправит бандита в еще более глубокое забытье, но напрасно. Уродец встрепенулся, словно спящий от кошмара, и первое, что он сделал, это бросил панический взгляд на свою руку.
Увидав, что она все еще на своем законном месте, да к тому же и не приколота больше моим штыком, Пузо прослезился от радости. Он прижал ее к себе, словно любимое дитя, и принялся баюкать, пачкая все еще бегущей кровью свою одежду.
— А теперь еще раз, — обратил я на себя внимание. — Слушай внимательно, и запоминай. С Репеем, я позволю разобраться тебе самому. Сделай так, чтоб твой помощник никогда больше не смог тебя подставить. Иначе я вернусь, и одной рукой ты уже не отделаешься.
— Да-да, спасибо! — Искренне поблагодарил меня толстяк. Он уже приготовился стать калекой, и теперь раненная ладонь и ошпаренная рожа ему казались совсем плёвой ценой за ошибку его подчиненного. — Я во всем разберусь…
— Я даже немного помогу тебе, рассказав о мотивах твоего человека, — великодушно улыбнулся я. — До Репея дошла информация, что Астал вдруг разбогател настолько, что теперь может позволить себе жить в первом кольце Махи. И его это очень сильно задело, поскольку он помнил, что ты простил Стальному часть процентов по игровому долгу. Твой выкормыш посчитал себя достаточно смелым, чтобы попытаться эти деньги спросить, но без твоего ведома. Понимаешь?
Все сказанное было чистейшей правдой. Уж не знаю, с каким пристрастием Кара спрашивала пойманного мной оборванца, но он сдал всех, кого только знал. А дальше моя агентурная сеть, которую выстраивали для меня Чук и Чак, впервые показала себя в настоящей работе. Для меня собрали всю информацию с городского дна, которую только сумели найти. И единственное, что оставалось в тени, так это то, кто донес игровым баронам, что воин теперь переехал жить в центр. Впрочем, я и сам знал ответ на этот вопрос…
— Этот сученыш хотел обмануть меня?! — Натурально удивился Пузо, и я в очередной раз подивился, насколько дипломатичным и словоохотливым можно сделать любого отброса, если иметь за спиной Владеющего воды.
— Хуже. — Коротко бросил я. — Этот сученыш хотел обмануть меня! Ведь это я нанял Астала, и все его деньги — это бывшие мои деньги. Ты понял?
— Конечно, домин! — Блеснул Пузо знаниями этикета. — Уверяю вас, ничего подобного больше не повториться!
Ухмыльнувшись и похлопав уродца по красному лицу, я мягко сказал:
— Я знаю, я знаю. Ведь иначе это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни.
Развернувшись и изобразив, что собираюсь уходить, я вдруг остановился у самого выхода.
— Ах да, Астал! Оставь нашему новому другу напоминание о сегодняшнем дне. Пусть он вспоминает о нас почаще.
Следуя отрепетированному сценарию, здоровяк со скоростью пикирующего сокола выбросил свою огромную пятерню и ухватил владельца игорного дома за шею. Воздух в очередной раз прорезал заполошный визг Пуза, и когда здоровяк отнял свою руку, на коже у того красовался сильный ожог, по очертаниям повторяющий его ладонь.
— Владеющий…
— Чертов колдун…
— М-м-мать…
Трое головорезов, которые совсем недавно загоняли Астала в угол, сейчас натурально струхнули. Их лица стали белее свежего снега, который в этих широтах никогда не видывали, ведь до этих болванов только дошло, что они едва-едва сумели разминуться со своей смертью. Для подобных им отбросов не было большой разницы между Аколитом или полноправным магом, а потому шок, который они испытали, едва не заставил их намочить штаны.
Впрочем, зная воителя, я был уверен, что он сумел бы убить и покалечить всю эту троицу даже не обращаясь к Искре.
— Прощай, Пузо, — сказал я, сверля ошарашенного толстяка тяжелым взглядом, — и молись, чтобы небо не свело тебя со мной снова.
Когда мы покидали эту гостеприимную таверну, то увидели, что вся публика с первого этажа разбежалась, побросав на игровых столах не только кости, но и свои деньги. Можно быть уверенным, мой визит здесь запомнят надолго…
* * *
Ночью я снова проснулся в холодном поту, запутавшись ногами в легкой простыне, словно в рыболовной сети. Видения проклятого Ада сегодня были так же реалистичны, как и всегда, а боль, терзающая мою душу, ощущалась настолько реально, будто меня и в самом деле толпа грешников потрошила заостренными камнями. С трудом переведя дух, я сел в постели, а потом и вовсе поднялся, прошлепав босыми пятками до стола. Там я постарался с удобством устроиться и приготовился немного поработать. Следовало набросать новые инструкции для Кары и получить от нее свежие отчеты.
Девочка, кстати, меня откровенно радовала. Исполнительная, упорная и преданная. Она не ныла, как Чук и Чак, выискивая причины и оправдания, а просто брала и делала. Молча. И ни разу еще она не пожаловалась, что ей было тяжело или сложно. В одиночку она сумела создать небольшую магическую сеть, по которой два десятка информаторов слали ей оперативные данные. А она лишь их обобщала, структурировала, обтесывала и перенаправляла мне. И постепенно я начинал видеть более полную картину того, чем живет пригород Махи и первое кольцо. Со вторым кольцом было сложнее, потому что купцы не привыкли посвящать в свои дела кого бы то ни было, да и вообще более тщательней берегли свои тайны. Но и это оставалось лишь вопросом времени. Золото и серебро способны развязать практически любой язык, была бы цель.
Взяв в руки второй рабочий прототип механического пера, который для меня изготовил Гиртам, я бросил в хрустальный бокал с водой заряженный кварц, который тут же начал испускать ровное мягкое свечение. Не бог весть какая замена настольной лампы, но гораздо лучше, чем даже свеча.
Выводя на пергаменте замысловатые буквы исхиросского алфавита, я не мог не восхититься работой ювелира. Да-а, вот таким инструментом работать уже приятно. Ни тебе клякс, ни чернильниц, ни лезвий для заточки. Небо и земля просто! И пусть этот вариант шариковой ручки был еще далек от совершенства и требовал помимо прочего чернила особого состава и густоты, но пользоваться им было уже намного удобней, чем традиционным пером. Толщина линий, конечно, все еще оставляла желать лучшего, но уже можно было сказать, что технология прошла откатку. Дело теперь оставалось только за малым — запустить серийное производство. Серийное, насколько так вообще можно сказать о результате полностью ручного труда.
Еще некоторое время я потратил на то, чтобы перевести свои записи в шифр, а потом уничтожил листы, которые кто-нибудь мог ненароком прочесть. Кара сейчас наверняка спит, и тревожить ее не было смысла. Я вполне мог ее разбудить, насколько я успел заметить, свой сигнальный амулет она держит всегда рядом с собой. Но зачем? Мои послания не содержали ничего важного или срочного. Так что сделаю это утром, либо вечером. А пока…
Бросив взгляд за окно, где рассвет даже не начинал брезжить, я с тоской подумал о том, что мне предстоит возвращаться к постели. Ворочаться на мятых простынях, влажных от пролитого пота, пытаясь убедить мозг немного поспать, да вздрагивать от каждого приступа дремы. Так происходит со мной всякий раз, поскольку мне точно известно, что в глубине этого неверного тумана, который начинает окутывать сознание, скрываются оскаленные пасти демонов.
