«Дрянной, должно быть, угол», — подумал Химера.
Но его предсказание не сбылось. Копчёный Пятак оказался просторным рынком, щедрые прилавки которого перемежались с ароматными кострами. Запах здесь был отменный, и на него слетелись, казалось, все чайки Летары. Под их пронзительные вопли Химера спустился с невысокого холма, на котором и стоял Баланош. Вид на ледяное озеро вполне соответствовал ароматам рынка, отчего Лис то и дело останавливался. Он начинал думать, что в Баланоше завелись мифические русалки, что сбивали с курса моряков из Тивалии чарующими голосами. Или, на худой конец, певунья.
Копчёный угол выглядел самым необычным районом Баланоша. Ему не хватало строгости форм, присущих тому же Басселю. Невысокая городская стена здесь словно лопнула, и ароматный рыбный развал вытек из остального города вместе с россыпью разномастных домишек.
Просторы набережной Сальмены оказались ничем по сравнению с этим местом. Взгляд Химеры уходил так далеко, что от этого перехватывало дыхание. По правую сторону Копчёный угол перетекал в бескрайнюю пристань, опустевшую на зиму. Лис мог только гадать, сколько рыбацких корыт собиралось у ныне заснеженных причалов летом.
Наплевав на возможность простудиться, Химера уселся прямо на обледеневший пень на берегу озера и уставился на горизонт. Слева от него, на невысоком утёсе, к серому небесному полотну тянулись приплюснутые башни Озёрного Часового — родовой твердыни графа Лиднура. О сюзерене этого края Варион успел узнать гораздо больше, чем о Сером Провидце. Лиднура любили ругать на улицах Баланоша, вот только все жалобы скорее походили на дело привычки. Вечное недовольство оставалось любимым делом и местных горожан, а претензии их едва ли отличались от тех, что бассельцы за глаза выдвигали герцогу Содагару.
— Грустишь, Химера? — раздался голос Настоятеля.
— Просто задумался, — Варион привык к навязчивым образам и не стал удивляться, когда фигура Кранца нарисовалась на соседнем пне.
— И о чём же? — Настоятель не смотрел на Лиса. Он лепил комки из липкого снега.
— О том, как всё пошло к Чёрту, — Химера плюнул куда-то в сторону озера. Получилось весьма недурно. — Я же просто хотел нормально жить, работать, делать деньги.
— Ты не в том положении, чтобы о таком мечтать. Ты же Лис, наёмный убийца из вонючего подвала проклятой обители. Какая тут нормальная жизнь? Перебиваться от заказа к заказу, бояться своей же тени и ждать, пока очередная цель не окажется умнее тебя. Вот наш удел.
— Настоящий ты так бы не говорил, — Варион рассмеялся. Наверняка, вид незнакомца, что разговаривал и хохотал сам с собой, смутил местных.
— Ты больше не в Басселе, — заметил Кранц. — Тут у Настоятеля нет власти, что бы кто ни говорил. А если не можешь найти Провидца, помолись богине любви. Заодно и напряжение снимешь.
Видение Настоятеля указало на бледную постройку на самом берегу озера. Химера успел осмотреть его окрестности и вспомнил до безобразия неприкрытое название на кованой вывеске: «Дом настоящей любви Матушки Крисимеллы». На одном из ранних уроков Коновал несколько раз повторил одну Лисью мудрость. Все секреты знати и богачей знали только их писари и любовницы.
Истерический смех сменился сдержанной улыбкой на озябшем лице, когда Варион повернулся обратно к призрачному собеседнику. Вот только от Настоятеля остался только неаккуратный снежок на запорошенном пне.
— Наверное, уже был тут, — буркнул Лис себе под нос. — Не видение же слепило.
Убранство «Дома настоящей любви» походило на «Багровый шёлк», разве что было оно несколько скромнее. Саму Матушку Крисимеллу Химера опознал сразу. Она деловито расхаживала среди миловидных девиц, что старательно побуждали гостей купить ещё вина перед тем, как перейти к главному блюду. За неимением времени и терпения, Варион не стал глазеть на местных работниц, что не могло не привлечь саму Матушку.
— Я думала, что повидала уже всех местных старше шестнадцати, но тебя бы запомнила, — рослая хозяйка борделя окинула Лиса неприкрыто оценивающим взглядом. — Надо бы тебя познакомить с моими дочурками. Есть какие-то пожелания? Повыше, пониже, помладше?
— И вам доброго вечера, Матушка, — Химере сравнение жриц любви с дочерьми пришлось не по душе. — Мне бы кого поопытнее, знаете ли.
— Ты поосторожнее с запросами, а то могу и тётку свою позвать. Как раз седьмой десяток разменяла.
— Не настолько опытную, — Варион не мог понять, всерьёз ли говорила Крисимелла. — В пределах разумного, но чтоб знала, как согреть путника после долгой дороги.
Химера провёл привычный обмен затёртых монет на знакомство с девушкой по имени Аллия, что без лишних обхаживаний проводила Лиса в тесную комнатушку на верхнем этаже. Выглядела она действительно опытной. На бледном лице уже появились первые морщины, что лишь добавляли обаяния стройной работнице «Дома настоящей любви».
В два отточенных движения Аллия избавилась от обузы в виде тесной туники с впечатляющим вырезом и помогла Химере сделать то же самое. Её нисколько не смутили огрубевшие от мороза ножны, что бесцеремонно отправились на пол. В Басселе его бы и на порог не пустили с оружием, но в Баланоше отношение было иным.
— С чего начнём? Или дашь мне выбрать? — тяжёлое дыхание Аллии сливалось с её шёпотом. Притворялась она умело.
— Я знаю, чего хочу, — ответил Химера. Он не считал нужным держать руки подальше от того, за что заплатил. — И вкус у меня особый.
— И какой же?
— Хочу, чтобы ты мне кое-что рассказала. Только честно.
— И зачем оно мне? — Аллия сощурила один глаз и прикусила тонкую губу.
— Я бросил кошель на тумбу, — Химера подмигнул. — За каждый правильный ответ можешь взять из него по монете.
— Давай попробуем.
— Ты же давно работаешь? Расскажешь, кто бывал у тебя до меня?
— Тогда тебе придётся отпросить меня у Матушки до следующего Новолуния, — рука Аллии искусно скользнула вверх по бедру Лиса. — Кошель у тебя хороший, но и он мелковат будет для такого.
— Я тебе помогу, — Химера запустил пальцы в её волнистые волосы. — Может, ты принимала кого из важных людей? Богачей каких?
— Принимала, и не раз.
— И жрецов? — Варион всё же позволил себе слегка застонать.
— Было дело.
— Может, граф Лиднур заходил?
— Только его советники. Я, кстати, считаю, сколько раз уже ответила.
— Молодец, правильно, — Лис приобнял даму и подтянул её ближе к своему лицу. — А Серый Провидец? Что такое, знаешь его?
— Слышала, но вот он у меня точно не был, — Аллия словно вмиг забыла своё ремесло и отвернулась. — Я бы запомнила.
— И где же мне тогда его найти? Может, подскажешь?
— Точно не здесь, дорогой, — томная улыбка вернулась на лицо девушки. — Так что, делом займёмся, пока у тебя деньги не кончились?
— Конечно. Я же всё-таки заплатил.
Изрядно потрудившись, Химера выбрался на морозный воздух и замер чуть в стороне от крыльца «Дома настоящей любви». Он вновь уставился на бескрайнее озеро, над которым уже сгущались сумерки. Зрение подводило его. Казалось, будто лёд испарился и воды Баланоша пошли волнами прямо на берег. На фоне вечернего неба, прямо над поверхностью озера, разыгралась пляска теней.
Все образы казались ему знакомыми. Они были словно сотканы из чёрной магии Альхиора. Тёмные потоки извивались и сливались в человеческие фигуры и очертания Басселя, а посреди озера проявился смутный силуэт дуба Беззубого Висельника.
Химера тряхнул головой, и видения растворились, а Баланош вновь был скован льдом. Лис узнал меньше, чем ожидал, но всё же остался доволен. Во всяком случае, о Сером Провидце слышал кто-то ещё помимо Настоятеля и Гадюки.
Из «Дома любви» раздался грохот, за которым последовал пронзительный женский крик. Варион вышел из полудрёмы и положил ладонь на эфес меча. Его первым желанием было держаться подальше от возможной заварушки. Но душа требовала взбодриться.
Химера уже поднялся по кривым ступеням борделя, когда дверь распахнулась. Трое мужчин в капюшонах вышли из «Дома любви», бесцеремонно оттолкнув Лиса с дороги. Он хотел броситься следом и напомнить ребятам о вежливости, но остановился. Его привлекло то, что он увидел внутри.
