Вот и сегодня, я мерила шагами небольшое пространство своей избы, то и дело поглядывая через мутное стёклышко окошка на то, как бледный диск луны плывет по безоблачному небу, озаряя своим сиянием пустую просёлочную дорогу.
- Ведьмовство покоя не даёт, - недовольно пробухтел Казимир откуда-то из-за печки, поджигая лучину от тлеющих в печи углей, - Иди, хозяюшка, я тебе успокаивающий сбор заварю. Выпьешь, и сразу легче станет.
Легче не стало. На третьей чашке я поняла, что в меня больше не влезет.
- Со мной уже нечто похожее случалось, - задумчиво протянула я, вертя в руках аккуратную глиняную чашечку.
- Помню, - утвердительно кивнул домовик, - Чай тебя снова на капище тянет. Ведьма же всё-таки.
- Разве здесь есть капище? – удивленно вскинула я брови.
- А как не быть, - хмыкнул домовой, - Почитай не одну сотню лет люди старым богам поклонялись. Вот эти места, где отголоски силы сохранились, капищами и кличут. Места силы, так сказать. Там и молились, и жертв приносили, и обряды справляли. Вот тебя туда и тянет, поди.
- Тянет, - вздохнула я, - Мне словно душно, будто бы воздуха не хватает, надышаться не могу, голова кругом идёт.
- Ты, это, хозяюшка, не обижайся на меня, - стушевался домовик, - Тебе бы в силу поскорее войти, глядишь полная луна не так давить будет.
Я недоуменно подняла свою бровь и пристально уставилась на своего домового, а он словно невзначай поинтересовался:
- Что-то я давненько твоего женишка не видал? – спросил нечисть, а у самого глаза так и бегают, - Куда подевался? Уж не поссорились ли?
С Данилой мы не ссорились, хотя в последнее время виделись не часто. И если я надеялась с обретением статуса его невесты видеть его каждый день, то тут меня ожидало серьезное разочарование. Началась пахота. Все мужики, да и женщины тоже, вышли в поле сеять рожь, лен, пшеницу. Как и говорил Данила, время и в правду было тяжёлое.
Поначалу, сразу после помолвки, мы виделись почти каждый вечер возле моего дома, а иногда урывками среди дня в его кузне. Он всё также был немногословен, но лучше любых слов говорили его крепкие объятия и жаркие поцелуи. Со мной наедине он все также был сдержан и терпелив и не позволял себе больше, чем мог дозволить ему статус жениха, а не мужа.
Со временем я стала всё чаще замечать печаль в его взгляде и легкую задумчивость, которую он старательно пытался от меня скрыть. Наши встречи становились всё реже, а время проведенное наедине всё короче.
- Скажи мне, Данила, - поинтересовалась я у него при последней нашей встрече, - Я всё ещё твоя невеста?
Он удивленно посмотрел на меня, но столкнувшись с моим серьёзным взглядом, нахмурился.
- Конечно, Настя, - мужчина притянул меня в свои богатырские объятия, - Откуда думы такие?
Я, поёжившись, передернула плечами.
- Просто мне кажется, что ты последнее время меня избегаешь, - подняла я голову, пытаясь рассмотреть выражение его лица.
- Глупости, - отмахнулся он, - Ты же знаешь, что я с отцом в поле весь день. Мать хворая, а от девок помощи мало.
Он вздохнул, и я вновь ощутила печаль в его голосе и какую-то усталость на гране обреченности.
Я теснее прижалась к его груди, глубже вдыхая терпкий аромат горячего мужского тела, ощущая твердость натруженных усталых мышц, шершавость мозолистых ладоней. В этот момент мне хотелось раствориться в объятиях этого великана, растаять в его руках, прирасти кожей с мясом. Но он вновь ушел, оставив меня с чувством некой горечи и странной пустоты.
Прошло три дня с последней встречи. И я начала снова изводить себя глупыми сомнениями, хотя в душе понимала и была уверена в его чувствах ко мне. Разве не говорил он, как сильно любит? Разве не шептал слова ласковые, обещания жаркие? Разве не обнимал крепко, да не целовал сладко? Так к чему сомнения?
Но всё равно, меня словно что-то грызло изнутри. Да ещё эта луна, будь она неладна, которая так ярко светила мне в окно, не давая покоя всю ночь. Она словно куда-то звала.
Не выдержав, я всё же решила выйти на прохладный ночной воздух, охладить жар, что распространялся по всему моему телу.
- Ну, здравствуй, льдинка, - услышала я знакомый насмешливый голос.
Обернувшись, я увидела всё ту же, нагло ухмыляющуюся рожу, но на этот раз глаза его не улыбались, а оставались серьёзными.
- Мне тут сорока на хвосте принесла новость, что ты замуж собралась.
- Собралась, - настороженно посмотрела я на духа ветра.
- Плохая идея, - хмыкнул он, материализовавшись совсем рядом и подперев плечом деревянную балку моего крыльца, - И ты сама это понимаешь. Не место тебе среди этого сброда. Да и этот твой неотёсанный верзила…
Настроение и так было прескверное. И мне сейчас меньше всего хотелось выслушивать мнение о моей личной жизни существа, которое лишь немного напоминало человека.
- А где мне место? – с вызовом посмотрела я ему прямо в глаза, не особо стараясь скрыть своего раздражения, - Где же? И что ты лезешь в мою личную жизнь? Зачем нос свой суешь туда, куда не просят? Что тебе нужно от меня?
Я понимала, что меня понесло, но остановиться уже не могла.
- Если нравлюсь, то так и скажи, - смерила я его надменным взглядом, - Замуж позови, а я может и подумаю.
От моих слов он даже опешил.
- Что молчишь? – насмешливо фыркнула я, - Язык проглотил? Как в постель ко мне лезть, так ты сразу горазд. А как замуж позвать, так ищи ветра в поле.
- Я? Замуж? Тебя? – ошарашено уставился он на меня.
- А что? Не достойна? – продолжала я злиться.
На мои слова он как-то недобро расхохотался:
- Видят боги, ничего смешнее я в своей жизни не слышал. Я – дух ветра, рожденный стихией много тысячелетий назад. Не родилась ещё та, что сможет обуздать ветер. Но если она появится, я сам склоню перед той голову, и протяну ей плётку и узду в знак покорности и послушания.
Эти слова меня почему-то задели. Было довольно неприятно осознавать, что я настолько неинтересна. Хотя я всегда чувствовала, что его влечение ко мне не просто на уровне физиологии, а нечто большее. Обидно.
Но рефлексировать на данную тему я себе не позволила. Упаси меня боги, связаться с ему подобным. От такого не знаешь что и ожидать. А от ощущения силы и мощи, которые порой исходят от него, мне становилось совсем не по себе.
- Ну и иди своей дорогой, - огрызнулась я, - Я в твоих советах не нуждаюсь. И вообще, засунь своё мнение знаешь куда?
Я хотела сказать ещё что-то, но не успела. Меня с силой впечатало в дверь избы, запястья оказались прижаты крепкой ладонью над головой, а пальцы его второй руки больно сдавили мне шею.
- Не забывай, ведьма, кому жизнью обязана, - блеснули холодной сталью его глаза, а голос перешел на шипящий шёпот, - Забыла, кто жизнь тебе спас там, на болотах?
Его пальцы сильнее сдавили мне горло, и я с ужасом поняла, что перед глазами стало всё расплываться. Я бессильно вцепилась в его руку, а из моего рта вырвался беззвучный хрип.
Осознав, что ещё немного, и он просто придушит меня, парень наконец разжал свою железную хватку, а я же, рухнув к его ногам, надсадно закашлялась.
Некоторое время он стоял молча и просто смотрел на меня. Лицо его исказилось от ярости. Через некоторое время оно приобрело своё привычное насмешливое выражение, и только глаза смотрели с холодным раздражением.
- Когда-нибудь ты сама придешь ко мне. А пока…, я прощаю тебе твою дерзость, - наконец произнёс он ровным ледяным голосом и исчез, словно его тут и не было.
Глава 32
Дни сменяли друг друга чередой бесконечных однообразных будней. Данила был занят сначала на пахоте, затем на покосе. Я, конечно, скучала по нему. А как же? Жених всё-таки, возлюбленный. Виделись мы с ним всё реже, и у меня всё чаще и чаще закрадывались сомнения относительно будущей нашей свадьбы. Но стоило нам вновь встретиться, стоило только остаться наедине, как все сомнения тут же исчезали. Ну не может мужчина так смотреть на безразличную ему женщину, только не так. Сколько в этом взгляде было голода, желания и даже боли. Каждый раз он еле сдерживался, чтобы не сорваться, уговаривал меня и себя, что хочет, чтобы у нас всё было по правильному, честь по чести. Я ждала. Скучала, грустила, но ждала. Вела себя примерно и благопристойно, по супрядкам не бегала, с подружками не вечорки не собиралась, обо всех гуляниях позабыла.
