— Буду ли я жив? — стараясь сохранить стойкость, всё же спросил юноша.
— Клянусь Вам, даже если это потребует моей жизни, я верну Вас семье. Вы будете моими руками, но я не мог бы отправить Вас сражаться без щита. На данный момент я располагаю лишь восемью бессмертиями, потому, будьте аккуратны с тем единственным, что я Вам сейчас отдам.
— Что ж, я должен напомнить, что сражаюсь не за Вас.
— О, милый друг, я прекрасно понимаю, что значит быть кому-то преданным сердцем. Будь то семья, друзья, родные места или возлюбленная.
Киан встал ближе к перилам, там, где был начерчен главный полукруг. Раскинув руки в стороны и, подняв красивое лицо к звёздному небу, юноша закрыл глаза, застыв в безмолвной молитве.
Он просил лишь о том, чтобы иметь силы защитить ему дорогое.
По лицу побежали солёные капли. Открыв глаза, в свете серебряной луны чародей увидел перед собой огромного роста существо.
Морской дракон смотрел на мага пристально.
Киан признался самому себе, что сейчас испытывал неподдельный страх, ведь не знал, сочтёт это чудовище его просьбу искренней мольбой или же оскорблением. Но, вместе с тем, ощущал и немалую гордость за то, что сам морской бог во всём своём величестве и великолепии явился по его зову.
Киан поклонился:
— Прошу, прости меня за то, что имел дерзость к тебе обратиться. Моё имя Киан Грин.
Не раскрывая пасти, дракон произнёс:
— Я знаю о тебе, чародей, семьи Грин потомок. И просьбу вижу в сердце твоём. Битва эта людей и людей меж. Духи и боги решать споры человека не должны.
— Мы не просим разрешить наш спор, — возразил чародей. — Ведьмы Бригмора так же обязаны чтить законы. Селин Фреэль, имея же в услужении фамильяра, причиняет страдания невинным, совсем ещё детям. Я, чародей по праву рождения, прислужник ратуши и Её королевского Величества, прошу тебя разорвать связь, что подчиняет неповинного в этих злодействах духа.
— Тот, кто исполняет не может неповинным называться. Но верно говоришь ты. Такой связи быть не до́лжно…
Мистер Уайт сложил уши, прячась за фонарным столбом. Дракон же продолжал:
—… Ты призвал меня. Потому, в залог часть твоего сердца мне отдай. — потребовал морской бог, — Я взвешу его, и, если алчность в нём легче любви окажется, тебе я помогу. Позже сердце я верну, если его не очернишь ты в сражении, и на том, связь наша ослабнет.
— Пусть будет так. — согласился Киан.
Когтистая лапа дотронулась до груди юноши, доставая из неё светящийся кусочек.
Киан тут же рухнул на мост, держась за грудь, из которой только что, будто вырвали душу! Боль не позволяла вздохнуть. Казалось, что эта была большая ошибка!
Но постепенно боль стихала, а за ней и сожаления. Тогда юноша лёг на мост, словно бесконечно уставший.
Перед его глазами возник образ той, ради кого он вновь бы согласился отдать хоть всего себя. Нужно ли много юному сердцу, чтобы влюбиться⁈ И именно такое безрассудное, но вместе с тем прекрасное чувство дарует силы совершить невозможное.
Образ сменился иными. Все близкие люди в этот момент его благодарили. Стали бы они благодарить на самом деле? Либо принялись бранить? Конечно не со зла, а оттого, что тоже его любили.
Смотря на звёзды, Киан держался за сердце, когда прямо над его головой появился чёрно-белый кот:
— Вы имеете в своих руках небывалую мощь, друг мой. Приручить бога! И потому, позвольте, я дам Вам совет. Не отказывайтесь от неё, чтобы всегда суметь защитить себя и близких, но храните меру своего дара в секрете. Избегайте его демонстрировать открыто, дабы в тот же день не оказаться на моём месте. Когда-нибудь, нам суждено столкнуться вновь, и я надеюсь, что мы будем по одну сторону баррикад.
— В этот город беду привели Вы. — напомнил Киан.
— Одной больше, одной меньше…
— Как же Вы намерены мне помогать?
— Искренней поддержкой и бесчисленными советами.
Киан засмеялся, закашлявшись и, снова сдавив грудь. Затем, повернувшись на бок, с затруднением встал, и оба направились домой.
* * *
Получивший свободу жеребец тут же пустился галопом. Вернётся ли пёс, спущенный с цепи?
Селин в страхе молчала. Отныне она не ведьма, а простой человек.
Столько трудов было потеряно напрасно! Риск был невероятно вели́к, но она никогда не боялась рисковать, напротив, всегда его искала. И что теперь⁈ Неужели для неё, Селин Фреэль, ученицы колдуна, Бригморской ведьмы, приручившей Клудде, настал конец?
Но дракон обратил свой взор и на Аарона Блэка:
— Не можешь растрачивать ты обманом выманенное. Возвратится украденное к их хозяевам.
— Как видишь, дорогая Селин, я был готов отдать бессмертия тебе. — сыронизировал кот.
— Не говори, что не спланировал и этого! — от отчаяния засмеялась, некогда, ведьма.
— Аарон Блэк, — вновь, будто раскаты грома, раздалось свысока: — ты так же, во зло обратил силы духа тебе дарованного. Потому, и вашей связи более не быть. Отныне своему фамильяру ты не хозяин…
— Quel imbécile! — уже без всякого страха, а только от бессилия, громче прежнего засмеялась Селин.
Дракон же, к изумлению кота, продолжил:
—…Твоей души свет и тьма — всё, что тебе осталось. Наказание твоё, обратившее тебя в кота, заслужено не вполне. Потому позволю его снять и помогу. Но сам найти ты должен способ. За время своих скитаний и поисков, всецело полагайся на друзей, за жизнь приобретённых. Лицом к лицу ты столкнёшься с теми, кого своим врагом ты сделал. Всё ожидающее тебя — плод твоих трудов…
Теперь он посмотрел на Киана:
—… Что до тебя, юный чародей, сражался ты не за себя одного. Твоё сердце было чистым, тебе его я возвращаю. И дарую возможность обратиться ко мне вновь, таким если оно останется. Однако, сегодня применил ты древнее знание. И хоть, желал тем уберечь друзей, впредь подобного не совершай! Неспроста они запретны…
Настала и очередь Ингрид:
—…Тебе же, человек, выбор я дарую. Забыть ты можешь весь увиденный страх, либо его принять.
Девушка же без тени сомнения ответила:
— Хоть мне было безумно страшно, я не хочу забывать. Ведь, если забуду, то не стану той, кто я есть — той, кто уверен в своём спасении. Я хочу помнить о людях, желающих меня защитить, и кого желаю защитить я.
— Будет пусть по-твоему. — заключил дракон. — Прирученный страх пусть первым шагом станет к твоим мечтам…
Дракон исчез так же внезапно, как и появился.
Киан обнял продрогшую в туманной ночи любимую, а мистер Уайт всё бил хвостом, так и находясь в недоумении.
Селин, увидев его недовольную морду, снова засмеялась.
А что им двоим ещё оставалось⁈
— Я настоятельно рекомендовал бы Вам, мадемуазель, — раздражённо начал фамильяр, — скорее покинуть пределы парка, да и города в целом. За воротами Вашего или моего поражения ожидает гвардия, и лишь правила проведения дуэли и здравый разум сдерживали их до сей поры.
От его слов лицо женщины, вдруг, сделалось совершенно серьёзным:
— Ожидайте от меня вендетты, мистер Блэк. Впрочем, как и Вы, чародей Грин. И будьте убеждены, лёгким повреждением Вы не отделаетесь.
— Если Вы пойдёте на это, — предупредил Киан, — то будьте уверены в неизменном для Вас итоге. Наиболее верным станет Вам разорвать этот порочный круг.
Селин же лишь, сощурившись, хмыкнула и, заслышав приближающиеся голоса, поспешила скрыться в тени, среди деревьев.
Глава 35. Незабудки — необычные цветы
Поторопиться следовало и остальным. Потому, Кирин, окружённый листвой, приняв благодарность чародея и Ингрид, вернулся в порученный его опеке лес графства Розенвуд.
Киан взмахнул рукой, и вместо чёрно-белого кота на Ингрид теперь смотрел рыжий, как лисичка, только с белыми ушами, щенок гончей, тут же побежавший в сторону ворот.
